Колдунья из Угро

— Если Вы… Ты… считаешь, что теперь обязан меня кормить, то ты ошибаешься, — вскинулась девушка.

Чего-то подобного Николай ожидал, но уже успел придумать выход.

— Ничего я не считаю, — отмахнулся он. — Тут дело в другом. Ты ешь, остынет же.

Девушка молча ждала продолжения, не прикасаясь к еде. Николай вздохнул и начал объяснять:

— Рабочий день у меня — ненормированный. Готовить совершенно некогда. Знаешь, чем поголовно болеют все опера после пятидесяти, а то и раньше? — Агафья покачала головой, и он пояснил. — Язвой желудка. В забегаловках всяких не еда, а сплошная мороженая дрянь. Продукты-то можно в деревне у тетки моей купить, вкусно, натурально и не дорого. Только их готовить надо. А у нас как? Носишься по городу, тянешь в рот что попало и где попало. Приходишь домой — какое там готовить, закинуть бы что-нибудь в топку и спать. Вот я и подумал. Ты могла бы кашеварить, а я продукты привозить буду. И мне полезно, и тебе экономия.

— Ну, если так, — задумчиво протянула девушка, берясь за вилку.

— Так, так, — подбодрил Николай. — Ну, что, согласна? Я не переборчивый, ем все подряд и разносолов от тебя не потребую.

— Тогда согласна, — улыбнулась, наконец, девушка. — Тем более, что пока у меня время есть. Вот если успевать перестану, тогда посмотрим.

— Вот и отлично, — обрадовался он. — Ты есть-то будешь, или я зря старался? Яичница с помидорами, между прочим, вершина моего кулинарного искусства. Хотя еще я умею варить пельмени, сосиски и макароны. Картошку, наверное, тоже умею, только ее чистить надо, поэтому я никогда не пробовал.

Агафья рассмеялась и начала есть.

Глава 10

Понедельник

Утро понедельника встретило майора Реброва не ласково. Работая по старому висяку, он вчера вечером встречался с информатором. А этот замшелый алкаш признавал только одну валюту: бутылку, и страшно оскорблялся, если куратор отказывался пить вместе с ним. Зато мужик подрабатывал вышибалой в баре, где собирались одни бандюки, и часто приносил Максу много интересного. Но голова после таких встреч у опера раскалывалась. И сегодня был как раз такой случай. «И надо ж было именно сейчас Бурундуку вызвать меня на ковер», — мрачно думал он, шагая по коридору. Начальник уже ждал его, нервно расхаживая из угла в угол:

— Явился, — буркнул он вместо приветствия.

— По вашему приказанию прибыл! — шутливо отрапортовал Макс, но Дмитрий Константинович не принял веселый тон:

— Заметно, что прибыл, даже оборачиваться не надо, чтоб это понять. Выхлоп летит впереди тебя! Я тебе про проверку из прокуратуры говорил?

— Говорили, товарищ полковник, — сник майор. Разноса явно было не избежать.

— А чем ты меня в таком случае слушал? Как можно с таким фаном на работу переть? Это все-таки государственное учреждение, а не ликеро-водочный завод, мать твою! Какого рожна ко мне спозаранку Ильин ломится и докладывает, что кое-кто с жуткого бодунища, и если явятся проверяющие, то этого кое-кого надо будет срочно куда-нибудь услать? Уволят же тебя, идиота, по статье, как алкоголика! Или тебе только этого и надо? Решил таким образом на гражданку свалить?!

— Никак нет, товарищ полковник! С информатором беседовал, а он по-другому говорить отказывается.

— Максим, — устало проговорил Бурун, слегка успокаиваясь. — Тебе голова дана, чтоб фуражку носить, или ты ею иногда еще и думать можешь? Над отделом проверка висит, как дамоклов меч, мне вчера в прокуратуре все мозги вынесли, даром, что воскресенье, а ты в таком виде по коридорам шастаешь, Ильину перед глазами мелькаешь. Совсем страх потерял? Я все понимаю, оказии бывают разные. Ну, вышел такой случай, так затихарись в кабинете, в бумагах порядок наведи, например. У тебя там сам черт ногу сломит. Или вообще свали куда-нибудь по оперативной необходимости. Но не маячь на каждом углу. Что, я тебя учить должен?

— Виноват, товарищ полковник!

— Виноват он. Ладно, это лирика. Я тебя почему вызвал, — начальник задумался, подбирая слова. — Сегодня на работу выйдет ваш новый коллега. Относиться со всем пиитом и уважением. Я доступно излагаю? А то о твоих амурных подвигах все наслышаны, а нам еще только обвинений в сексуальных домогательствах впридачу к сексизму не хватало. Все ясно?

— Товарищ полковник! — возмутился Макс. — Я вообще-то не по тем делам! У меня ориентация в порядке!

— Идиот! — снова с пол-оборота завелся Бурун. — Ты, что, издеваешься?! Коллега — баба! Молодая баба! Ясно тебе?! Чтоб не смел к ней свои грабли тянуть! Никаких служебных романов я тут не потерплю! Совсем разболтался! Один секс на уме! Все! Пошел вон, балбес!

Майор Ребров вывалился из кабинета начальника убойного отдела красный, как вареный рак.

— И чтоб в бумагах порядок навел, алкоголик хренов!.. — донеслось до него прежде, чем дверь захлопнулась.

— Фух… — выдохнул он, подрагивающей рукой вытерев мокрый лоб. — Надо ж было опростоволоситься. Давно меня так не чихвостили.

Тут запиликал мобильник.

— Слушаю.

— Макс, ты как там? — раздался из динамика голос друга.

— Каком и там, и сям, — отозвался майор, и, покосившись на только что закрывшуюся, дверь, быстро пошел по коридору.

— Бурундук бушует?

— Бушует — слабо сказано, — Макс закрылся в кабинете и устало прислонился спиной к стене. — Ему, оказывается, вчера в прокуратуре выписали трендюлей. Ну, он их и передал по инстанции. С процентами.

— А по какому поводу буря?

— А черт его знает. Я так и не понял. Вроде, прокуратура обижается, что нас отшлепать не за что. А я еще и с бодунища. Вчера с Корнем общался. Ты его помнить должен, алкаша хренова. Короче, попал я под горячую руку.

— Типично…

— Да плюс сегодня девка должна явиться. Новая коллега, мать ее. Ну, я и пошутил не вовремя. За это добавку схлопотал. В общем, полный амбец… Даже не знаю, как я вчера так напиться умудрился?

— А у тебя с Корнем по-другому разговаривать не получается, — хмыкнул Николай. — Головка потом бо-бо…

— …и во рту кошки не только срали, но еще и старательно загребали когтями… — продолжил Макс. — Может, водка паленая была?

— Может, и водка. А только думаю, это не водка, а мы.

— Что «мы»? Погоди секунду, у меня рабочий телефон разрывается.

Прижав мобильный к груди, майор Ребров лениво ответил, но после первых же слов донесшихся до его больной головы, вытянулся по стойке смирно:

— Слушаю… Есть отвечать по форме!.. Так точно, товарищ полковник!.. Так точно, товарищ полковник! То есть, никак нет! Эмм… не могу знать… Понял. Да, — оперативник положил трубку и вытер вновь вспотевший лоб. — Фу, блин… — он вспомнил про мобильный: — Коля, ты там еще?

— Да. Ты что так тянулся?

— Бурундук звонил, чтоб ему охрипнуть. Напомнил, что я должен бумагами заняться.

— Серьезно? Считает, что у тебя уже склероз? Стареем мы, майор, стареем и слабеем…

— Да не такие уж мы и старики, — хмыкнул Макс и тут же непроизвольно схватился за загудевшую, как пустой котел, голову. — Уй! Может, ты и прав… Побегу я. Бурундук вышел на тропу войны. Если я к вечеру бумажки в порядок не приведу, он с меня шкуру спустит и сушиться вывесит… А фильм «Бурундук разбушевался-2» я сегодня не вынесу…

Кое-как дотянув до конца рабочего дня, но так и не увидев пресловутого нового коллегу, Максим Ребров четко в шесть проскочил через проходную. Попав во все возможные и невозможные пробки, он припарковал свой старенький Опель возле обшарпанной девятиэтажки и, наконец, оказался дома. Квартира встретила мужчину мрачной тишиной и запахом пыли.