Колдунья из Угро

— Эй, Агафья, — позвала хозяйка. — Ты что с Кошкиной сделала? Она вышла, сияя, как начищенный медный колокол, чаевые тебе хорошие оставила.

— Ничего особенного. Избавила от дурмана.

— От чего?

— От дурмана. Она какую-то гадость глотала и привыкла. Я ее от этой дряни отучила.

— Но откуда ты… — Хозяйка салона в немом удивлении воззрилась на свою поломойку. То, что Кошкина подсела, уже давно обсуждалось в свете. Пожалуй, только ее муж был не в курсе. Да сама светская львица считала, что успешно скрывает свою слабость… Но откуда об этом могла узнать какая-то работница ведра и тряпки?!

— Да это же сразу видно, — отмахнулась девушка.

— И, что? Ты действительно вылечила эту конченую наркоманку?!

— Думаю, да, — спокойно ответила Агафья. — Ее теперь только силой такой дрянью накормить можно. Но она будет очень сопротивляться.

— Так ты действительно целительница? — все еще не могла поверить Анна Олеговна. — Весь этот фокус-покус, огонь в ладонях и искры в разные стороны… А чего тогда тряпкой машешь?

— Уже не машу, — вдруг озорно улыбнулась девушка. — Вы же обещали взять меня в штат.

— Да, да. Конечно, — еще бы мадам Люлю упустила такую золотую жилу. — А откуда это у тебя?

— Из тайги, — ответила девушка. — Старая знахарка научила.

— Понятно, — протянула хозяйка. — Мы с тобой теперь озолотимся!!! К тебе очередь будет на год вперед.

— Я больше двух в день принимать не смогу. Сил не хватит. Кроме того, я же Вам говорила, еще когда уборщицей устраивалась. Это для меня временная работа. Не больше, чем на две недели. Потом я уйду.

— Как скажешь, — женщина едва не кланялась этой невероятной девчонке, которая даже не понимала, какие деньги может зарабатывать.

— А, да, — попросила вдруг девушка. — Надо сюда фикус поставить. Самый большой, какой только найдете.

— Будет тебе фикус. Еще что-нибудь? — мадам была готова перетащить сюда весь ботанический сад, лишь бы девчонка осталась довольна.

— Мадам Люлю…

— Ну, что ты, деточка? Зови меня Анна.

— Хорошо. Анна, я бы не хотела, чтобы кто-то знал про меня. Ну, кто я, где живу, и все такое…

— Да ради бога, дорогая, — обрадовалась хозяйка. Ей самой очень не хотелось, чтобы девчонку переманили. А так сибирская целительница всегда будет под присмотром. А две недели… Глупости! Как только она поймет, какие деньги может зарабатывать, сама никуда не пойдет. — Будешь уходить задней дверью, а там дворами. Только лицо прикрывай. Тогда договорились?

— Договорились, — подтвердила девушка.

— Ну, тогда ты отдыхай — я предупрежу девочек, чтобы не шумели. Следующая клиентка к тебе через два часа. А я пока поищу фикус.

Агафья кивнула и снова прикрыла глаза. Мадам Люлю, едва не вприпрыжку, по пути рявкнув на перешептывающийся персонал, отправилась обзванивать цветочные магазины.

Вторая клиентка тоже была уверена, что прыщ на подбородке — это порча. Агафья попыталась ей объяснить, что никакой порчи не существует, а прыщ — результат неумеренного потребления всяких искусственных деликатесов, но потерпела неудачу. Клиентка решила, что пресловутую порчу навели на деликатесы. Мысленно плюнув, девушка не стала ее разубеждать. Тем более, что ничего серьезного с женщиной не происходило. Новоявленная знахарка зажгла взглядом несколько свечей, изобразила иллюзию огня в хрустальном шаре, а потом, решив, что спецэффектов достаточно, быстренько свела ничтожный прыщик и отправила даму восвояси. Излишней вежливостью девушка себя не утруждала, но ее показное безразличие обе, привыкшие к всеобщему заискиванию, дамочки восприняли, как доказательство ее «настоящести». Что вполне устаивало Агафью. Лебезить перед глупыми тетками у нее не было никакого желания.

* * *

Николая атаковала туча голодных злых комаров. Он не мог понять, откуда они взялись, но их было несметное количество. Они пикировали в лицо, как маленькие самолеты, вились вокруг него, жаждали его крови. Николай отмахивался от них руками, потом побежал прочь и с разбегу врезался в дерево. Голова загудела, как колокол. И тут он проснулся. На лбу наливалась здоровенная шишка. Видимо, во сне он свалился с кровати и крепко приложился башкой об паркет. А на тумбочке надрывался противным писком мобильник. «Так вот откуда в моем сне появились эти кровососы», — подумал Николай, дотягиваясь до телефона. Голова болела невыносимо. То ли после вчерашнего возлияния с Максом, то ли после сегодняшнего полета с кровати. Он остался сидеть на полу, кое-как нашарил нужную кнопку, поднес телефон к уху и раздраженно рявкнул:

— Слушаю!

— Здравствуйте. Меня зовут Агафья Полозкова, — раздался из мембраны приятный девичий голос. — Ваш номер мне дал подполковник Ильин. Он сказал, что вы сдаете комнату. Это еще актуально?

— Что актуально? — не сразу сообразил Николай.

— То, что вы сдаете комнату в своей квартире, — терпеливо объяснила девушка.

— Я не… — начал было он, все еще чумной со сна, и тут же спохватился. — Ах, комнату! Извините, я не сразу сообразил. Да, я сдаю комнату.

— А когда можно посмотреть?

— Да хоть сейчас, — сонно выдал Николай. Тут он оглядел свой привычный холостятский бардак, вспомнил про гору немытой посуды и переполненное мусорное ведро на кухне, и энтузиазма у него быстро поубавилось.

— Если Вас не затруднит, это было бы замечательно. У меня есть свободное время. Я могу подойти через полчаса.

— Заметано. До встречи, — Николай быстро свернул разговор и рванул на кухню прибираться. Очередной телефонный звонок вернул его с полдороги.

— Слушаю! — Гавкнул он в трубку еще более злобно, чем раньше, но это снова оказалась Агафья.

— Извините, но это опять я. Вы не сказали адрес, куда подойти.

— Упс… — Николай смутился и продиктовал адрес. Даже почтовый индекс назвал зачем-то.

«Она точно решит, что у меня с головой не все в порядке, — думал он, быстро намывая посуду, — зачем я этот чертов индекс сюда приплел?! Болван!»

Николай успел минута в минуту. Даже вынес мусор, а грязное белье, которое неопрятной кучей валялось в ванне, затолкал в стиральную машину. Когда он натягивал чистые треники, в дверь позвонили.

На пороге стояла девушка.

— Здравствуйте, я — Агафья Полозкова, — начала она, но Николай прервал:

— Да понял уже. Понял. Хватит реверансов, — почему-то ее подчеркнутая вежливость его раздражала. — Проходи. Кухня — направо, дальше санузел и твоя комната. Налево — моя спальня. Там тебе делать нечего. Иди, осматривайся.

Девушка посмотрела на него удивленно, но, ничего не сказав, пошла по коридору. «Точно решит, что я псих, чокнутый. Может, и правда псих? Поэтому от меня и Марта ушла, — подумал он вдруг тоскливо и тут же сам себя оборвал, — Отставить Марту!»

Агафья осматривала квартиру, а Николай — ее: «Да, уж… Насчет пассии Макс явно погорячился: мышь серая обыкновенная». Девушка, и правда, не отличалась красотой. Хотя и ничего откровенно уродливого в ней не было: просто невыразительное все, незаметное. Темные волосы непонятной длины уложены на затылке в бабский узел. Кожа нездорового серо-зеленого оттенка. Николай даже задумался, не наркоманка ли она, но тут же отмел эту мысль: уж это-то Ильин вычислил бы в два счета. Лицо узкое, не сказать, чтоб крысиное, но где то близко. Разрез глаз немного странный, но это, видно, в предках кто-то из братских народов отметился. Губы, вроде, красиво очерченные, но блеклые, незаметные. Роста невысокого. Одета старомодно, хоть и чистенько. Фигура отсутствует как таковая — плоская со всех сторон, как доска, впрочем, из-за мешковатой одежды было не разобрать наверняка.