Колдунья из Угро
Шрифт:
— Некуда, — покладисто согласился майор, — но надо. Душа болит, Колька! Горит душа!
— Это у тебя желудок болит от дерьмовой водяры, а не душа. Давай, ложись спать.
— Не могу, — замотал головой пьяный. — Ленка приходит… Стоит… Лицо белое-белое… И смотрит так… И молчит… Давай выпьем, друг… За упокой выпьем…
— Хорошо, — вдруг согласился Николай. Брови Агафьи удивленно взлетели вверх, но она ничего не сказала. — Я пойду за бутылкой. А ты пока тут посиди. Телевизор посмотри. Хорошо?
— Хорошо, — размашисто кивнул Макс.
Капитан поднялся и, по дороге подхватив под локоть девушку, вышел вместе с ней в коридор,
— Ты иди, ложись. Я сам тут разберусь.
— Ему нельзя больше пить — получит алкогольное отравление, — покачала головой Агафья. — Хочешь, приведу его в чувство?
— Нет, не надо. Если сейчас протрезвеет, только хуже будет.
— Сволочи! Уроды! Лохотронщики! — понеслись ни с того ни с сего вопли по квартире, и друзья бросились обратно.
Макс стоял посреди комнаты на коленях, закрыв лицо руками, и рыдал, как ребенок. Николай опустился рядом:
— Что случилось?
— Твари! — майор мотнул головой в сторону старенького Самсунга в углу. На экране какая-то девица разливала по стаканам сок.
— Рекламщики?
— Да, нет! «Борьба экстрасенсов». Ведьмы, колдуны, менталисты сраные…Ненавижу… Все врут… Лишь бы бабки срубить! Мошенники. Ничего не могут! — несвязно бормотал Макс. — Да если бы они что-то могли, их бы надо было по клеткам рассадить и опыты проводить. На благо человечества… А то только они из человеков свои блага тянут…
Залитое слезами, искаженное какой-то безумной ненавистью лицо взрослого мужчины заставило Агафью поежится. Наплевав на всякую конспирацию, все равно пьяный ничего не поймет, она шевельнула пальцами, и вилка сама собой выскочила из розетки. Экран погас. Вместе с ним «погас» и Макс. Его бормотание сделалось невнятным, а вот кулаком по ковру он колотил все сильнее. Николай, с трудом усадив друга на диван, обернулся к девушке:
— Ты можешь его усыпить?
Она кивнула. Сорвавшаяся искра на мгновенье зависла над майором и рассыпалась серебристой пылью. Мужчина обмяк, его дыхание медленно выровнялось, и он заснул.
Капитан тихонько встал и вывел Агафью обратно на кухню.
— Почему ты не дал мне привести его в чувство? Он заблюет тебе весь диван!
— Да, нет, обычно его не тошнит.
— Так это уже не первый раз? Кошмар… Макс запойный?
— Нет, — покачал головой Николай. — Не мое это дело… Ладно, расскажу — поймешь. А то ты раньше шарахалась от негодяя-бабника, а теперь будешь считать его алкашом. Максу только не хватало еще и с тобой поцапаться до кучи. Только не говори ему, что в курсе. Лучше вообще сделаем вид, что ты эту сцену не видела. Спала уже, когда он явился.
— Хорошо, — согласилась девушка.
— Тогда слушай, — мужчина помолчал, собираясь с мыслями, и начал рассказ:
— Когда Макс уходил в армию, у него была совершенно обычная семья. Мать, отец, и сестра. Сестре было тогда всего восемь лет. Макс ее очень любил. Малышка везде за ним хвостиком таскалась… В общем, забрали Макса в армию, а девочка через год пропала. Как корова языком слизнула. Времена тогда страшные были. Искали ее, но не нашли. Мать через день в милицию бегала, от нее там прятаться начали, только все без толку. Отец запил сильно, отравился каким-то денатуратом и умер. Макса отпустили на похороны, так он родительницу не узнал — почернела вся, высохла, в сорок лет старухой выглядела. А перед самым дембелем ему вторая телеграмма пришла — и мать
умерла. «Добрая» соседка потом сироте и рассказала, как дело было. Уж лучше бы промолчала…Николай глубоко вздохнул.
— Хотя он бы и так узнал. Лидия Андреевна, мать его, когда в милицию верить перестала, по экстрасенсам всяким бегать начала. Их тогда много развелось, шарлатанов. Уроды из бедной женщины деньги тянули и обнадеживали: «Жива твоя кровиночка, вот-вот найдем, ты, главное, денег принеси». Пришла она домой однажды счастливая. Соседке сказала, что нашли ее дочку, у бабки-цыганки в деревне живет, надо только поехать и забрать… Бред, конечно. А только несчастный человек в любое чудо готов поверить. И тут звонок, приезжайте на опознание. Соседка эта с ней отправилась. Лидия Андреевна всю дорогу сокрушалась, что еще у кого-то ребенок погиб, убеждена была — это не ее Леночка. Приезжают — она. Худая, вся в синяках… Мать прямо там и упала. Умерла. Разрыв сердца. Малышку какой-то поганый педофил полгода где-то прятал, а потом убил и в придорожную канаву выбросил… Громкое дело было. Но так и не нашли урода.
— Вернулся Макс в пустую квартиру. Его раньше демобилизовали. Похоронил мать и сестру. Я через месяц из армии пришел, не узнал. Пил он тогда страшно. Себя просто ненавидел. Мол, если бы я был рядом, и так далее. И плевать хотел на то, что не по своей воле отсутствовал. С трудом я его из этого болота вытащил, тогда мы вместе в школу милиции и пошли. Юрфак уже позже закончили, заочно. С тех пор он каждую годовщину смерти матери нажирается в хлам, Ленка ему чудится. Я его стараюсь в этот день одного не оставлять. А сегодня труп нашли. Паренек лет десяти, тоже какой-то ублюдок позабавился. Вот у Макса и сорвало крышу.
— Убивать таких надо… — проговорила девушка. — Вот у нас с уродами не церемонятся…
— Где это «у вас»? — не понял Николай.
Агафья на мгновенье смешалась, но быстро ответила:
— В Сибири. Вилы в пузо и в овраг. Тайга большая, все скроет…
— Ну, так тоже нельзя, — через силу проговорил Николай. — Самосуд — не выход…
— Это ты сейчас, как мент, говоришь, или как? — с брезгливой гримасой поинтересовалась Агафья.
— Как мент, — признал капитан. — «Или как» я бы эти вилы еще и провернул пару раз, для надежности…
Девушка слегка кивнула каким-то своим мыслям. В квартире повисла тишина, нарушаемая лишь еле слышным гулом машин на улице, а потом они заговорили одновременно:
— Ты обещала кое-что объяснить…
— Ты хотел кое-что узнать…
Подобная синхронность насмешила обоих. Возникшее было напряжение исчезло без следа.
— Николай, — медленно проговорил девушка, — что ты обо мне знаешь?
— Агафья Полозкова, прописана у матери в деревне…
— Стоп, — перебила она. — Спрошу по-другому: что ты обо мне думаешь?
— А вот что думать, я как раз и не знаю, — усмехнулся мужчина. — Надеялся, что это ты мне однажды сама скажешь.
Агафья глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и четко произнесла:
— Я — не человек.
— А кто? — опешил Николай. — Инопланетянка?
— Нет, — рассмеялась девушка такому предположению.
— Слава Богу… Тогда кто ты?
— Я — магичка, — спокойно сказала девушка. — Я родилась и выросла в совершенно другом мире, а в этот барда… кхм… В эту Вселенную попала совершенно случайно примерно пять с половиной лет назад по вашему летоисчислению.