Колье госпожи де Бертлен

– А что Вы можете сказать на счёт её окружения? Кто-нибудь из гостей, бывших в пятницу в доме, вызвал у вас подозрение?

– Ну… была одна эдакая мамзелька. Подруга хозяйкина. То ли Желизелла, то ли Жулизела…

– Жизелла?

– Вот-вот. Тож по-русски не гу-гу. Всё вилась вокруг да около хозяйки. А она тоже хороша – вышла к гостям, как ёлка рождественская. А после хозяйка энту мадам повела в свою сокровищницу, хвастаться. Вышла та с глазами, как у кошки на колбасу

– Вы считаете, что она могла украсть колье?

– Да такая не только колье, а цельный диван могла бы вынести за милую душу…

– А что на счёт служанки Луизы Евгеньевны?

– Люська-то? Нет, это Вы не верьте, Ваша Светлость. Она ещё ребёнок совсем. По-русски знает. Глупенький ребёнок ещё. Ничего она украсть не могла

– Хозяйка не очень беспокоится за свою служанку, не так ли?

– Она вообще не за кого, кроме своих драгоценностей не беспокоится. Это Павел Митрич благодетель, а она любит только своё отражение

Воротынский встал со стула:

– Благодарю Вас, Ефим Андреевич. Вы мне очень помогли. Если у меня возникнут ещё вопросы, я непременно к Вам обращусь

– Обращайтесь, Ваша Светлость, всегда рад помочь

Владимир Александрович вышел из кухни, прошёл в прихожую и поднялся в общий зал, где встретил Павла Дмитриевича, идущего из своего кабинета со списком.

– Составил? – спросил Воротынский, протягивая руку за бумагой.

Ахматбей пробежал глазами по фамилиям и протянул список брату:

– Да. Все, кто был в тот вечер

Владимир Александрович сел на канапе, положив ногу на ногу, и принялся читать:

– Ахматбей Пётр Иванович, Ахматбей Лев Иванович, Ахматбей Владимир Семёнович, Дурнов Павел Петрович, Жизелла Гроссо, Максимилиан Дельмас, Пётр Фёдорович Ольденбургский, Карл Фёдорович Грот, Николай Алексеевич Шаговской, Валентин Михайлович Шаговской-Покровский-Стрешнёв, Екатерина Ивановна Реверди – Воротынский закончил читать и поднял глаза на Павла Дмитриевича – Я знаком со всеми, кроме мадемуазель Гроссо и месьё Дальмаса

– Жизелла Гроссо – подруга Лили, а Дальмас – её двоюродный брат

– Никто из них по-русски не говорит?

– Нет

Владимир Александрович ещё раз просмотрел список, а затем сложил его и положил во внутренний карман:

– Луиза Евгеньевна скоро вернётся?

– Возможно. Она любит повертеться у модистки перед зеркалом

– Скоро же она забыла о своей пропаже… – со вздохом заметил Воротынский.

– Да что ты, Вова – Ахматбей поставил стул напротив канапе и сел на него – Она в глубокой депрессии

Владимир Александрович скептически посмотрел на брата и вновь вздохнул.

– Правда – добавил Павел Дмитриевич.

Воротынский покачал головой и повернулся к окну, слегка отодвинув двумя пальцами тюль.

Когда часы пробили одиннадцать, к дому Ахматбея подъехали утеплённые белоснежные сани с вензелями и бронзовыми цветами, запряжённые тройкой белых орловских рысаков. На запятках, не смотря на мороз, стояли два лакея, облачённые во французские платья XVIII века и в треугольных шляпах с вышитыми мехом полями. Когда сани остановились, один из лакеев отворил дверь, и на мощёный тротуар ступила своими ярко-красными, на деревенский манер, высокими сапогами, одетая в соболей, песцов, бобров и куниц, совершенно безвкусно скомпонованных в единый наряд дама, с надменным, равнодушно-властным взглядом. Это и была Луиза Евгеньевна де Бертлен, ныне княгиня Ахматбей. Второй лакей выгрузил из саней около десяти самых разнообразных коробок и свёртков, каким-то волшебным образом умудрившись их уложить в одну башню на своих дрожащих от холода руках, и занёс всё это в дом, сразу после того, как княгиня провояжировала в услужливо распахнутую перед ней другим лакеем дверь парадной особняка.

– Отнеси покупки ко мне. Осторожно! – по-французски задребезжал женский голос из передней.

– Да, княгиня – ответил по-французски лакей.

Луиза Евгеньевна, невысокая, смуглая брюнетка, похожая больше на цыганку, с чёрными, по-арабски подведёнными глазами и накрашенными ярко-красной помадой губами, вошла в гостиную и, не поздоровавшись с гостем, слегка небрежно поцеловала вставшего со стула мужа в лоб, отчего у него остался красный след.

– Здравствуй, Поль. Кто это у нас в гостях? – спросила она, вытирая платком след со лба Павла Дмитриевича.

– Вы могли бы спросить у меня самого, мадам. Тем более, что мы с Вами уже много раз встречались – вставил по-французски князь, не дожидаясь ответа Ахматбея на вопрос жены.

Владимир Александрович встал, громко стукнул каблуком о каблук и резко поклонился:

– Владимир Воротынский. Двоюродный брат Вашего мужа.

Луиза Евгеньевна слегка приподняла брови, но в основном оставила выражение лица каменно-равнодушным:

– Ах, да. Припоминаю. Мы были у Вас во дворце осенью…

– Лили, у Владимира есть к тебе вопрос. Он хочет помочь нам найти колье – обратился к жене Ахматбей.

Луиза Евгеньевна села на стул, на коем до того сидел Павел Дмитриевич, а тот встал за ней, опершись одной рукой на спинку. Княгиня достала из ридикюля перламутровый мундштук и костяной портсигар, из коего ей была извлечена египетская папироска Лаферма и двумя пальчиками заправлена в мундштук, после чего мадам де Бертлен брезгливым жестом показала мужу, что ей необходима спичка, и тот, расторопно и послушно, изъял из внутреннего кармана спичку, черканул её о коробок и поджёг сигарету жене.

– Я слушаю Вас – сказала Луиза Евгеньевна Воротынскому, сделав первую короткую затяжку и выпустив облако дыма.

– Скажите, мадам кто по-Вашему мог украсть колье? – спросил Владимир Александрович, стараясь скрыть отвращение от запаха табачного дыма (князь не курил, и с детства не мог терпеть запаха табака).

– По-моему, имя вора уже известно – равнодушно проговорила она в перерыве между затяжками.

– Вы верите, что это сделала Ваша служанка?

– Я не вижу причин, чтобы не верить этому.

– А где по-Вашему может находиться колье в данный момент?

– Мне кажется, что на этот вопрос должны мне ответить Вы, если Вы взялись искать его.

– Что ж, Вы правы, мадам. Позвольте задать последний вопрос. Кроме колье ничего не пропало?

– Нет – довольно резко, но, не меняя выражения лица, ответила Луиза Евгеньевна.

– Вы уверены в этом?

– Да.

– Может быть, Вы позволите мне осмотреть комнату, в которой хранятся Ваши драгоценности?

– В этом нет необходимости, князь. У меня украли лишь одно колье. Если пропадёт ещё что-то, мы непременно обратимся к Вам – несколько раздражённо проговорила Луиза Евгеньевна, после чего жестом попросила у мужа пепельницу, затушила сигарету, убрала мундштук в ридикюль и встала со стула – Прошу меня извинить, господа, я устала – после этих слов княгиня развернулась и вышла из зала в столовую, направившись к лестнице.