Колечко с бирюзой

Оставшись один на один с сигаретой, Егор вернулся мыслями к ужину, перебрал в памяти весь разговор и с досадой признался сам себе, что не всегда оказывался на высоте положения, а порой даже уступал своей остроязыкой собеседнице.

Он вздохнул и закурил новую сигарету. Чем-то неуловимо знакомым повеяло на него сегодня за столом. Целую вечность назад он так же весело пикировался с худенькой и ершистой своей сиделкой. Она сердито хмурила брови, а глаза, такие же синие и яркие, неистово вспыхивали огоньками, если он был слишком назойлив или досаждал ей своими шутками… Кроме глаз и забавной манеры в момент расстройства чувств закусывать нижнюю губу, эта женщина ничем не напоминала его давнюю горькую любовь, так нелепо и непонятно оборвавшуюся. Правда, имя у них одно и то же. Но его Наташка — светленькая, розовощекая, с тяжелой косой, вся будто устремленная ввысь, к облакам, к солнцу, а эта — весьма уверенная в себе особа, загорелая до цыганской смуглоты, со стрижкой, пожалуй, короче его собственной, но тело у нее!..

Егор почувствовал напряжение в чреслах и рассердился на себя: надо же, до какой степени расслабился! Первая встречная красивая женщина, а он реагирует на нее, как щенок на фонарный столб! Да, тело у нее отменное! То немногое, что ему удалось рассмотреть: обнаженные шея, плечи, руки — было вылеплено природой старательно и со вкусом. Ноги, хотя и грязные до умопомрачения, произвели впечатление не только на него. Батюшку лукавый, бесспорно, крепко поддел под ребро. Егор улыбнулся, вспомнив взгляд соседа на возлежавшую на диване женщину. Несомненно, попу придется молиться на ночь не только за здоровье брата, но и просить смиренно об избавлении от искушения и мирских соблазнов.

Егор прислушался: вроде она тоже не спит? Конечно, он обидел ее своими дурацкими предостережениями. Но, с другой стороны, его совсем не прельщал скоротечный роман. Умные и красивые женщины легко не забываются. А повторения давней истории, из-за которой чуть не полетела не то что карьера, а вся его жизнь, ему совсем не хотелось.

Отправив щелчком окурок за окно, Егор вернулся в постель и услышал, как в соседней комнате глухо стукнула оконная рама. Он представил себе, что совсем рядом облокотилась о подоконник молодая красивая женщина в короткой ночной рубашке, с приоткрытой грудью, босиком, и застонал от неожиданно нахлынувшего желания. Окажись она сейчас рядом, теплая, податливая, и плюнул бы он на те глупости, что сам недавно болтал за столом, и любил бы ее, забыв про все, что скопилось в его душе за прошедшие отчаянно тяжелые для него годы.

Глава 6

Солнечные лучи, прокравшись за занавеску, разбудили Наташу. Она подняла голову и с тревогой посмотрела на будильник. Конечно, она совсем забыла завести его с вечера, и он самым бессовестным образом проспал вместе с ней.

Наташа торопливо вскочила с постели и выглянула в окно. Егор, обнаженный по пояс, в спортивных брюках натягивал между деревьями бельевую веревку. Который все-таки час? Наручные часы тоже молчали, остановившись в час ночи. Пришлось одеться и выйти в гостиную. Взглянув на массивные с колокольным боем часы, Наташа вздохнула: время приближалось к полудню, а она, будто нарочно, дала повод усомниться в собственной обязательности.

Она вышла на крыльцо. Домашняя живность признаков близкой голодной смерти не подавала.

Егор развесил для просушки выстиранные джинсы и несколько маек, и поднялся ей навстречу. Сегодня он улыбался, и к ней обратился вполне приветливо:

— Я уж было решил, что вы никогда не проснетесь! Загляну, послушаю, вроде дышит? Ладно, думаю, пусть спит, на сколько ее хватит. Мне только интересно, как вы с такой любовью поспать умудрялись справляться с хозяйством?

— Да я уж, честно сказать, и не помню, когда так поздно просыпалась! — повинилась Наташа и вежливо справилась: — Вы, наверно, проголодались?

— Не на того напали! — улыбнулся Егор. — Пока вы подушку давили, я успел не только позавтракать и со всеми утренними делами управиться, но и на рынок съездить, и искупаться, и постирать. — Он улыбнулся. — Вы, я вижу, на реку собрались? — кивнул он на полотенце в ее руках. И вдруг, отставив в сторону пустой таз, склонился к ее ногам и, осторожно коснувшись пальцами самой большой царапины, заметил: — Да-а, с такими отметинами вам долго ноги от зрителей придется прятать!

Наташа отступила на шаг:

— Я в зрителях не нуждаюсь, и мне плевать, если мой вид кого-то шокирует!

— Я вовсе не хотел вас обидеть, — Егор поднялся во весь рост, — просто посчитал своим долгом предупредить, чтобы были осторожнее и не занесли инфекцию.

— Спасибо, — Наташа посмотрела на него, — через полчаса я вернусь и займусь обедом. Подумайте это время над меню.

— Меню крайне простое и незатейливое. Приличный борщ и что-нибудь мясное, тем более что мясом я холодильник заполнил. Удивляюсь только: вы до меня одним святым духом питались?

— Я не увлекаюсь обильной едой. Мне вполне хватает овощей и фруктов.

— Но со мной у вас это не пройдет! Я любитель хорошо и вкусно поесть. И раз уж мы заключили деловое соглашение, свою часть договора, надеюсь, выполните?

— Постараюсь угодить вашим вкусам, но предупреждаю: повар я совсем не блестящий…

От души накупавшись, Наташа вернулась в дом. Из дверей летней кухни доносились аппетитные запахи. Егор, вооружившись деревянным молотком, усердно отбивал куски мяса. Прислонившись к косяку, она некоторое время наблюдала за его работой, надеясь, что ее когда-нибудь заметят. Заметили и даже улыбнулись. Наташа отделилась от косяка и подошла к столу:

— Похоже, вы полностью решили перейти на самообслуживание?

— Не совсем, просто захотелось устроить вам выходной и заодно показать, на какой примерно уровень кормежки рассчитываю.

А уровень был достаточно высокий, и это не сулило ей ничего хорошего. Стояние у плиты всегда было для нее сущим наказанием. И когда Нина Ивановна, перебравшись к ним в Красноярск после выхода на пенсию, взяла всю готовку на себя, Наташа не знала, каких богов благодарить за столь великое счастье. Но разве она предполагала, что жизнь преподнесет ей подобный сюрприз? И ничего теперь не поделаешь: назвалась груздем, полезай в кузов!

Борщ она только попробовала, а вот от сочной, с розовой корочкой отбивной, заманчиво выглядывавшей из-за ломтиков молодой картошки, обсыпанной мелко нарезанным луком и укропом, отказаться не смогла.

Егор плеснул в бокал сухого вина:

— В угоду красивой фигуре не стоит лишать себя маленьких житейских радостей.

Наташа подняла на него взгляд:

— Вы осуждаете красивые фигуры? Вам подавай колхозницу с ВДНХ?

— Не стоит напрашиваться на комплимент, сударыня, я совсем не вашу фигуру имел в виду, хотя она у вас и отменная! Но вы об этом слышите в последний раз: я совсем не намерен отказываться от своих принципов!

Наташа бросила вилку на стол и сердито посмотрела прямо в глаза своего визави:

— Понятия не имею о ваших принципах, но все ваши разговоры так и вертятся вокруг женских прелестей.

— Черт возьми! — Егор с досадой швырнул салфетку на стол. — С сегодняшнего дня обедаем по отдельности. Ваша смазливая мордашка и красивая фигура вызывают у меня изжогу, причем самую что ни есть отвратительную изжогу!

— Взаимно, — крикнула ему вслед Наташа, — желательно бы пореже встречаться, а свои предложения прошу оставлять на холодильнике в письменном виде!