Колхайн

Я чуть выкрикнул от этого сообщения. Мивейна мне настолько подробно объясняла разницу между зарегистрированным кланом и не имеющим оной, что разбуди меня посреди ночи, отвечу без запинки. Становиться понятным и шум, поднятый главами, и ненависть в глазах обвиняемых. Поговорил еще с девушкой по этому поводу, то есть насколько реально получить такой приговор. Все оказалось не так радужно — все зависит о судей и местных интриг. Сейчас они как раз и пытаются договориться, что кому отдавать, что оставить клану Финнаккар, как действовать дальше. Например, городу выгодна полная передача всей собственности нам, так как в этом случае налог на разовую выплату будет просто огромен. Во втором случае город получает имущество, но оно будет делиться между бургомистром и еще некоторыми людьми при власти. То есть непосредственно город получит налогов на порядок меньше. Но чиновникам намного легче вывести деньги, чем имущество. Вот они сейчас и будут решать вопрос: что, кому, сколько и так далее.

Совещание судей затянулось настолько, что Мивейна успела объяснить мне все в подробностях. Да и шум в зале почти, и только две небольшие группы продолжали что-то обсуждать и о чем-то спорить. Вот открылась дверь совещательной комнаты, и в зале наступила гробовая тишина. Четыре судьи сели, а главный остался стоять.

— Суд решил удовлетворить прошение главы клана Юрами и пользуясь третьим пунктом четвертой статьи постановил…

Дальше шло перечисление отобранного имущества клана Финнаккар, и что кому причитается. Происходило это в полной тишине, и только летающие камеры создавали небольшое жужжание. В конце речи из той же совещательной комнаты вынесли прибор, очень похожий, как в кабинете чиновника по земле.

— Теперь прошу подойти глав клана Юрами.

Следующие несколько минут наш знак регистрировали в секторе. В конце поздравили и на этом закрыли заседание, не обращая внимания на желание адвокатов Финнаккар что-то сказать. В школу идти уже поздно даже Мивейне, не говоря обо мне, поэтому отправились домой. По пути просто болтали, и только дома начался серьезный разговор.

— Завтра все начнется, — задумчиво глядя на меня, произнесла Мивейна. — Мы получили много, очень большой кусок, с которым своими силами не управиться. Но главное не в этом — ты сделал то, к чему мы могли стремиться годами, но так и не дойти. Да, я не отблагодарила тебя за это. Выйдите!

Последнее слово относилось к женщинам, которые беспрекословно выполнили приказ. Она подошла ко мне и села на колени, провела рукой по моему лицу, и, глядя мне в глаза, наклонилась и поцеловала в губы. Мои руки обхватили ее, прижав к себе. Почувствовал сильное возбуждение. Еще сильнее прижал. Но она каким-то змеиным движением выскользнула из моих объятий. Правда, я и не пытался ее удержать.

— Не могу, — виновато произнесла она. — Ты выглядишь ребенком, хотя некоторые моменты совсем не детские. Например, как ты сражаешься, твоя скорость, и… реакция на женщин, — она хихикнула и посмотрела мне ниже пояса. — Вот сколько тебе лет?

— Не знаю.

— Ладно, — вздохнула она, — с момента нашей встречи будем считать, что тебе тринадцать. Слушай дальше. Сейчас нам будут делать много предложений о сотрудничестве. Каких? Не знаю. Но с производством того, что нам досталось, мы не справимся, да и не дадут нам нормально работать. Самое лучшее — это продать все и заняться производством индивидуальных щитов на нашей технологии. Но по закону еще в течение пяти лет мы не имеем права этого делать.

— Что, вообще ничего не можем продать? — удивился я.

— Нет, только то, что досталось нам по суду. В этом-то и вся суть. А нам достаточно регистрации клана. Думаю… — и девушка замолчала, окидывая меня взглядом. — Думаю, нам надо сообщить о помолвке и официально ее оформить. Этим самым мы избежим предложений о замужестве хотя бы для меня. Пусть ты еще маленький, но некоторые дети помолвлены чуть ли не с самого рождения. А в этом секторе максимальное количество жен — три. Придется завтра идти в храм и там все оформить перед ликом бога.

— А зачем это делать?

— Так положено, да и семья будет крепкая.

Вот это мне было непонятно. Ирсибы не ходят в храмы, не поклоняются никакому богу, но создаваемые прайды никогда не распадаются. Если погибает самец, то самки воспитают детей и становятся боевыми хищницами, воюющими наравне с самцами. Мне мой друг много рассказывал об этом, поэтому в последнем напутствии и говорил, чтобы я нашел таких самок, как ирсибы.

— А можно без храма?

— У аристократов так не принято, — она покачала головой, — хотя простые жители зачастую делают так. Но у них и семья может состоять только из одной жены или мужа.

— А что, где-то может быть одна жена и несколько мужей?

— У нашего народа, например. Еще у орков. Может быть еще где-то, но я этого не знаю.

— Тогда почему ты сказала, что от тебя здесь отстанут?

— Потому в этом секторе этого нет.

— Нет, не пойду я в храм, — я окончательно решил, так как эти служители бога мне категорически не нравятся.

— Ты словно из другого мира, — повторила девушка сказанную однажды фразу. — Где тебя только воспитывали.

О помолвке мы все-таки сообщили, но закреплять ее в храме не стали. Первые три дня ничего не происходило, возможно, по той причине, что я не ходил в столовую. На четвертый, когда двигался в это место, рядом со мной пристроилась Карина. Все это время она меня избегала и как мне показалось дулась на меня по какой-то причине. А сейчас вот решила заговорить, хотя выражение лица оставалось все то же.

— Это правда, что ты помолвлен с этой красноглазой?

А тон то такой, словно я совершил главную ошибку в своей жизни.

— Правда. А что?

— Ничего, — буркнула она, но не перестала идти рядом.

В столовой удалось занять старый столик, за которым я впервые принимал здесь пищу. И за которым, можно сказать, получил вызов на дуэль. Карина, что странно, устроилась на своем том же месте. А вот последний оставшийся стул оккупировала на этот раз какая-то старшеклассница. Карина же чуть ли не с ненавистью посмотрела на нее. Впрочем, незнакомка совершенно не обратила на нее внимания.

— Мое имя Жаклина. Я видела твою дуэль — это было потрясающе и возбуждающе, — она приоткрыла ротик, показав кончик язычка. — Я бы даже сказала потрясающе возбуждающе. Зверь, ты был великолепен.

Она наклонилась ко мне так, что я почти увидел ее выглядывающую из одежды грудь. Тело как-то само среагировало на это все той же частью внизу живота. Краем глаза заметил, что Карина пребывает уже в ярости, а сама покраснела. Еще заметил группу старшеклассников, внимательно наблюдающих за нами. И у всех на лицах были непонятные улыбочки.

— Зверь, — томным и с хрипотцой голосом произнесла она, — ты не мог бы рассказать о своем бое мне наедине. Только ты и я. И больше никого.

Меня снова охватило желание, с которым справиться в этот раз оказалось сложнее.

— Это кто здесь клеится к моему жениху?

Ого, как оказывается умеет шипеть Мивейна. Назвавшаяся Жаклиной повернулась к ней, усмехнулась, обведя взглядом сверху вниз и обратно. А затем явно принюхалась. Я был удивлен, так как никогда не видел у людей, чтобы они так делали. Нет, они чувствовали запахи, но то, что проделала эта новая знакомая, больше всего напоминало, как мы, хищники, делаем, когда выслеживаем добычу. Она не вытягивала голову, не водила ею сильно из стороны в сторону, как это делают все остальные. Нет — она пыталась уловить малейший запах добычи, о чем сказали ее едва двигающиеся ноздри и совсем крошечный поворот головы от Мивейны ко мне.