Колхоз: Назад в СССР 4

— Ладно. Раз тут порешали, погнал я к нашей команде поддержки. Они уже в здании школы собрались. Дам последние ценные указание, — дед Мотя потер руки, предвкушая успех.

Главное, он либо реально не понимал, что все рухнуло и надежды нет, либо хорошо прикидывается, заодно издеваясь.

Надо ли говорить, что первый тайм напоминал клоунаду? Соперники добегали до середины, где заканчивалась нормальная часть территории, оттуда лупили по мячу, и, что вообще не удивляло, вот-вот могли забить гол. Пока что спасало расстояние до ворот и то, что у нашего вратаря было единственное ровное место. Туда Семён просто не добрался.

Местные игроки прыгали с кочки на кочку, пытаясь просто не свалиться. Несколько раз почти кувыркнулись через яму. Зрители радостно хлопали в ладоши. Там уже никто не болел за одну команду или другую. Там просто ждали, кто вперёд сломает ноги.

А самое главное, весь происходящий цирк фотографировал тот самый журналист из районной газеты. Я уже представлял статью, которая выйдет после этого матча. Вот честно. Мне казалось, хуже быть не может. Как всегда, я в который раз недооценил Зеленухи и деда Мотю.

Глава 14: Неожиданности продолжаются...

— Ну, что тут, Жорик?

Первый тайм подходил к концу,(если можно, конечно, это все вообще называть приличными словами), когда рядом со мной обозначился Андрюха.

Братец привел себя в порядок и выглядел гораздо адекватнее, чем его компаньоны по вчерашней тусовке. То ли пил он все-таки меньше, то ли здоровья побольше. Крепкий молодой организм. Геннадий тоже, вроде, не старый, но насчёт крепости Андрюха точно оказался впереди.

— Честно? Полная задница тут. — Ответил я Переростку чистую правду. Зачем преуменьшать, если все, так сказать, на лицо.

Я стоял чуть в стороне от основной массы, прости господи, болельщиков и наблюдал за творящемся на поле безумием. Расстраивало оно, похоже, только меня. Деревенские были в восторге. Таких веселых мероприятий они, наверное, отродясь не видали.

— А чего с…

— Андрей! Только не про поле! Не надо задавать этот вопрос. Очень прошу. Есть четкое ощущение, что с минуты на минуту меня разорвет на множество маленьких и очень злых Жориков. Ты лучше скажи, что с маман? И с Геннадием. Договорились напоить его, а не довести до предсмертного состояния.

Мы с братцем одновременно посмотрели на судью. Ему было плохо. Очень плохо. Еще, как назло, солнце жарило, сильнее обычного. Бедный Геннадий раздобыл где-то, даже не платок, целое полотенце, и вытирал им мокрый лоб каждые пять минут. Парню было настолько хреново, что он пытался облокотиться о любой вертикально стоящий предмет. На данный момент “предметом” оказался председатель, который тоже выглядел, краше в гроб кладут. В итоге и судья, и Николай Николаич, стояли прислонившись друг к другу плечом, и с тоской смотрели на прыгающих по полю футболистов. Оба они, по-моему, мечтали об одном, когда же все закончится. Председатель мысленно прощался с родной должностью, а Геннадий был готов проститься с жизнью. Он периодически облизывал губы, в самую последнюю очередь обращая внимание на косяки игроков. Мне кажется, даже если бы они взяли мяч в руки и понесли его в ворота, Генка вообще на это не среагировал бы никак.

— Да понимаешь… Мы вроде и пытались напоить. Но как-то закрутилось. — Андрюха смущенно почесал затылок, облокотившись локтем о костыль.

— Кого? Себя пытались? Мать, гляжу, тоже не отставала? Она же кривила нос в сторону от самогона.

— Ну… так получилось. Потом расскажу. Что с игрой-то? Проигрываем? — Быстро переключился на волнительную тему Андрюха.

Мы с Переростком снова посмотрели на толпу Воробьевских игроков, которые собрались у середины поля, рядом с границей, делившей его на две части.

После двадцати минут бестолковщины они выбрали определенную тактику. Просто тупо ждали, когда мяч, улетевший к противнику, снова вернется им. Затем спокойно, без суеты, брали его в оборот и в очередной раз били в сторону ворот. Сопернику даже бегать не приходилось по полю. В отличии от наших бедолаг. Те наоборот, напрыгались, мне кажется, на всю оставшуюся жизнь. Их теперь от одного вида футбольного мяча будет тошнить.

— Короче… Не знаю. Если что-то не предпринять, боюсь, завтра в деревне появится совсем другой председатель. — Мне стало грустно.

Столько произошло суеты, столько всяких событий, на которые я рассчитывал. Был уверен, смогу помочь Николаю Николаевичу. А в итоге — вообще просто полная задница. Причем, если бы я со своей помощью не влез, у Зеленух был бы хоть какой-то шанс. Но теперь — шансов никаких. Спасибо мне. То, что мяч залетит в наши ворота — вопрос времени. Очень недолгого. Просто сначала воробьевские не могли понять, как лучше им действовать в данных обстоятельствах. Они вообще по сути играют не с футболистами Зеленух, а со расстоянием, которое отделяет их от ворот. Если кто-то окажется сообразительнее и шустрее, всего лишь догадается немного проскочить вперед, на половину поля, которая изрыта ямами, и ударит в нужный угол ворот. Все. После этого можно сворачивать цирк и идти домой. Потому что нашей команде ни при каких условиях не отыграться.

— Ну и что? Есть мысли? — Федькин голос прозвучал очень неожиданно.

Я даже не заметил, как он подошел. Отелло стоял рядом, с противоположной стороны от Переростка, сунув руки в карманы.

— Никаких. — Даже не было желания препираться со своим врагом.

К тому же, если здраво рассудить, Наташка ему, вроде, не чужая, а Николаич — Наташкин отец. Соответственно, Федор реально переживает за всю ситуацию.

— Да как так? Ты же — Милославский. Жорик! Неужели вообще ничего невозможно сделать? Сейчас еще чуть-чуть и будет гол. Тогда мы уже ничего не изменим.

— Блин, спасибо что сказал. Это я и без тебя знаю. Но вариантов действительно не вижу. Если только вмешаются непреодолимые обстоятельства. Дождь, град, ураган. — Я покосился на Федора, не удержавшись все-таки от язвительного ответа.

Мы, все трое, одновременно подняли головы вверх. Небо было чистое и очень ясное. На природные катаклизмы рассчитывать точно не приходилось.

— А Матвей Егорыч где? Он в таких делах специалист. Насчет непреодолимых обстоятельств. — Федька упорно что-то хотел от меня добиться или окончательно добить. Не знаю, какой вариант точнее.

— В школьном здании. Команду поддержки готовит к выступлению. Ты ему скажи, все бессмысленно. Чирлидерши должны были довести начатое до конца. А "начатого" теперь нет. Теперь сразу — конец.

— И что им делать? — Федька повернул голову в сторону школы. Судя по напряженному выражению лица, в его голове шел активный мыслительный процесс.

— Пусть делают, что хотят… — Я неопределенно махнул рукой. Типа, сгорел сарай, гори и хата. Так же говорят?

Федька хмыкнул, а потом исчез, как и появился, незаметно.