Коллаборационисты: мнимые и настоящие

Использование такой процедуры не случайно. После каждого дня переговоров соответствующие люди советуются со своими экспертами, сторонниками, находят наиболее удачные варианты и формулировки. И на следующий день с новыми силами и с новыми предложениями садятся за стол переговоров. Оно и понятно — высшие руководители, как правило, не имеют достаточной квалификации, знаний, а главное, времени, чтобы выверять те или иные конкретные формулировки.

С Махатмой Ганди все было иначе. То он сидел несколько месяцев в тюрьме. То вдруг с ним пожелал поговорить уже упомянутый лорд Ирвин.

Переговоры проходили следующим образом. Ганди переехал в дом вицекороля. И жил там аж три недели. Все это время он общался с лордом Ирвином. И в конце третьей недели они выработали так называемый Пакт Ганди-Ирвина. На основе этого документа в конце все того же 1931 года была проведена вторая конференция «Круглого стола».

Обычно эта встреча Ганди с лордом оценивается так: британцы впервые заговорили с представителем индийского народа на равных и в результате договорились с ним о каких-то принципах взаимоотношений.

Есть ли в этой встрече что-то странное? Для меня точно есть. Такие документы так не вырабатывают. Если бы Ганди был ответственной личностью, он должен был такой документ предварительно согласовать со своими сторонниками. Документ должен был быть подвергнут публичному обсуждению. И лишь потом его можно было подписывать.

Может быть, Ганди не понимал, что существуют такие процедуры? Думаю, что очень даже понимал. Вспомним, кем он был по профессии. Он был юристом, адвокатом, к тому же получившим образование в Великобритании. Так что он наверняка знал, что делал. Все это больше похоже на то, что англичане сначала искусственно раздули авторитет Ганди. Потом сделали вид, что вступили с ним в какие-то переговоры. А потом через Ганди пустили в публичный оборот именно то, что они заранее для себя подготовили и наверняка очень тщательно обсудили и выверили.

Представьте себе, что ваш лидер вдруг уезжает в стан врага. И живет там пару-тройку недель. Это время он, предположительно, тратит на выработку какого-то соглашения с этим самым врагом в пользу собственного народа. У вас не возникает чувства, что этот ваш лидер действует немного с перебором? К чему столоваться у врага, к тому же еще и ночевать? Проблемы с едой и крышей над головой? Может, все-таки было бы чуть рациональнее приезжать на переговоры каждый день и ночевать где-нибудь в нейтральном месте?

В результате Соляного похода Индийский национальный конгресс был запрещен. Но и тут британцы поступили интересным образом. Запретить-то запретили. А ИНК вопреки этому продолжал успешно существовать и работать. Что, британцы не умели пресекать деятельность враждебной им организации? Или не хотели? Да и действительно, зачем ликвидировать такую организацию? Ведь она своими действиями фактически оказала Британии неоценимую услугу — помогла уничтожить значительную часть активистов, выступавших против колониального ига.

А каковы итоги Сатьяграхи? Британцы не пошли ни на йоту на уступки в вопросе о независимости Индии. Фактически не поддержали Сатьяграху и мусульмане. То есть при выборе принципиального пути борьбы раскол возник не только между Ганди и его соратниками (даже с Неру), но и в целом по Индии — с мусульманами. Более того, Индийский национальный конгресс принял решение с 1934 года вообще отказаться от тактики гражданского неповиновения. Махатма Ганди вовсе вышел из ИНК и сосредоточился на теоретической работе. По моим мерками, такие итоги — это полное поражение идеологии гражданского неповиновения, ее безусловный провал и повсеместное признание ее неэффективности.

А может, я все-таки наговариваю на Махатму Ганди? Может, он на дух не переносил тайные контакты с англичанами и их секретной службой? Приведем тогда один интересный эпизод из жизни Ганди, описываемый его биографами. Якобы в 1938 году Субхас Чандра Бос вступил в контакт с немецким консулом в Калькутте. И британцы не только зафиксировали этот факт, но и смогли добраться до документа, который консул по этому поводу послал в Берлин. Там говорилось, что Бос не просто поговорил с консулом, а обещал свою поддержку на случай, если Германия вступит в войну против Великобритании. Может, британцы выдумали эту историю, чтобы скомпрометировать Боса? Вряд ли. Последовавшие за этим события, а именно переезд Боса в Германию, подтверждали эту версию.

Однако что же сделали англичане, выявив такой интересный факт из жизни Субхаса Чандры Боса? Сообщили обо всем не кому-нибудь, а Махатме Ганди. И тот, представьте себе, с полным доверием отнесся к этой информации. Настолько с доверием, что смог убедить своих сторонников. Только ссылаясь на устное сообщение? Или все-таки предъявил какие-то документы? А иначе так можно было оговорить любого. Видимо, Ганди настолько верил своим британским информаторам, что поставил на кон свой авторитет, требуя сначала не избирать Боса президентом ИНК, а потом настаивая и на его отставке, когда тот все-таки был избран. В результате же не в последнюю очередь из-за этого Бос вскоре вынужден был покинуть пост руководителя ИНК. В любом случае из этого эпизода следует, что отношения Ганди с британцами были не абы какие. А основанные на хорошем взаимном доверии.

Биографы тут, понятное дело, оправдывают Ганди. Якобы тут он оказался такой легковерный! Как он мог так легко поверить злым и коварным англичанам?! Вот поверил. А мне тут Махатма Ганди вовсе не кажется легковерным простофилей.

Можно тут рассмотреть и другие эпизоды из жизни Ганди. Но надо ли? Кажется, и так все понятно. Конечно, Индия в конце концов обрела независимость. Но это произошло только после окончания Второй мировой войны, почти через двадцать лет после описываемых тут событий. Довольно существенная отсрочка, согласитесь. Англичане за этот срок, несомненно, существенно пополнили свои запасы за счет индийских колониальных товаров.

Кстати, уместно немного копнуть и историю Индийского национального конгресса, ИНК. То есть организации, которой в описываемом периоде на смену руководили Ганди и Неру. Эта организация возникла в 1884 году. Организаторы — частично индийцы. Но главное лицо — Аллан Октавиан Юм, британец. Организация была задумана как платформа для политического и гражданского диалога британцев с индийцами. Понятное дело, ИНК был создан с одобрения высших британских властей в Индии, лорда Дафферина. Через несколько лет ИНК включил в свою повестку дня вопросы обретения Индией независимости. Но это не вызвало никакой отрицательной реакции британских властей. ИНК не был ни разогнан, ни запрещен. Логично предположить, что британцы рассматривали ИНК как своеобразный предохранительный клапан, который выпускал пар из перегретого котла политической жизни Индии. Ясно, что вопрос о независимом существовании был крайне острым. А тут вдруг индийская интеллигенция получала прекрасную возможность высказаться на эту тему. А британцы получали возможность держать всех высказывающихся и вообще активистов в поле своего зрения.

К 1907 году в ИНК сформировались два крыла: радикальное и умеренное. Они назывались Гарам дал и Нарам дал. В немного вольном переводе это звучит как «Горячая фракция» и «Мягкая фракция». Горячую фракцию возглавлял Бал Гандхадхар Тилак. И что с ним после этого стало? В следующем году британцы его арестовали и посадили на шесть лет. После которых он, подхватив достаточное количество тюремных болезней, прожил совсем недолго. Вот так британцы поступали с теми, кто хотел оказывать им «горячее» сопротивление.