Коллапс
Шрифт:
Привожу несколько цитат из сочинений Стивенса, передающих романтику заброшенных городов майя: «Город был покинут. Бег жизни оборвался, ничто больше не нарушало безмолвие руин; обычаи предков, которые всегда переходили от отца к сыну и из поколения в поколение, больше некому было передавать. Город лежал перед нами, подобный разбившемуся вдребезги кораблю посреди океана, мачты потеряны, имя стерлось, команда погибла, и никто никогда не ответит, откуда он приплыл, кому принадлежал, сколь долог был его путь и что послужило причиной крушения… Архитектура, скульптура, живопись — все виды искусства, украшающие жизнь, процветали в этих разросшихся джунглях; глашатаи, воины и государственные деятели, красота, честолюбие и слава — все было и все исчезло, и никто не знает, что здесь произошло, никто не сможет поведать нам об их прошлом… Там покоились останки утонченных, изысканных, загадочных людей, которые прошли тернистый путь к расцвету своей страны и ее гибели; этот народ достиг своего „золотого века“ и исчез… Мы подходили к их покинутым храмам и разоренным алтарям — и, где бы ни были, везде мы находили доказательства их вкуса, их высокого мастерства в искусствах… Наше воображение вызывало к жизни необыкновенных людей, с грустью взирающих на
Для тех, кто занимается изучением истории (иначе говоря — рождения, расцвета и гибели) древних цивилизаций, страна майя — настоящий подарок. Во-первых, сохранившиеся письменные источники, хоть и крайне скудные, помогают восстановить историю майя с гораздо большей точностью, чем мы смогли сделать это в отношении истории острова Пасхи или даже истории анасази, где неоценимую помощь нам оказали годичные древесные кольца и окаменелые крысиные гнезда. Великие искусство и архитектура городов майя позволили археологам продвинуться намного дальше в научных изысканиях, чем было бы в случае, будь майя неграмотными людьми, жившими охотой и собирательством в ветхих лачугах, развалины которых по истечении веков мало о чем могли бы поведать археологам. Кроме того, в последнее время климатологи и палеоэкологи смогли выделить несколько признаков климатических и экологических изменений, которые сыграли свою роль в гибели цивилизации майя. И, наконец, сегодня еще живы потомки народа майя, проживающие на своей древней родине и разговаривающие на языке майя. Поскольку культура древних майя отчасти уцелела в катастрофе, первые побывавшие здесь европейцы оставили записи о жизни и общественном устройстве современных им майя; эти записки сыграли первостепенную роль в нашем понимании культуры древних майя.
Первые контакты майя с европейцами произошли уже в 1502 году, всего через 10 лет после «открытия» Христофором Колумбом Нового Света, когда Колумб в последнем из своих четырех плаваний захватил торговое каноэ, которое, возможно, принадлежало майя. В 1527 году испанцы начали завоевание майя, но только в 1697 году они покорили последний город-государство. Таким образом, испанцы имели прекрасную возможность в течение почти двух столетий быть очевидцами существования независимых общин индейцев майя. Особенно важную роль — и в хорошем, и в плохом смысле — сыграл епископ Диего де Ланда, который прожил на полуострове Юкатан с 1549 по 1578 год. С одной стороны, он совершил один из самых вопиющих актов культурного вандализма в истории: усердствуя в стремлении искоренить «язычество», он сжег все манускрипты майя, которые ему удалось собрать, — всего четыре письменных памятника сохранились до наших дней. С другой стороны, он написал обстоятельный трактат о жизни майя и добыл через осведомителя толкование письменности майя, которое, хоть и сфальсифицированное, тем не менее почти через четыре века оказалось полезным для истинной расшифровки.
Еще одной причиной, по которой мы посвятили майя отдельную главу, является желание подобрать такой пример, который бы качественным образом отличался от рассмотренных в других, посвященных древним цивилизациям, главах этой книги. Предметом обсуждения в них являются в основном маленькие замкнутые сообщества в уязвимой и географически изолированной природной среде, с низким уровнем развития относительно передовых достижений современной им мировой культуры и технологии. К цивилизации майя это никоим образом не относится. Напротив, в культурном отношении это было самое передовое общество в доколумбовом Новом Свете, единственное, обладавшее развитой, сохранившейся до наших дней письменностью, расположенное в одном из двух главных исторических центров Нового Света — Мезоамерике. Несмотря на присущие здешней окружающей среде некоторые проблемы, связанные с карстовым характером местности и непредсказуемыми проливными дождями, по мировым стандартам ее нельзя расценивать как уязвимую — эта среда определенно была более устойчивой, чем на острове Пасхи, в районах проживания индейцев анасази, в Гренландии или в современной Австралии. Предостерегая против возможного заблуждения, что катастрофам подвержены только небольшие периферийные общества в экологически неустойчивых местностях, история майя служит наглядным примером того, что погибнуть могут и самые развитые и творческие цивилизации.
Согласно нашей схеме из пяти факторов гибели цивилизаций, к майя применимы четыре из них. Майя нанесли ущерб окружающей среде, особенно вырубкой лесов с последующей эрозией почв. Климатические изменения (засухи) — вероятно, неоднократные — также способствовали краху. Огромную роль сыграла вражда между самими майя. И, наконец, налицо политические и культурные факторы, особенно соперничество среди верховных правителей и знати, которое приводило к концентрации усилий на ведении войн и возведении огромных монументов, а не на решении насущных проблем. Последний пункт нашего списка — торговля или прекращение торговли с дружественными соседними странами, — вероятно, не играл важной роли в поддержании жизнеспособности цивилизации майя или в их гибели. Хотя обсидиан (излюбленный материал майя для изготовления каменных инструментов), нефрит, золото и кораллы импортировались, последние три не являлись жизненно необходимыми товарами — это предметы роскоши. Изделия из обсидиана долгое время были широко распространены на территории майя и после политического коллапса, так что, очевидно, обсидиан никогда не являлся дефицитным материалом.
Чтобы разобраться в причинах гибели цивилизации майя, начнем с рассмотрения их природной среды, которую мы представляем себе как «джунгли» или «влажные тропические леса». Это не так; на самом деле важно понять, почему это не так. Собственно говоря, влажные тропические леса растут в экваториальной зоне с большим количеством осадков, где уровень влажности остается на высоком уровне
круглый год. Но земли майя располагаются более чем в тысяче миль от экватора, между 17-й и 22-й параллелями Северного полушария, в зоне, называющейся «сезонными тропическими лесами». Это означает, что, кроме сезона дождей, который длится с мая по октябрь, есть также и сухой сезон — с января по апрель. Если принимать во внимание только влажный период, земли майя можно назвать «сезонными тропическими лесами», если рассматривать только сухой период, их можно охарактеризовать иначе — как «сезонную пустыню».С севера на юг полуострова Юкатан средний уровень осадков возрастает с 18 до 100 дюймов за год, почвы становятся богаче, так что южная часть полуострова более плодородна и может прокормить более многочисленное население. Но уровень осадков здесь непредсказуемо меняется год от года, например, за последние несколько лет дождей выпало в три или четыре раза больше, чем в предыдущие годы. Кроме того, количество осадков и время их выпадения в течение года тоже трудно предугадать — легко может случиться так, что крестьяне засеют свои поля в ожидании грядущих дождей, но в нужный момент осадки не выпадут. В результате современные фермеры, пытающиеся выращивать маис в стране майя, часто остаются без урожая, особенно на севере. Древние майя, возможно, были более сведущи в земледелии, тем не менее и они часто сталкивались с риском потерять урожай из-за засух и ураганов.
Хотя в южных областях страны майя выпадало больше осадков, чем в северных, проблемы с водой парадоксальным образом были серьезнее на влажном юге. Такое положение дел вызывало трудности не только у проживавших на юге древних майя — это вводит в затруднение и современных археологов, которым трудно понять, почему в древности засухи сказывались сильнее на влажном юге, чем на засушливом севере. Возможным объяснением является уровень залегания подземных грунтовых вод на полуострове Юкатан. Высота поверхности над уровнем моря растет с севера на юг, таким образом оказывается, что на юге поверхность земли намного выше относительно уровня грунтовых вод. На севере полуострова общее поднятие поверхности существенно меньше, и древние майя были в состоянии добраться до подземных вод с помощью так называемых карстовых колодцев, или сенотов, либо глубоких карстовых пещер: все туристы, которые побывали в древнем городе Чичен-Ица, наверняка запомнили тамошние громадные сеноты. В низинах северного побережья, где не было естественных карстовых колодцев, люди могли добраться до грунтовых вод, выкапывая колодцы глубиной до 75 футов. Вода легкодоступна во многих частях Белиза, где протекают реки, например вдоль реки Усумасинте на западе и вокруг нескольких озер в районе Петен на юге. Но значительная часть южных областей расположена слишком высоко над уровнем подземных грунтовых вод, поэтому сеноты до них не достают. Такое положение дел усугубляется тем, что большая часть полуострова Юкатан состоит из карста — пористого, похожего на губку известняка, который мгновенно впитывает дождевую воду, так что на поверхности почти ничего не остается.
Как многочисленные южные майя справлялись с проблемами водоснабжения? Сначала казалось удивительным, что многие их города располагались не вблизи немногочисленных рек, а, напротив, на холмистых нагорьях. Объяснение заключается в том, что майя рыли искусственные и модифицировали естественные углубления, затем затыкали щели и отверстия в карсте, устраивая таким образом водохранилища и резервуары для сбора дождевой воды в больших, промазанных глиной водосборниках, и сохраняли воду для использования в течение сухого сезона. К примеру, резервуары в городе Тикаль содержали достаточное количество воды для обеспечения питьевой водой примерно десяти тысяч человек на протяжении 18 месяцев. В городе Коба жители соорудили вокруг озера дамбу, чтобы повысить уровень воды и превратить озеро в более надежное хранилище воды. Но если наступала продолжительная засуха и дождей не было в течение 18 месяцев, то обитатели Тикаля и других городов, зависимых от хранилищ питьевой воды, вероятно, оказывались в большом затруднении. Даже менее длительные засухи, во время которых люди съедали припрятанные на черный день запасы продуктов, могли стать причиной массового голода, поскольку посевы больше нуждаются в дождях, чем в водохранилищах.
Особый интерес в рамках поднимаемых нами вопросов представляют особенности сельского хозяйства майя, основу которого составляли растения, одомашненные в Мексике, — прежде всего, конечно, маис, а также бобы, вторая по значимости растительная культура. Как показал радиоизотопный анализ скелетов древних майя, маис составлял минимум 70 процентов рациона их питания — как знати, так и простонародья. Единственными домашними животными были собаки, индейки, мускусные утки и безжальные пчелы (Melipona), добывавшие мед, тогда как основным источником дикого мяса были олени, на которых майя охотились, а в некоторых местах также рыба. Тем не менее относительно невысокое содержание костей в археологических раскопках майя свидетельствует о том, что общее количество доступного мяса было низким. Оленина, главным образом, служила деликатесом для знати.
Ранее считалось, что сельское хозяйство майя было основано на подсечно-огневом земледелии, при котором леса расчищались и поджигались, на получившихся полях в течение одного или нескольких лет выращивались злаки, пока почва не истощалась, затем поле покидали и оставляли под паром в течение длительного периода — 15–20 лет, — пока дикая растительность не восстанавливала плодородие почвы. Поскольку при таком способе земледелия в любой момент времени большая часть местности оставалась под паром, земля могла прокормить лишь весьма ограниченное количество людей. Для археологов было полной неожиданностью узнать, что численность населения древних майя, определенная по числу каменных фундаментов крестьянских домов, была намного выше, чем обычно для обществ, использующих подсечно-огневое земледелие. Действительная численность является предметом многочисленных споров и заметно отличается для разных регионов, но чаще всего приводятся оценки в диапазоне от 250 до 750, возможно, даже и до полутора тысяч человек на квадратную милю. (Для сравнения: сегодня самые густонаселенные страны Африки — Руанда и Бурунди — имеют плотность населения около 750 и 540 человек на квадратную милю соответственно.) Следовательно, древние майя должны были обладать другими способами увеличения сельскохозяйственного производства помимо тех, что доступны при использовании только подсечно-огневого метода.