Коллекционер закрытых книг

– Надо бы выяснить, к какому колдуну девушки обращались, – задумчиво сказала она. – Прижмем мага, раскрутим и, думаю, узнаем много интересного.

Елена Петровна посмотрела на часы. С минуты на минуту на допрос должна была явиться близкая подруга Евгении Полярной. Родители звезды прилететь так и не смогли: мать с сердечным приступом отвезли в больницу, супруг остался с ней. Всю организацию похорон пришлось взять на себя подруге актрисы.

Зотова снова щелкнула клавишей мыши и теперь разглядывала светские фотографии сынули депутата Каверина. Со снимков на нее смотрел вполне симпатичный парень – высокий, темноволосый, с синими глазами. На отца похож, но хлипкий какой-то, усталый. От чего он утомился, бедняга? От шикарной жизни?

– Посмотри, Вень, какая удивительная вещь, – сказала Елена Петровна, кивая на монитор. – Месяца не прошло со дня смерти невесты, а он уже с другой начал встречаться. И вовсю тиражирует отношения на страницах глянцевых журналов. Причем довольно навязчиво.

– Есть чем гордиться, – сказал Венечка. – Стандартный набор, типичная блондинка: сиськи, губы, волосы до задницы, ноги от ушей. Что еще нужно мужчине для счастья?

– Не знаю, не знаю, тебе видней. Только, Вень, она не блондинка, а брюнетка.

– Блондинки бывают и с темными волосами, – философски заявил Трофимов.

Зотова спорить не стала.

– По мне, так эта девушка похожа на резиновую куклу. Надо ж было столько геля себе в губищи загнать! Не понимаю я нынешнюю моду. Не губы, а просто куриная гузка под носом.

– Парень ее не любит, – заявил Трофимов со знанием дела. – Вроде как с ней, но не с ней. Она – как кукла при мужике. Может, это отвлекающий маневр? Чтобы все быстро забыли про бывшую невесту?

– Кукол при богатых мужиках в каждом глянцевом журнале можно встретить, но сдается мне, что ты угадал – отвлекающий маневр. Не нравится мне поведение Каверина. Если ты прав, то и сыночек депутата замазан в этом деле по самые уши. Только трогать его пока рано. Смотри, я, кажется, нашла нашу «прыгунью», – оживилась Елена Петровна и склонила голову, разглядывая очередной снимок.

С фотографии на нее смотрела рыжая красотка с синими глазами. Яркая, гордая, уверенная в себе.

– Это не Сколкова, – возразил Трофимов. – Я обнаружил страничку бывшей невесты Каверина в одной из социальных сетей. Светлана была невысокой блондинкой весьма посредственной наружности.

– Люблю я социальные сети! Их создатели существенно облегчили нам жизнь, – обрадовалась Зотова и последовала примеру Венечки.

Страничка Светланы Сколковой оказалась малоинформативной. Видимо, девушка завела ее, поддавшись моде, но вскоре забросила. Пара школьных фоток, из трудового лагеря, с выпускного бала и поездки в Крым. В альбомах Светланы нашлись и фотографии, где девушка была в компании с Денисом Кавериным, что красноречиво подтвердило информацию о связи Сколковой с сыном депутата. Однако на жениха с невестой молодые люди не походили. Сколкова – милая, скромная девушка, обаятельная, но без лоска. На фоне депутатского отпрыска она меркла и терялась. Ее внешний вид, одежда, осанка и даже прическа отдавали провинциальностью и ясно указывали на социальную среду. Девушка явно выросла в малообеспеченной семье. Чем простушка Сколкова могла зацепить стильного красивого парня, яркого представителя золотой молодежи?

О том, что бывшая невеста Дениса Каверина была ему неподходящей парой, говорила также информация в профиле об образовании. Сколкова окончила кооперативный техникум и ничего не указала в графе «высшее образование». Значит, в вузе не училась, иначе похвалилась бы непременно. Чем занималась Сколкова, тоже было непонятно. Видимо, девчонке было стыдно перед одноклассниками писать о малоперспективной работе.

Трофимов подсказал, как разыскать страничку сына депутата. Тот именовал себя Дэном и явно пользовался успехом у прекрасной половины человечества. Девушки слали ему стихи на главной странице, поздравляли со всеми событиями, кокетничали. Дэн отвечал всем в одной тональности – вежливо и сухо. В друзьях у Дениса Каверина тоже были преимущественно дамы, а фотографии пестрили поездками и пьянками в кругу приятелей. Однако никакого намека на светскость Зотова на странице не обнаружила. Сплошные турпоходы с палатками в тайгу, рыбалка на Ахтубе и Соловках, байдарки, ралли на внедорожниках, шашлыки и песни под гитару. На своей страничке, в отличие от кадров из светской хроники, Дэн выглядел иначе – веселый, расслабленный и свой в доску. Мнение по поводу связи Сколковой с Кавериным у Елены Петровны стало меняться.

Наконец следователь открыла очередной альбом.

– Опять она, – показала на фотографию рыжеволосой синеглазки Зотова.

Рядом с ней Дэн Каверин светился от гордости и счастья. Возникало ощущение, что девушка создана словно специально для него. Вместе они составляли красивую, гармоничную и счастливую пару.

– Красотка, – оценил бывшую подругу депутатского сынули Венечка. – Только она не имеет никакого отношения к нашему делу. С этой девушкой у Каверина был роман задолго до встречи со Сколковой. Фотография пятилетней давности.

– Ты прав. Просто она чем-то меня зацепила. Ладно, давай сосредоточимся на других вопросах. Первое: надо узнать, откуда у Сколковой оберег. Второе: существует ли связь между Полярной и Сколковой?

Вопросы разъяснились очень скоро – в кабинет влетела райская птица вся в браслетах, серьгах и сиреневых сапожках на шпильке.

– Анастасия Кошкарец, – представилась дама. И заявила уверенно: – Я знаю, кто это сделал! Мою подругу убил поклонник-маньяк.

Глава 5 РАЙСКАЯ ПТИЦА В СИРЕНЕВЫХ САПОГАХ

Анастасия Кошкарец принадлежала к типу людей, у которых речь опережает сознание. Она тараторила, перескакивала с одного на другое и постоянно сбивалась с мысли. Голос звенел, как браслеты на ее руках, и у Елены Петровны Зотовой голова пошла кругом через пять минут общения с близкой подругой актрисы Полярной.

Выглядела Кошкарец довольно своеобразно. Многослойная одежда броских цветов, браслеты, кислотный маникюр, сиреневые сапоги, две косички. Костюм-импровизация сидел на ее худой высокой фигуре, как молодые капустные листья на кочерыжке. Анастасия явно старалась выглядеть креативно, но смотреть на нее было неловко. Удивительно, но некоторые люди в погоне за уникальностью и экстравагантностью настолько перебарщивают, что выглядят смешно. Даже для модного салона, где трудилась Кошкарец, подобный андеграунд – явный перебор.

Так подумала Елена Петровна и поправила рюши на любимой блузке, дотронулась до отросшего барашка химии на голове. Когда же она наконец-то доберется до парикмахерской? Корни отросли уже до неприличия, завивку давно пора обновить. Кошкарец, вероятно, думает о ней то же самое: вон, то на руки смотрит, то на брови, то на морщинку на лбу, словно все недостатки сканирует. Интересно, как Анастасия Валерьевна отреагирует на ее толстую попу, которая в данный момент спрятана под столом? В обморок упадет?

Однако в целом Кошкарец производила приятное впечатление. Она явно была неравнодушным человеком и трагедию, произошедшую с подругой, переживала тяжело: фиолетовые тени под глазами, замазанные толстым слоем тонального крема, осунувшееся лицо, искусанные в кровь губы свидетельствовали – смерть актрисы Полярной стала для Анастасии невосполнимой утратой.

– Водички дайте, пожалуйста… Никак в себя прийти не могу. Какой-то ужас! В груди все заложило, не продохнуть. Очень больно! – Кошкарец приложила ладонь к груди в районе сердца и браслеты на ее тонкой руке звякнули. – Вы когда-нибудь теряли близких? – выкатила она глаза на Зотову. Елена Петровна, не отвечая, налила воды в пластиковый стаканчик и передала Анастасии. Та жадно выпила воду до дна и смяла стаканчик. – До сих пор бог меня миловал. Мать в Сургуте. Мы ведь из одного города с Жекой. Отношения, мягко говоря, прохладные. Не любила она меня никогда.

– Кто? Евгения? – не поняла Зотова.

– Да нет! Вы что, вообще? Мать моя. Вот сдохну – она даже не заметит. Хотя я ей деньги посылаю каждый месяц, чтобы не нуждалась. Мать их благосклонно принимает, но ей все равно. Совершенно все равно, чем я живу. Плевать, что муж от меня ушел и дочка бесами одержима. Вот у Женьки родители мировые! Они все для нее делали, баловали, одевали как куклу. А главное – любили. Любили! Знаете, как это важно? А меня не любили. Может, отец только, пока не ушел к другой бабе. Тяжко им сейчас.