Коллекция дамских соблазнов
Шрифт:
– А в какой больнице он лежал? – спросила Юля, вновь проигнорировав приглашение.
– В шестьдесят седьмой. А в чем дело?
– Какого числа он умер? – упрямо продолжала спрашивать Юля.
– Двадцать второго июля.
– Скажите, а к вам больше никто не приходил, не спрашивал о вашем дедушке?
– Мать говорила, приходили вчера какие-то ребята, двое, – пожал парень плечами. – Только я их не видел, меня дома не было. А в чем дело все же, ты мне не хочешь объяснить?
– Не волнуйтесь, все в порядке, – нервно улыбнулась Юлия. – Просто проверка, я из комитета попечительства. Видимо, ваш адрес случайно в нашу картотеку попал. Там почему-то указано, что ваш дед, Шилов Константин Васильевич,
– Ничего страшного, всякое бывает. А может, все же зайдешь? Я тебя чаем напою, с конфетами.
– Спасибо, только я не ем конфет, сладкое вредно для фигуры, – отказалась Юля. – Всего хорошего, – махнула она рукой на прощание.
– И тебе всего, – пробормотал парень и, пожав плечами, закрыл дверь.
– Итак, каков же вывод? – задумчиво нахмурилась Юля. – Прописан тут был не бомж… обычный дедуля, умерший три месяца тому назад. Выходит, сразу же после того, как сняли деньги и счет закрыли. Но как же это могло произойти, если человек лежал в больнице? Впрочем, что я голову ломаю… наверняка имелась электронная карта, достаточно было знать пин-код. Вот головоломка, – вздохнула она. – Кажется, я ошибалась… этот шантажист – умный чертяка и весьма осторожный, как ни крути. Сложновато будет его вычислить… А прокачусь-ка я до больницы, – решила Юля. – Может быть, мне посчастливится, и я там разживусь какой-нибудь информацией?
Девушка снова села за руль и поехала в шестьдесят седьмую городскую больницу.
– Черт, я же не спросила у парня, в каком отделении лежал его дед, – с досадой сморщилась Юля, остановившись у главного входа. – Меня же спросят на вахте – почему я интересуюсь человеком, умершим три месяца тому назад? Кажется, я делаю что-то не то. А впрочем… – Она торопливо полезла в свою сумочку и облегченно вздохнула… – Слава богу, вот оно! Думаю, с этим удостоверением я не пропаду, – прошептала она, рассматривая корочки, где было обозначено, что Юлия Борисовна Смехова является лейтенантом милиции. Юля решительно направилась к дверям холла.
– Опять облом, – вздохнул Данила, усаживаясь рядом с братом на скамейку. – Мне это уже порядком надоело. Ходим, как два придурка вокруг да около, а толку никакого. Что будем делать, Кир? Не сидеть же здесь сутки напролет, чтобы застать этого неуловимого Соломатина? Да и времени у нас – раз-два, и обчелся. Невезуха какая-то с самого начала, – стукнул он себя кулаком по колену. – Провалим задание, как пить дать, провалим.
– Не каркай, и так тошно, – прикрикнул на него брат. – Еще не вечер, все будет нормально. Что у нас дальше по плану?
– Не знаю, – огрызнулся Данила. – Я уже сомневаюсь, что от нашего плана есть какая-то польза, все идет не так, как мы задумывали.
– Не хандри, ты же детектив, – хлопнул Кирилл брата по плечу. – У нас работа такая – натыкаться на препятствия и преодолевать их. Какие же мы с тобой сыщики, если при малейшей неудаче сопли будем распускать?
– Да я не распускаю, но настроение у меня, прямо скажем, не фонтан, – вздохнул Данила. – Куда теперь?
– Давай прокатимся на свалку, – предложил Кирилл. – Может, хоть там повезет, и мы этого Колотушина найдем?
– Что, прямо сейчас?
– А чего ждать-то? У нас на это времени нет.
– Я не думаю, что нам стоит в таком виде там светиться, – засомневался Данила, имея в виду их дорогие кожаные куртки. – Не по случаю прикид, обитатели свалки нас сразу раскусят. Подумают, что мы менты, и разбегутся кто куда, вот увидишь.
– А что ты предлагаешь? Ждать, пока все само собой расследуется? – проворчал Кирилл.
– Я не говорю, что мы будем просто сидеть
и ждать. Ехать нужно, согласен, но только не в таком виде. Мы не можем просто так взять и заявиться к бомжам, у них свои законы, мы не должны вызвать у них никаких подозрений. Вначале следует принять соответствующий вид.– В каком смысле – соответствующий?
– Кир, не прикидывайся дурачком! Ты прекрасно понял, о чем я говорю. Одежда должна быть не первой свежести, ботинки без подошвы, пара синяков на физиономии и бутылочка водочки в придачу, естественно.
– Плюс банка килек в томате! Ты смотри-ка, а я думал, что только нашей Катастрофе такие гениальные мысли в голову приходят. Любит она это дело с переодеванием, лицедейство у нее в крови. Ан нет, у нас, оказывается, тоже мыслительный процесс в порядке. Можешь мне не поверить, но я тоже об этом размышлял. Думал, может, нам прикинуться бездомными?
– Если они примут нас за своих, считай, половина дела будет сделана, а если повезет, то и полностью, – продолжил мысль брата Данила. – Ведь каким-то образом шантажист нашел этого Колотушина? Не исключена возможность, что они вообще очень хорошо знакомы. Могут, например, жить рядом.
– На свалке? – усмехнулся Кирилл.
– Ага, именно там, – поддержал шутку брата Данила. – Итак, что же мы с тобой решим?
– Мне кажется, завтра мы вполне сможем исполнить задуманное, перевоплотившись в бомжей. Только, как ни крути, придется Юльку попросить помочь. Если честно, я даже не знаю, с чего начинать, чтобы стать похожим на бездомного, тут требуется женская рука. Да и грима у нас нет, а у Катастрофы косметики килограммов пять найдется.
– Она будет просто счастлива, – согласился Данила. – И обязательно не забудет отметить, что снова мы без нее – никуда.
– Что ж, пусть порадуется, я не против. Слушай, может, все-таки стоит подождать, пока шантажист не перешлет Людмиле на электронную почту номер следующего счета? – задумчиво проговорил он. – В принципе, уже завтра или послезавтра он должен объявиться.
– А что это даст? Ты думаешь, на этот раз он откроет счет по собственному паспорту? – хмыкнул Данила. – Я лично сомневаюсь. Опять это какой-нибудь бомж будет или пенсионер из дома престарелых, который уже на ладан дышит. Ты посмотри, что получается! Один старик умер в больнице, второй в доме престарелых живет, ничего не соображает. Как мог паспорт попасть в руки шантажиста, а потом каким-то невероятным образом снова оказаться в его тумбочке? Чертовщина! Чем дальше в лес, тем больше бурелома.
– Никакой чертовщины, – возразил Кирилл. – Тут и думать нечего… я уверен, что кто-то из родственников старика причастен к этому делу.
– Но ведь в доме престарелых старшая медсестра утверждала, что к старику никто не приходит.
– Почему ты думаешь, что она сказала правду? Может, ей заплатили за молчание.
– Такой вариант не исключен, – согласился Данила. – А мы, к сожалению, уже не милиция, чтобы все перепроверить и заставить ее говорить правду.
– Родственники у старика есть, как нам удалось выяснить, – пробормотал Кирилл. – И мне бы очень хотелось с ними познакомиться. Бросили больного человека и даже не навещают. Я нутром чувствую, что они причастны к этому делу.
– Может, ты и прав, только пока у них неопровержимое алиби. Они в отпуске, а шантажист – здесь, в Москве, ждет, когда Людмила отстегнет ему сто тысяч зеленых, – напомнил Данила.
– Я не говорю, что они имеют отношение ко всем трем случаям, но хотя бы к одному – точно. Пусть и косвенно.
– Нам это ничего не дает, если даже все так. Мы не можем ждать, пока они объявятся. Ты прекрасно слышал, что сказала их соседка. Они уехали за границу, вернутся только через две недели. Имеется ли у нас с тобой такой срок? – прищурился Данила.