Коллекция дамских соблазнов

– Чего нет, того нет, – нехотя согласился Кирилл.

– Что и следовало доказать. Поэтому нам стоит попробовать разыскать этого Ивана. Он – единственный человек, с которым мы можем поговорить, с остальными уже не получится. Один умер, второй в маразме. И потом… Колотушин, судя по нашим данным, молодой парень, надеюсь, он прекрасно помнит, кто у него брал паспорт, что с ним делал, и все такое прочее.

– Вряд ли он знает, что именно с его паспортом делали, – возразил брату Кирилл. – Небось заплатили литром водки, и все дела. А что еще бомжу для счастья надо?

– Скорее всего, так и было, но по крайней мере у нас появится словесный портрет этого финансового воротилы. Ведь Колотушин типа этого видел, разговаривал с ним, если паспорт свой отдал, значит, должен был запомнить, как он выглядит? Хоть приблизительно поймем, кого ищем, и сможем действовать дальше, – сосредоточенно размышлял Данила. – Сразу же позвоним Людмиле, обрисуем шантажиста, глядишь, она его и вспомнит… Я, как и она, уверен, что это кто-то из ее близкого окружения – к бабке не ходи. Согласен?

– В общем, да. Только, может быть, завтра или послезавтра, когда наш типчик пришлет письмо на электронную почту, появится более реальный вариант?

– Слушай, мы это уже обсудили, – засопел Данила. – Этот вариант ничуть не лучше других, если он вообще прокатит. Кто знает, что шантажист придумает в очередной раз? Ты уверен, что все произойдет точно так же, как прежде? Я – нет. Сто тысяч долларов – достаточно серьезная сумма, не десять и не пятнадцать, больше он рисковать не будет. Мы не можем себе позволить зря терять время, у нас его и так нет. А наше время – наши деньги! Провалим задание, вообще без бабок останемся, мне этого очень не хотелось бы.

– А как же Киселев? – вспомнил Кирилл. – Мы же хотели к нему съездить, если опять Соломатина не найдем.

– Киселев никуда не денется, – отмахнулся Данила. – Ты же сам говорил, что это – самый последний, крайний вариант. Если завтра у нас ничего не получится с помойкой, поедем к нему.

– Со свалкой, – хмуро поправил его Кирилл.

– Какая разница – свалка, помойка? Нечего к словам придираться. Все, поехали домой, поделимся своими планами с Юлькой, попросим, чтобы она помогла нам стать бомжами, – заключил Данила. – Интересная у нас все-таки работа!

– Вот уж она позлорадствует, – вздохнул Кирилл, думая о Юльке. – Вот уж потешит свое самолюбие!

– Я тебя умоляю, Кир! Ну, поехидничает немного, разве нам привыкать? И потом, ты же прекрасно знаешь Катастрофу… у нее язычок, что бритва, а душа – большая и добрая. И я, например, не могу себе даже представить, что в нашей жизни вдруг нет Юльки.

– Я тоже, – признался Кирилл. – И, как всегда, она оказалась права. Что бы мы без нее делали? Что ж, придется попросить у нее прощения. Ты, кстати, ей звонил? Как она с ангиной справляется?

– Ой, совсем забыл, обещал же, – спохватился Данила. – Сейчас позвоню.

Братья так были заняты своими проблемами, что не заметили машину, стоявшую на другой стороне дороги. Вернее, они просто не обратили на нее внимания. Для сыщиков-профессионалов это было непростительной ошибкой. В машине сидели двое молодых парней и пристально наблюдали за Чугункиными. Один из них, прикрываясь, сделал несколько снимков…

Глава 5

Юля поставила машину у ворот, прошла на ресепшен и очень культурно обратилась к дежурной:

– Вы не подскажете, у кого я могу узнать о человеке, лежавшем у вас три месяца тому назад?

– В каком отделении? – лениво поинтересовалась та, даже не взглянув на девушку.

– Не знаю, – пожала Юля плечами. – Но все сведения о нем у меня есть. И адрес, и возраст, имя, фамилия – я все назову. У вас же существует база данных? – кивнула она на компьютер. – Вы не посмотрите?

– База есть, верно, – нехотя согласилась дежурная. – Только почему вы решили, что я для вас буду в нее заглядывать? На каком основании я должна это делать? – монотонно спросила она, растягивая слова, наконец-то бросив безразличный взгляд на визитершу.

«Такое впечатление, что эту мадам пыльным мешком по голове ударили», – подумала Юля, глядя на скучную женщину с постным лицом, и произнесла…

– Ну, наверное, потому, что я – лейтенант милиции, – лучезарно улыбнулась она и раскрыла перед носом дежурной свои корочки, весьма искусно подделанные.

– Так бы и сказали сразу, что вы из милиции, – недовольно проворчала дежурная. – Говорите данные своего больного, сейчас посмотрю.

– Понимаете, дело в том, что он уже не больной, – Юля не знала, как сказать, что Шилов – покойник. – Он уже того…

– Уже здоровый, – закончила женщина ее мысль. – Понятное дело, раз он три месяца тому назад здесь лежал. У нас врачи хорошие, кого хочешь на ноги поставят. Диктуйте данные.

– Шилов Константин Васильевич, – машинально ответила Юля. – Только дело в том, что он… умер три месяца тому назад… двадцать второго июля, – осторожно проговорила она и виновато посмотрела на женщину. – Вы мне поможете? Это очень важно, – добавила девушка.

– Тогда нужно смотреть в разделе умерших, – тяжело вздохнула та. – И зачем это милиции покойник понадобился? Натворил что-то?

– Кто? Покойник? – хлопнула глазами Юлька. – Ну вы даете!

Тут зазвонил ее мобильный телефон.

– Черт возьми, как не вовремя, – проворчала девушка и, бросив дежурной: – Извините, я на минуту, – поторопилась отойти в уголок, чтобы ее не услышали. – Алло, – простонала Юлька, придавая голосу хрипотцу, изображая тяжело больную. – Алло, Дань, я слушаю.

– Юль, как ты? Как себя чувствуешь? – спросил тот. – Температура еще держится?

– Я ее таблетками сбила, – ответила девушка слабым больным голосом. – А горло эвкалиптом полощу. Не беспокойся, все в порядке, мне уже легче, только глотать пока больно… чуть-чуть.

– Тебе что-нибудь привезти? Фрукты или еще что-нибудь? О, лимонов тебе купим, говорят, они здорово при ангине помогают.

– Спасибо, Данечка, вы с Киром настоящие друзья, – прохрипела Юлька. – Что бы я без вас делала? А вы где?

– В центре, домой едем, так что жди группу поддержки, – ответил тот.

– Как – домой?! – подпрыгнула Юлька, моментально забыв, что она должна изображать смертельно больную. – Почему домой? Зачем? Кхе, кхе, – тут же, опомнившись, закашлялась она. – Что-то случилось?