Колобок идет по следу. Книга 2
Шрифт:
Валера немедленно схватил два таких устройства и стал их налаживать на разговор. Он двигал рычажки на обоих аппаратах в разные стороны и смотрел, что получается.
Сначала аппараты молчали. Потом в одном что-то щёлкнуло и сказали:
Вы слушаете Голос Америки из Вашингтона. Передаём интервью с президентом Рейганом.
Валера испугался и закрутил ручку в другую сторону. Там сказали:
Вы слушаете Маяк. Передаём новости. Президент Рейган дал интервью
Потом стали слышаться голоса всех московских таксистов:
Водители машин в районе Покровско-Стрешнего!
Машины, следующие на Сокол или в аэропорт Домодедово, заберите пассажиров из такси сорок четыре двадцать. Они опаздывают на самолёт.
Потом раздался настороженный голос мужчины-водителя:
Галочка! Галочка! На перекрёстке у Белорусского и часового завода стоит милицейская патрульная машина. Штрафуют за превышение скорости. Прими меры! Предупреди всех наших!
Принимаю меры! Всем-всем машинам, следующим в районе Белорусского вокзала. У часового завода скрыта милицейская машина с радаром. Будьте осторожны. Не превышайте скорости в этом месте.
Валера дальше покрутил ручку, и стали слышны голоса милиции:
Алло! Сто тридцатый говорит. Вы на Маяковке, к вам движется машина марки Жигули с превышением скорости. Номер МОЦ шестьдесят четыре двадцать четыре. Задержите и проверьте документы.
Алло! Задержали и проверили. Это журналист Щекочихин из Литературки. Спешит на встречу, на лекцию в рабочий клуб. Лекция бесплатная Мы его отпустили.
Наконец Валера сумел настроить эти два аппарата на взаимную работу. Они ловили только друг друга. И по ним стало можно разговаривать, как по телефону.
Один аппарат оставили в служебной комнате, где сидела Маша Филипенко, а второй дали Диме Олейникову. И он отправился с ним к Александре Семёновне проводить день, как проводил его похищенный мальчик с индонезийским отчеством Алёша Воджаевич.
Через некоторое время из Машиного аппарата донеслось:
Алло! Алло! Я Дима. Вернее, я Чайка! Прибыл на место проживания объекта. Гражданка Александра Семёновна настаивает на укладывании в дошкольную кровать. Производить укладывание?
Алло! Алло! Я Маша. Вернее, я Майка. То есть Чайка. Нет, нет просто Сокол. Я Сокол. Производите укладывание. Спокойной ночи!
Стой! Стой закричал Валера Готовкин, прыгнув к переговорнику. Я заместитель Сокола. Я Сокольник. То есть Соколик. Позови к аппарату бабушку.
Бабушка, бабушка, вас свекольник к аппарату зовёт.
Я бабушка. Я бабушка! Я Буревестник. Я у аппарата.
Не было ли каких записок и писем за это время?
Сейчас посмотрю в почтовом ящике.
Все ребята в служебной милицейской комнате ждали. Наконец послышалось:
Я бабушка Я бабушка. То есть я не бабушка, я Буревестник Есть записка.
Прочитайте! закричал Соколик. Он же Валера Готовкин.
Палажите плиту Алло! Алло! Эта записка написана по-английски!
Что я говорил! закричал за спиной у Буревестника Чайка Олейников. Записка написана на иностранном языке. Значит, его похитила военщина.
Смирно! скомандовал ему по радио Готовкин. В кровать шагом марш! Производи укладывание. А за письмом
мы сейчас пришлём сотрудника.Сотрудником оказалась Надя Абдурахманова. Она немедленно пошла за запиской. И скоро вернулась с ней.
Там его спать запихнули. То есть её.
Кого её?
Чайку нашу, Олейникова. Утром бабушка его разбудит и поведёт по всем местам, по которым Алёша ходил украденный.
А что Олейников?
Он кричит: Я эту военщину и шпионщину разоблачу! А Александра Семёновна рада. Она говорит: Действуйте, ребята. Я с вами вместе милицию научу работать. И ещё она говорит, что Алёшу похитили не одного.
Как не одного? воскликнула Маша Филипенко. А с кем ещё?
С шубой и рюкзаком! ответила Надя. И с зимней шапкой. Вот фотографии Алёши, а вот кусочек шубы для заплаток,
Зачем же шуба? задумался Готовкин.
На Север повезут! решил Дима Аксёнов.
Или следы запутывают! предположила Лена Цыганова.
Ребята! сказала Маша Филипенко. Сейчас поздно. Пора по домам. Завтра поведём розыск многими путями.
Я лично завтра на Северный вокзал, сказал Аксёнов. Буду всех проводников спрашивать. Фотографию показывать: не видели ли они такого мальчика с индонезийским уклоном. Не увезли ли его на Север.
Я лично завтра в парк, сказал Готовкин. Где собака его потеряла. Тоже с фотографией пройдусь, с садовниками поговорю.
Я лично завтра буду здесь, сказала Маша. Буду эту записку с английского переводить. И по телефону отвечать. А вы все мне звоните. А сейчас по домам! Все как один!
Лена Цыганова сказала:
Все по домам пойти не могут. Дима Олейников в кровати лежит. Он укладывание произвёл.
Они включили передатчик и послушали. Из передатчика слышалось пение Александры Семёновны:
Птички уснули в саду, Рыбки уснули в прудуИ донёсся дотошный голос Димы Олейникова, который спрашивал:
Вы не можете уточнить, в какое именно время в саду уснули птички?
В двадцать один ноль-ноль! по-военному отвечала Александра Семёновна.
Маша отключила их разговор и спросила у ребят:
Как быть? У него дома будет паника. Его собственная бабушка скоро побежит в милицию Диму искать. Будет два похищенных ребёнка.
Надя Абдурахманова вспомнила про визитную карточку Гули Курбановны:
Пусть она позвонит Олейниковым домой и успокоит всех, что Дима в милиции.
Нет, сказала Маша Филипенко. Я лучше профессору Баринову позвоню.
Она позвонила Дементию Дементьевичу и попросила разобраться с Димой. Профессор Баринов по инструкции избегал разговоров с бабушками. Но всё равно позвонил Олейниковым и всё им рассказал, что Дима не бродяжничает и не пропал. Что он участвует в серьёзном розыске мальчика. И в настоящее время уложен в дошкольную кровать и спит по заданию класса.
Димина бабушка хотела раскричаться: Нужен мне ваш серьёзный розыск! Плевала я на дошкольную кровать!