Колодцы предков

Вернулись мы вечером, в абсолютном изнеможении. За коровник отправился только Михал Ольшевский, который шесть часов работы провёл в музее и держался лучше всех, поскольку там от него никто не требовал слишком больших физических усилий. Из-за коровника он вернулся очень возбуждённым.

– Идите посмотрите! – позвал он нас страшным шёпотом. – Он раскопал колодец под дубом! Наполовину!…

Все как один бросили свои дела и помчались за ним, сообщив ужасное известие, он тут же умчался обратно. Тереза выскочила из ванны, мокрые Марек и Ендрек оставили кран во дворе, моя мамуся помчалась с огромным кухонным ножом, которым резала бекон для яичницы. Отец бежал последним, он один спрашивал, что случилось, поскольку зловещего шёпота Михала не услышал.

Третий колодец был частично раскопан. Он достиг глубины полутора метров, рядом лежала куча выбранных из колодца камней. Внутри стояла лестница, рядом лежала плетёная корзина с верёвкой, привязанной за ручку.

– Ну, знаете! – сказала Тереза с обидой и испугом. – Это наглость! Он даже не скрывается, и все оставил! Что за свинья!

Франек с недоумением разглядывал орудия труда:

– Наша лестница! – сказал он. – И наша корзина!..

– Не верю! – выкрикнула Люцина. – Не такой он идиот, чтобы среди бела дня!.. Это был кто-то другой!

– Немного работы он за нас сделал, – неуверенно сказала тётя Ядя.

– Ага! – со скрываемым удовлетворением ответил Ендрек. – Хорошо поработал!

– В чем дело? – спросил отец. – Больше я не успел, но завтра продолжу…

На мгновение воцарилась тишина. Все ошеломлённо смотрели на отца, который заглянул в колодец.

– Чем глубже, тем труднее, – озабоченно объяснил он. – За один день я не справлюсь, но послезавтра закончу.

– Спросите, о чем он – у меня сил нет, – слабо прошептала моя мамуся.

– Папа, это ты копал? – громко крикнула я.

– Конечно я, – ответил отец. – Больше никого не было.

У меня отнялась речь. Марек и Люцина смотрели на меня голодными взглядами. Отец сиял удовлетворением.

– Ты же пошёл на рыбалку! – простонала Тереза. – Как ты мог одновременно рыбачить и копать?..

– Что? – спросил отец.

Тереза набрала воздуха.

– Ты же пошёл на рыбалку!!! – страшно зарычала она.

– Да, я был на рыбалке, но клёва не было. Сегодня для рыбалки день неподходящий. Я вернулся и подумал, что смогу вам немного помочь…

К моей мамусе вдруг вернулись силы:

– Так почему ты не пришёл на поле? Помогать надо было там!

– А я знаю, где это? А здесь я знаю – это надо выкопать…

– Что ты наговорила отцу? – набросилась на меня Люцина.

– Богом клянусь, ничего! – поклялась я. – То есть, то что надо! Я говорила, что этого трогать нельзя, но он мог не расслышать. Я вообще не знаю, чего он слышал, а чего нет!

– Боже мой, что же делать?! – застонал Михал заламывая руки.

Франек задумчиво чесал голову, склонившись над колодцем. Моя мамуся, при помощи Терезы, воспитывала отца:

– Кто тебя просил раскапывать колодец! Что тебе в голову стукнуло?! Это мы раскапываем колодцы, а не ты!

– Если бы я знал, что это вам так нравится, – оправдывался отец, – надо было мне сказать…

– Нет, я больше не могу, – застонала Тереза и схватилась за голову.

Люцина начала хихикать. Тётя Ядя попробовала сгладить напряжение, отметив тот факт, что отца бандит не убил. Михал спустился в колодец и ощупывал камни под ногами. Марек тяжело вздохнул:

– Дурацкое положение, – озабоченно произнёс он. – Все устали. Надо бы это сторожить…

– Зачем? – сердито возмутилась Тереза. – Самое большее, что он может сделать – придёт и засыплет, и пусть засыпает, раскопаем обратно, мой шурин любит поработать.

Марек покачал головой:

– Хуже. На этот раз он может не засыпать, а привести помощника и докопаться до дна. Одной ночи может хватить.

– Упаси бог! – выкрикнул Михал, поднимаясь в колодце.

– Ты что-нибудь знаешь? – неуверенно спросила я.

– У меня есть подозрения. Мы и сами можем это завалить, но жаль тратить силы.

– Раскопаем до конца! – предложила моя мамуся.

– Чтобы ему было легче? А кто копать будет? Я не смогу. А если мы что-нибудь найдём, придётся охранять, до утра мы не успеем. А как же уборка?

– Ещё два дня, и мы бы закончили, – грустно вставил Франек.

Михал Ольшевский высунул из колодца голову и плечи:

– Я могу посторожить, – решительно сказал он. – Я устал меньше всех. Как нам стало ясно, его достаточно просто вспугнуть и он ничего не сделает. В этом же все дело?

– Вы знаете, что это опасно? – заботливо поинтересовался Марек.

– Конечно, знаю. То есть, смотря что. Я не буду к нему приближаться, где-нибудь спрячусь и в случае чего подниму шум. Кроме того, я возьму что-нибудь для защиты…

Приближалась ночь, работа на уборке отразилась и на наших умственных способностях. Решили, что Михал затаится среди камней у колодца, постарается не спать, а заметив преступника, с криком выскочит и убежит. Пробуждение всей семьи вынудит врага отступить, чего нам будет вполне достаточно. А завтра мы примем решение о дальнейших действиях.

Выход понравился всем. Марек, после раздумий, разрешил мне подключиться к действию. Было ясно, что я пойду спать последней, поэтому мне предстояло продержаться до одиннадцати.

– В одиннадцать ты меня разбудишь, – попросил Марек. – Михал будет сидеть у колодца, а я пройдусь по окрестностям. Так будет безопаснее.

– Но он может убить вас! – запротестовал Михал.

– Скорее всего, нет. Для начала он попробует убить вас. Я знаю, что делаю, мне ничто не угрожает. Вы должны спрятаться как можно раньше…

– И возьмите с собой что-нибудь поесть, – посоветовала я. – Я думаю, что сейчас вы ужинать не сможете…

* * *

И все же половину ужина Михал Ольшевский съел, вторую, по моему совету, он захватил с собой. Взяв фонарик и алебарду, он спрятался между камней. За плечами его прикрывала куча, а впереди открывался вид на колодец, дерево и тропинку. Наполнившись высокими мыслями, он замер…

Время шло. Зашла луна. Сделалось совсем темно. Михал, в страшном напряжении, сидел неподвижно. Примерно через год, а может два, он решился посмотреть на часы, светящиеся стрелки показали, что он сидит так уже целых сорок пять минут.