Коломяги и Комендантский аэродром. Прошлое и настоящее

В течение первых четырех лет занятия сельским хозяйством чередовались с обучением грамоте и арифметике по ланкастерской методе взаимного обучения, а последние два года отводились исключительно работе — на ферме, в поле, в мастерских. На полях выращивались разные сорта зерновых и трав, картофель, турнепс и другие культуры, в то время почти неизвестные русскому крестьянину, причем семена, главным образом, выписывались из-за границы. Росли на полях училища даже арбузы и дыни.

Уклад училища составляла строгая дисциплина, привычные для крестьянского обихода одежда, пища, ежедневные общие молитвы, пение в церковном хоре, соблюдение постов и обрядов. В. Бурьянов описывал торжественную церемонию водоосвящения и крестного хода по полям училища, связанную с началом жатвы.

Училище привлекало общественный интерес, ознакомиться с его устройством приезжали и русские помещики, и иностранцы. Среди гостей были Николай I, министры М.М. Сперанский и Е.Ф. Канкрин, писатели В.А. Жуковский, Н.И. Греч, О.И. Сенковский, генерал И.Н. Скобелев (А.И. Куприн посвятил ему повесть «Однорукий комендант») и любимец воспитанников — И.А. Крылов. В музеуме училища, как писал В. Бурьянов, хранился цеп, которым молотила рожь великая княгиня Елена Павловна, «удостоившая заведение своим посещением и подробным осмотром по всем частям, 3-го сентября 1836 г.».

Во время Крымской войны Удельное училище стало местом размещения образцовой роты Стрелкового полка Императорской фамилии, сформированного из удельных крестьян, «занимающихся звериным промыслом». Несколько зданий училища приспособили под казармы, квартиры офицеров, хозяйственные службы, построили манеж, тир и «ретирадные места». Рота прославила эту местность еще несколькими знаменитыми именами, ибо в числе ее 22 офицеров были подполковник А.К. Толстой, поручик Владимир и прапорщик Алексей Жемчужниковы, будущий искусствовед Лев Даль. Первые трое — соавторы знаменитых сочинений «директора Пробирной палатки» Козьмы Пруткова.

Пребывание роты нарушило установившийся годами распорядок жизни Удельного училища, и его деятельность стала клониться к упадку. А реформа 1861 года, сделавшая удельных крестьян, как и других крепостных, свободными сельскими обывателями, окончательно определила судьбу училища — спустя четыре года его упразднили. Часть его бывшей территории отошла под полотно сооружавшейся Финляндской железной дороги. В 1870 году появилась станция Удельная.

Юго-западный участок земель бывшего Удельного училища отводился Царскосельскому скаковому обществу под ипподром, каковой и был построен, но только гораздо позже — в 1892 году (он стал называться Удельным, или Коломяжским). А на остальной части территории Удельное ведомство устроило ухоженный парк (работами заведовал ученый-лесовод граф А.Ф. Варгас де Ведемор), получивший название Удельного, иначе — Царской рощи (затем — парк Челюскинцев, теперь — снова Удельный).

Деревянные здания бывшего Удельного училища отдали под Временную загородную больницу, впоследствии ставшую больницей для беспокойных душевнобольных и хроников Св. Пантелеймона. При больнице находилась церковь Воскресения Христова. Ее освятили еще для Удельного земледельческого училища 1 октября 1833 года на первом этаже главного двухэтажного дома. Двенадцать образов для нее, расположенных в белом иконостасе, написал академик Д.И. Антонелли.

Церковь продолжила свое существование и после того, как постройки училища отошли под больницу. А в 1888 году, когда Временная загородная больница отошла городу, архитектор А.П. Максимов при ремонте больничных корпусов расширил храм. На крыше высилась звонница с тремя колоколами, которую в 1899 году заменили деревянной колокольней. Достопримечательностью церкви являлся золоченый серебряный крест с частицами св. мощей, пожертвованный в 1856 году Ольгой Антоновной Лауниц. Она унаследовала его от своей матери, происходившей из дворянского рода Никитиных.

Как замечал в конце XIX века современник, «по праздникам дачники охотно посещают больничную церковь и молятся вместе с сумасшедшими». Особенно же много народу стекалось 15 августа на ежегодный крестный ход.

В полуверсте к северу от Пантелеймоновской больницы для душевнобольных в 1870 году по изволению наследника цесаревича Александра Александровича (будущего Александра III) началось строительство еще одного подобного заведения — Дома призрения душевнобольных, названного в его честь. Проект больничного комплекса разработал архитектор И.В. Штром при консультации видных психиатров О.А. Чечотта и П.А. Дюкова.

Карта Удельной, составленная и изданная в 1886 г. H.H. Федотовым

В комплекс Дома призрения вошла красивая деревянная церковь во имя великомученика Пантелеймона Целителя. Деньги на нее пожертвовали купцы И.Ф. Громов и Соболев. Церковь заложили 12 июля 1870 года, а освятили вместе со всей больницей 23 октября 1871 года, в присутствии наследника цесаревича Александра Александровича с супругой. Освящение производил придворный протопресвитер В.Б. Бажанов.

Архитектор К.А. Тон высоко оценил эту церковь в русском стиле, отметив, что «прекрасные пропорции и изящные детали чрезвычайно способствуют привлекательности фасада». Снаружи храм обильно украсили ажурной деревянной резьбой, а внутри обшили сосновыми досками и покрасили в белый цвет. Образа в дубовом резном иконостасе исполнил академик М.Н. Васильев, а храмовую икону привезли с Афона после смерти основателя больницы — Александра III, в церкви установили икону Св. Александра Невского, а 26 февраля 1895 года рядом открыли бюст с надписью «Царю-основателю» работы скульптора А.Е. Баумана.

Дом призрения душевнобольных имени Александра III находился в ведении попечительского совета, возглавлявшегося принцем А.П. Ольденбургским. Обитателями этого заведения становились люди небедные — представители дворянства, купечества и духовенства. Они принимались на платной основе. Благодаря этому им обеспечивалось достойное содержание: павильоны как по внешнему виду, так и по внутреннему убранству напоминали о домашней обстановке.

Устройство Дома призрения было тщательно продумано. На его территории действовала собственная узкоколейная железная дорога на конной тяге — от помещения столовой еду на вагонетках развозили по отделениям. Эта система пережила войны и революции, она продолжала действовать до 1960-х годов, когда узкоколейку разобрали, дорожки заасфальтировали, а еду стали развозить по отделениям вручную. Кроме того, Дом призрения обладал собственной электростанцией, прачечной, пекарней, водонапорной башней и даже свой канализационной системой.

Кстати, именно Дом призрения стал в дальнейшем очагом цивилизации для ближайших окрестностей. Именно с его помощью в Удельную в 1901 году проложили телефонную связь, а в 1904 году от его станции подавалась электроэнергия для освещения удельнинских домов и улиц.

Как писал М.И. Пыляев в очерках «Дачные местности близ Петербурга», опубликованных в 1898 году в «Ведомостях С.-Петербургского градоначальства и столичной полиции», «больница эта устроена согласно последним требованиям науки, и в ней приняты специальные меры, чтобы больные беспокойные или буйные не могли принести какого-нибудь существенного вреда себе или другим больным. Для этой цели в больнице устроены так называемые комнаты для изоляции: окна защищены решетками, стекла вставлены в них корабельные, пол, потолок и стены гладки, без уступов, стены, кроме того, обложены войлоком».

Здесь до сих пор сохранились уникальные деревянные постройки 1870-х годов (редко где в Петербурге можно увидеть такие образцы!), а построенные на территории Дома призрения в начале XX века «пансионатные» корпуса для «беспокойных больных» можно отнести к одним из лучших творений петербургского модерна. Сооруженные в 1904 году по проекту архитектора Г.И. Люцедарского, они напоминают скорее не больницу, а старинные английские замки. Речь идет о мужском и женском корпусах, предназначенных по большей части для офицеров и фрейлин императорского двора. Здесь не было решеток на окнах — вместо них установили сверхпрочные корабельные стекла.