Колонист
Шрифт:
Толкнул дверь и обнаружил своего товарища по подневольной работе. Тот, как обычно, нечто изучал в книге. Вот в данном отношении он реально не завидовал, а восхищался Ричардом. Его упорством, с которым тот получал и впитывал знания. И постоянной беготней в город за несколько километров не с целью надраться паршивой выпивкой до скотского состояния, а получить очередную порцию наставлений, газету или книгу.
Мозги у того были не только не хуже промокашки, моментально поглощая новые идеи и концепции, но он ведь умудрялся не просто прилежно запоминать чужое, а разбирать по части полезности и при необходимости использовать уже в новом виде.
Сейчас рядом с книгой лежали неплохо исполненные чертежи некоего механизма. В отсутствие Дика он, естественно, посмотрел. Ничего не понял. То есть приспособление должно было кромсать металл, судя по рисунку, а вторая деталь - что-то творить с обрезком. Что и как - не дошло. Сроду такими вещами не занимался. Зато уверен на все сто, хитрозадый парень Эймс нечто из сказанного им пытается претворить в жизнь. Не иначе, выйдут вторые шнурки, да только лично ему, автору идеи, ничего и не достанется. Именно поэтому и молчал про спички, оставив себе на будущее. А то выходит не дележка, а чистый грабеж. Кража интеллектуальной собственности.
Ко всему еще аборигены и не подозревают о такой вещи, как патенты или бюро регистрации изобретений. Стоит одному нечто создать - и сразу набегут копировщики. Ты мучаешься, стараешься, а другой пользуется твоими многолетними трудами.
– Ага, - сказал Дик, внимательно осмотрев Глэна с головы до ног, - все равно уже темно и глаза ломать не хочется. А ты готов к употреблению.
– В смысле?
– Пьянство выдает то, что трезвость скрывает, - ответил пословицей.
– Вернемся ко вчерашнему.
Он невольно застонал, проклиная себя в очередной раз за излишне болтливый язык. Теперь не отстанет, пока не вытащит обычную немалую порцию информации.
– Зачем? Тебя потянуло в философию?
– А что такое философия?
Он невольно повторно взвыл, осознав, куда дело идет.
– Ну ладно, - согласился Дик, ухмыльнувшись, - отложим на другой раз. Давай вернемся к этой твоей странной концепции.
Очень плохо на него влияет жена пастора, забивая пустую голову новыми словами. Но ведь, стервец, к месту упоминает! Не просто изображает, а реально в курсе значения.
– Итак, наилучших экономических успехов достигли протестанты и наиболее динамично развивались страны, где они составляли большинство. Причина в рассматривании богатства как свидетельства правильности пути, подтвержденного Богом. Успех, как дарование свыше. Религиозная доктрина, как обоснование добродетельности труда. Так?
– Ну допустим, - осторожно согласился Глэн, в очередной раз поражаясь, насколько точно Дик запоминает формулировки.
– Индивидуализм плюс всеобщая грамотность плюс аскетизм плюс личный успех как путь к Богу - равно буржуазность, демократия, успешное государственное развитие.
– Так, может, дело вовсе не в религии, а в грамотности? Лютер учил, что лишь с помощью личной веры можно получить милость Божию. Поэтому каждый христианин должен сам уметь читать святую книгу. Это предполагает всеобщую грамотность и закладывает основы для перевода Библии. А на родном языке при наличии книг знание распространяется быстрее и шире, чем когда в университетах зубрят тексты на латыни. Есть такая байка: "В глубинке помер священник, нового не прислали, избрало обчество викарием наиболее умного службы вести. Посмотрел он на
духовные книги, а ни одно слово не понятно, чужой язык. Прочитать-то можно, буквы знакомые, но смысл неведом.Вышел он на амвон, показал пастве книгу:
– Знакома ли вам эта книга?
– Да, - кричит народ, - все время из нее нам читали!
– Раз знакома, то мне из нее и читать не нужно: все уже и так знаете.
Потом показал другую книгу:
– А эта знакома?
– Нет, впервые видим!
– Ну, раз из нее молитвы не читали, то и мне не следует".
А тут именно на родном языке все написано! По-моему, все дело именно в распространении книжной мудрости за счет возможности у большего числа людей прочитать даже научные сообщения. Сначала была грамотность, а потом протестантизм!
– закончил уверенно Дик.
– Что было раньше, курица или яйцо?
– кисло ответил Глэн.
– Широкое распространение грамотности и культ личного успеха привели к возникновению протестантизма, или протестантизм повлек за собой грамотность и личную ответственность? Сам сказал про Лютера. Каждый подлинный реформатор одновременно являлся переводчиком и просветителем. Только наверняка еще и другой фактор сыграл. Северные окраины католического мира, как и все окраины во все времена, занялись элементарным экономическим и политическим сепаратизмом от Рима. Который очень одобряли и раздували местные князья и графья, заодно нацелившись на церковные земли. Дикие и бедные провинции были достаточно грамотны, а население усиленно торговало и всячески пыталось обогатиться. Отсюда и возникла религия. А поскольку все грамотные начинают толковать Библию, нет крупных общин. Попутно нет иерархии и в ней заметной карьеры. Значит, в священники идут те, кто хочет нести истину людям, а не те, кто хочет носить золоченые облачения.
– Не вполне так. Протестантский священник становится на верху иерархии, выше него нету никого.
– Он не имеет силы дальше собственной деревни или общины, потому обычно вынужден вести себя достойно. Все же на глазах у всех.
– Ну, примеры можно найти самые разные. Проблема - что сначала: религия или грамотность. По мне, не протестантизм привел к появлению "протестантской этики", а сначала начали возникать определенные нормы поведения, а только общие для большого числа верующих правила начали менять под себя религию.
– Занятная идея, - сказал Дик, помолчав.
– Ты, главное, с кем другим ее не обсуждай.
– Да мне и с тобой не особо хочется. Послушай, а ты в Бога вообще веришь?
– Конечно, - ответил сильно умный батрак, - как можно не верить. Он есть создатель всего сущего и давший людям душу, в отличие от животных. Другое дело обряды. Каждый называет его по-своему и молится как нравится. Лиц у него много, для каждого хватит.
– И для сатанистов?
– Кого?
– Поклонников дьявола.
– Это тоже одно из его воплощений. Ведь всемогущему нет нужды допускать соперника более слабого, а более сильный давно бы уничтожил врага милосердного и прощающего все подряд.
– Это ведь ересь, - неуверенно сказал Глэн.
– Мы живем в краю, где через одного в секте состоят. Одной больше, одной меньше. Какая разница! Эдикт относится ко всем христианским конфессиям, а в теологические споры с духовными наставниками я не вступаю. И тебе не советую.