Колонист

– Ты нашел разведчиков, готовых показывать дорогу!
– воскликнул я довольно. С Робером на эту тему беседовал, но тот не особо заинтересован в набегах и налетах. Мирный плотник. Зря говорят, что индейцы все одинаковые. Очень даже разные и вполне способны работать лучше иного белого.

Видимо, все же подал весточку патриарху, и теперь появилась уверенность, что результат в сомнительной идее будет, и даже положительным.

– Не совсем так, - пробормотал Поваленное Дерево.

– А как?
– насторожился я.

– Скажи, Шустрый Койот, что ты можешь предложить бедным индейцам, готовым выступить против ирокезов?

– Сколько набралось славных воинов?
– спросил я после раздумья. Кажется, дело обстоит много серьезнее и он привел не только своих друзей с родичами.

– Скажем, шесть сотен.

Господь наш, в два с половиной раза больше, чем я смог собрать мужчин со всей округи после бойни!

Застывший за его спиной левый воин шевельнулся.

– Или даже свыше, - явно уловив сигнал, хмыкнул дедушка.

– У меня нет серьезных денег, чтобы платить за помощь, - осторожно произнес я.
– Кроме доли в добыче нечего предложить.

– У тебя будет земля, которую мы освободим от ирокезов.

Черт побери, а ведь это мысль! Почему бы не взять, сколько хочешь, не оглядываясь на помещиков, губернаторов и любые власти. Это не нарушение договора: они первыми напали. И все же слишком мало зависит конкретно от моих желаний.

– Я не могу сейчас обещать то, - очень старательно выбирая слова, ответил я, - чего не только еще не заполучил, но и без воли короля не имею права раздать.

Он понимающе кивнул. Кажется, я заработал очко в этих странных переговорах. Уловил тонкость. Обещать нельзя, а вот раздать - почему бы и нет. Губернатор Канады не докладывает же о каждой семье, устроившейся в Мичигане? Между прочим, дело с юридической точки зрения крайне сомнительное. По смыслу договора нам разрешено у воды селиться на этой стороне, но на каком конкретном расстоянии - не указано.

– О!
– махнул рукой Поваленное Дерево.
– Большой белый отец пребывает за соленым морем, и нам вовсе не обязательно ставить его в известность о мелких хитростях.

– Племя - не семья, - возразил я, покосившись на по-прежнему молча слушающих вооруженных индейцев, любопытно - понимают ли.
– Договор с любым племенем обязывает указать границы, и это уже непременно рано или поздно дойдет до королевских чиновников. У меня отсутствуют полномочия такого уровня! Я выборный на должность местными жителями, а не назначенный королевской властью.

– Зачем же племя, - ласково улыбнулся вечно себе на уме старый индеец.
– Мы осколки, остатки прежних гордых народов: гуронов, мохоков, онейда, могикан и эри, сначала прореженных оспой, а затем изгнанных ирокезами со своих земель. Мы все стали моравскими1 и иезуитскими индейцами. Братьями, сплотившимися в один общий клан, который уже нечто новое.

# # 1 То есть обращенными в христианство моравскими братьями.

Оба воина синхронно извлекли кресты из-под рубашек. Очень даже понимают, и как бы не зря от их имени он выступает. В принципе случалось не такое. Многие из уничтоженных племен вовсе не погибли, а стали ирокезами2.

# # 2 Ирокезы часто принимали в свое племя остатки чужих. На данный счет есть много объяснений - от возмещения потерь в войнах до попытки увеличить численность. Иногда такое случалось и с белыми, но в основном с женщинами и детьми.

– Монахи научили нас делать прививки, и наше количество заметно возросло. А земли не прибавилось. Можно было отнять ее у соседей, но мы всегда жили с ними в согласии. Предпочитаем вырезать старых врагов, отплатив за пролитую кровь.
– И глаза при этом нехорошо блеснули.

Как-то не сомневаюсь, не фигурально выражается. Именно об этом и мечтает.

– Будь уверен, - сказал он, сделав паузу.
– Мы прошли выучку в католических миссиях, у многих родичи среди колонистов. Научились землю не хуже вашего пахать. Мы, - он был до безобразия серьезен, - хотим стать земледельцами-фригольдерами3, хотя охота тоже приносит доход и отказываться от дополнительного дохода не собираемся.

# # 3 Свободные крестьяне, имеющие свой надел земли.

Ну да кто в колониях на диких землях этим не балуется, очень хотелось ответить, но я молчал, вежливо слушая.

– Готовы по призыву встать в ряды милиции округа Мичиган, - закончил он речь мощным аргументом.

Миссии в Квебеке находились под патронажем иезуитов, последователей фра Джованни Баймонте, автора теории "равенства через братство". Они не навязывали свои идеи насильно и не смотрели свысока, старались понять мысли, чувства и привычки своих собеседников, принимая их как есть, готовя к "просветлению". Разговоры на этот счет ходили самые разные. Протестанты католиков по определению любить не могли. Судя по происходящему, результат был, и весомый. Не просто молиться, а перенять образ жизни. Поваленный со своим семейством все же в наших краях единственный в своем роде. А оно вон как. На севере целая толпа ничуть не хуже. И это очень важная информация. Вопреки представлениям здешних колонистов, часть индейцев может составить конкуренцию и в крестьянском труде, и в ремесле. И в том явно огромная заслуга иезуитов.

– Стандартный участок в сто шестьдесят акров на каждого главу семьи, - решившись, предложил я.

– На каждого мужчину старше шестнадцати лет, - впервые подал голос один из воинов. Говорил он с заметным акцентом, но не запинался и слов не подыскивал. Не удивлюсь, если и в школу ходил.

А вот его предложение - еще одна неожиданная замечательная идея. Прекрасный способ записать кучу родственников и потом продать удачное местечко более заинтересованным.

– При условии постоянного проживания в течение пяти лет, - дополнил я, - выплаты взноса за регистрацию в качестве гражданина округа и владельца земли, а также всех королевских налогов. Вообще одинаковые права и обязанности, включая участие в боевых действиях и общественные работы.

– Делить участки станем по жребию.

– Хозяин обязан поставить постоянный дом и в нем жить.

– Двенадцать на четырнадцать футов, как сказано в законе Квебека и в Мичигане, - внес уточнение Поваленное Дерево.

– Конечно. Значит, договорились?

– Осталось лишь выяснить, куда пойдем убивать ирокезов. Паскуале, - старик показал на стоящего за левым плечом воина для пущей доходчивости - ах да, они же крещеные и имеют обычные имена, - предлагает западное побережье озера Эри. Андре, - жест в сторону правого, - хорошо знает устье реки Моми. Там нас не ждут, а пройдем по воде - и вовсе можно проскочить незамеченными...

Пушки вновь ударили, круша стену. Бухнула и мортира в очередной раз, перекинув тяжело рванувшую бомбу через ограду. Попадание сопровождалось криками внутри городка. Кого-то там крепко приложило. Никогда прежде не бывал в здешних местах, но по мне любые леса одинаковы. Все знакомо до безобразия, будто и не отлучался из старого доброго Де-Труа. С Англией, конечно, ни малейшего сходства, несмотря на наличие четко очерченных возделываемых полей.

Отец Винсенто, перебирая четки, невозмутимо продолжил беседу.