Колония лжи

Но что, если физические законы поняты неверно?

У этих физиков, должно быть, чертовски большое самомнение.

В библиотеку забредают Спайк и Беатрис, но я едва их замечаю. Спайк вскоре уже на другой стороне комнаты с собственной стопкой книг, Беатрис же устраивается рядом со мной.

Она зевает, и я смотрю на нее, на секунду отрываясь от книги.

Улыбаюсь, когда вижу, что она взяла «Гарри Поттера». Неужели нашла это здесь, в библиотеке Алекса?

— Уже поздно. Может, тебе пора немного поспать? — говорю я.

— Наверное.

Она захлопывает книгу, но не отводит от меня немигающего взгляда. Тихая, спокойная, сосредоточенная — когда она такая, то уже совсем не похожа на ребенка.

— Оливия, — говорит она наконец.

— Что?

— Моя лучшая подруга — ее звали Оливия. Она умерла, как и все остальные. В школе мне больше всего нравилось чтение. И пурпурный.

Лучшая подруга — любимый предмет — любимый цвет: то, о чем Беатрис упоминала раньше, когда я сказала, что хотела бы больше знать о каждом.

— А мою — Иона. Естественные науки. И зеленовато-голубой, как тропическое море.

— А эта твоя Иона, с ней все хорошо?

— Не знаю, — говорю я с некоторой озабоченностью. — Вроде бы да, по крайней мере, так было в последний раз, когда я с ней связывалась, но с тех пор, если честно, прошла вечность. Поверить не могу, что я о ней так долго не вспоминала.

— Надо узнать.

— Да, так и сделаю. Спасибо, что напомнила, Беатрис.

— Спокойной ночи.

Она идет к выходу, и дверь за ней закрывается.

Смотрю через комнату на Спайка, и наши взгляды встречаются.

— Я волнуюсь за нее.

— А я волнуюсь за всех нас.

Откладываю книгу, откидываюсь на спинку кресла и тяжело вздыхаю.

— У нее не совсем нормальное детство.

Он переходит на эту сторону комнаты, садится рядом со мной — там, где только что сидела Беатрис.

— Она и сама не совсем нормальная — как и все мы. Да и наш мир уже не такой нормальный, каким был в нашем детстве.

— Кстати, меня кое-что немного тревожит, — говорю я.

— Только лишь кое-что? И что же?

— Вся эта возня в головах, которой мы занимались недавно вместе. Прямо-таки чародеи и ведьмы. — Спайк ухмыляется. — Ты же знаешь, что вылечить тебя я могла бы только с твоего согласия?

— Да. Именно так и мы тебя исцелили: тебе пришлось впустить каждого из нас, чтобы мы помогли тебе.

— Я уверена, что точно так же смогла бы причинить боль другому выжившему — с его позволения.

— И?

— Ну… Я чувствовала, что могу прочесть каждого здесь — что человек чувствует и так далее, насколько он правдив. Но, может быть, это не так. Может быть, это лишь то, что нам позволено увидеть.

Спайк смотрит на меня пристально, его лицо в кои-то веки серьезное; один удар сердца, второй…

— У всех есть маска, Шэй, — говорит он наконец. — Иначе это выглядело бы так, словно мы все ходим голые друг перед другом, а кому такое понравится?

Он встает, направляется к двери и, уже подойдя к ней, оборачивается.

— Но вот тебе вся правда: Луис. Ныне покойный. В школе я все предметы ненавидел в равной мере. Синий.

Дверь закрывается за ним, а я все еще смотрю на пустое место, где он только стоял.

Если Спайк носит маску, то что же скрывается за ней?

7

Елена отправляется наконец спать, и я получаю компьютер в свое полное распоряжение.

Захожу на «Встряску».

Черновик только один, да и тот более чем недельной давности: «Встряска» скомпрометирована. Ничего другого нет.

Господи, да что же это значит? Что там с Ионой? В порядке ли она? Просто в голове не укладывается. Я была так занята собой, что вспомнила о ней только тогда, когда Беатрис упомянула о лучших друзьях.

Ладно, если ей удалось разместить этот пост, то все должно быть хорошо. Проблема только в том, что сайт не может больше считаться безопасным и пользоваться им рискованно.

Если скомпрометирован был только ее логин, то Иона могла его сменить. Но только войти я бы не смогла; у нее бы не было возможности предупредить меня о том, что «Встряска» стала для кого-то целью. Не смог бы, если на то пошло, и Кай, которому все данные для связи я оставила в записке.

Перехожу на публичную страницу «Встряски». Последнее сообщение — душераздирающая история о содержащихся в закрытом лагере возле Глазго детях-беспризорниках с иммунитетом — было размещено несколько недель назад. И с тех пор ни слова больше.

Одно об Ионе я знаю точно: если она может вести где-то блог, то будет его вести в любых обстоятельствах. Все, что мне нужно, это найти ее.

Думай, думай, думай. Прятать новый блог так, чтобы я его не нашла, Иона бы не стала. Так? Связать ее с ним, должно быть, нелегко, чтобы тот, кто скомпрометировал предыдущий, не смог просто найти новый. Так? И вместе с тем знающий человек должен отыскать нужное без особого труда. Так?

Я ищу, используя различные варианты — фамилии, любимые книги, кличку ее кота, — но ничего не получается. Вспоминаю, что в одном из последних разговоров Иона упомянула о смерти Локи и сказала, что любила его. Думаю, никому больше она в этом не призналась, потому что я услышала о нем впервые.

Могла ли она использовать его имя для нового блога?

Ищу и вскоре натыкаюсь на журналистский блог с адресом JusticeForLochy.co.uk. Там же помещен пост о том, что причина эпидемии — антиматерия. Должно быть, ее.

Кликаю «о себе», чтобы проверить, так ли все, как я думаю. Вся информация какая-то надуманная, ненастоящая и определенно никак не связана с Ионой, но ближе к концу, в пункте «Любимая песня», спрятана такая деталь: «Моя Шарона».

Как там называл меня Локи, когда я переписывалась с Ионой? Кудрявой? Да, точно.

Кликаю «контакт».

Привет. Это Кудрявая. Ты в порядке?

Жду. Уже поздно, и она, может быть, спит. Кликаю «обновить». Снова и снова. Ладно, попробую завтра, думаю я, уже потеряв надежду, и тут вдруг новая запись. Какая-то чушь о возвращении к началу, к основам, к первоначальному паролю.

Едва успеваю прочитать, как запись исчезает.

Думай, Шэй. Какой пароль к своему блогу давала мне Иона в самом начале?

ВiеberIsHot99. Что ж, у каждого есть право на свое мнение, но, думаю, она это уже переросла.