Колония строгого режима

Подумав, Виктор согласился, чтобы не обижать их недоверием. Хотя спал он с тревогой. Ведь могут не справиться и их прирежут прямо в постелях.

Но все обошлось, как когда-то в лесу, когда он крепко спал среди ночных хищников.

Утро настало с ярким солнцем над горизонтом. Радостью светились люди у лачуг. Теперь, без кандалов, хоть и кровоточащими ссадинами там, где натерли худые ноги, освобожденные с утра носились кругом, стараясь помогать им чем могут. Поили, холили коней, чистили их обувь, что выставили за порог на ночь, носили воду умыться и разводили костры, чтобы подогреть завтрак. Пытались из конфискованных запасов их покормить, но они категорически отказались. И даже наоборот: произвели ревизию в мешочках, отобрали самое необходимое, а остальное добавили к запасам в лачужках.

Пора было возвращаться домой. 

Глава 18

— Друзья мои, — поднялся с места Василий Иваныч. — Пора думать о расширении. Мы уже давно не колония. Нас около тысячи. А народ все валит и валит. Считаю, что пора строить город.

Виктор крикнул «ура!», Сергей почесал затылок.

— Где ставить будем? — спросил он у Василия Иваныча.

— Это уж вам решать, господа хорошие. Это не философская проблема.

Сергей повернулся к Виктору.

— Где заложим первый город, Витек?

— Предположим, на реке. Устраивает публику?

— Там болото. Как же на болотах город будем возводить?

— А как возвел Петр первый? Так и мы. Назовем, кстати, Сергеевград. Нравится?

— Да ладно тебе, — смутился Сергей. — Придумаешь же.

— А что? — поддержал Василий Иваныч. — Действительно подходит. Ты, Сережа, достоин того. Своими делами доказал, что достоин. Я поддерживаю идею Виктора. Пусть первым городом будет Сергеевград. Что касается места, ребята. Как, все-таки, будете осушивать-то?

— Есть у меня хороший способ, — улыбнулся Виктор. Только придется в поход парнишек отправить по моему первому маршруту. Пять дней пешего пути отсюда против течения другой речки растет старшее драконовое дерево. Собрать там можно пару мешков его порошка. А на болоте протягивать как можно длиннее сванги. Болота и не станет.

Сергей опешил от такого простого, действительно гениального решения проблемы.

— Как ты просто находишь выход из непростых ситуаций! — восхитился Сергей. — Никак не могу привыкнуть к этому.

— И не надо. Так интересней, — засмеялся Виктор. — Так что, давай, снаряжай туда экспедицию. Еще, построй рядом со старым большего объема обжиговую печь. Кирпичей понадобится немерено.

— И извести, и стекол, и досок, и еще много чего, — буркнул Сергей. — Это же все поднимать надо. Не справлюсь.

— Надо, Федя. Надо, — веселился Виктор. — Все мы будем с тобой. Чего опасаться-то?

— Ладно. Подумаю на досуге.

— И генплан, плиз, представь на наше рассмотрение.

— С этим вопросом пока разобрались в общих чертах, — продолжил заседание триумвирата Василий Иваныч. — Теперь, касательно ультиматума этрадам и зеудам.

Пора и их к ногтю прижать. На этот раз тоже Виктора отправим или кого другого?

— Я опять пойду, — предложил Виктор. — Никто как я не справится.

— Это точно! — с иронией вставил Сергей, помня подробности одиссеи друга в Гордане.

Кстати, тот поход действительно дал блестящий результат. В Гордане бесследно исчезло рабство. Мало того, появилось нечто вроде профсоюзов, которым стоило сказать, что пожалуются Виктору, как сразу решались вопросы с работодателями. И все по-справедливости.

Теперь Бадалах не котировался, как вершитель. Справедливо его считали сателлитом новой Руси а жену — любовницей Виктора.

— Хорошо, — вынес решение Василий Иваныч. Отправляешься теперь к северным с послом.

Виктор поднял руку, как школьник:

— А как мне перекинуть через скалы коней?

— Пешком почапаете. Не убудете, — ухмыльнулся Сергей.

— Так и быть. Почапаем пешком. Только вы, профессор, не забудьте милицией наблюдать за пороховниками, пока нас не будет. Как в прошлый раз.

— Обещаю, — улыбнулся Василий Иваныч.

Импонировала ему бдительность Виктора. Он это именно тот человек, который нужен сейчас поднимающемуся из ничего новому народу.

— Итак, на том и порешили, — подытожил заседание триумвирата Василий Иваныч. — Виктор с утра со своими парнями и послом мчится на север, а ты Сережа, отправляешь экспедицию к дереву, а сам проектируешь генплан и примерные начальные человеческие и материальные ресурсы. А я пойду готовить очередного посла.

***

Только рассвело, когда возле платформы подъемника к вершине уже собрались вооруженные под не могу Виктора люди, он сам и новый посол из первых беженцев руров, который нес в руках небольшой красный флаг.

Заработала новенькая Федорова лебедка, что была еще быстрее прежнего и стремительно доставила всех на головокружительную высоту.

Началось снижение до подножья. За час все оказались внизу. Построились в колонну и энергично зашагали к озерку.

Когда подходили к заброшенному поселению руров, на Виктора нахлынули воспоминания. Он с теплотой вспомнил дни, проведенные здесь. Вспомнил наивных старшин, и ему вдруг стало совестно, что так грубо с ними обращались вместе с Сергеем. Буквально издевались над ними, хотя те их просто обожали.

Ему страстно захотелось зайти в свой зеленый домик, где впервые отдалась ему девочка Миел. Увидеть прислоненные к стенам резьбу Федора по дереву. Заглянуть в примитивную кузню старшего кузнеца…

Когда проходил мимо «снеговика», духа Адольфа Гитлера, Виктор непроизвольно засмеялся.

Все тут до боли знакомо, но гробовая тишина, вместо голосов руров.

Не будет больше никогда торчать на площади смешная статуя Марак. Не будут шумные пиршества на циновках вокруг нее. И все это с их появлением.

Нарушили они естественное движение естественной жизни своими дерзкими проектами. Люди из иного мира.

Виктор обернулся к послу и увидел его грустные глаза. Значит, это не только сантименты личного характера. Значит, действительно что-то не то произошло с их появлением в этом мире…

Не стали задерживаться, а последовали мимо раскрытых ворот без охраны дальше по лугу, параллельно большой реке, что текла теперь слева от них.

Так и шли по высокой траве, никого и ничего не встречая, пока к вечеру не достигли опушки того леса, где когда-то с Сергеем они устраивали привал.