Колонна Борга

— Мы сейчас не можем атаковать, бригадефюрер, — сказал Шубах. — Весь конец полосы и ров залиты тоннами горящего топлива. Придется немного подождать.

Цольмер и Шубах вышли к площади. Цольмер посмотрел на стоявших в переулках солдат, на минометчиков и бронетранспортер и удовлетворенно заметил:

— Дело практически сделано. Прикажите потихоньку сворачиваться всем кроме минометчиков и тех, кто на боевой позиции.

Послышался треск мотоциклетного мотора. На площади появился Кралик на мотоцикле. Сзади Кралика сидел Шольц, еще не осознавший трагизма своего положения. Кралик стремительно подкатил к Цольмеру, остановил мотоцикл в метре от эсэсовца и сказал:

— Господин бригаденфюрер! Я привез к вам оберштурмфюрера Шольца.

— Оберштурмфюрер! Ко мне! — зычным голосом приказал Цольмер. Шольц послушно слез с мотоцикла и строевым шагом подошел к Цольмеру. Шольц был одет в пузырящиеся на коленях брюки и висящий мешком пиджак из гардероба Потучека, поэтому смотрелся довольно комично.

— Оберштурмфюрер! — загремел Цольмер. — Стыдитесь! Вы нарушили данную фюреру присягу! Вы сдали секретный объект врагу без единого выстрела, не предприняв даже попытки уничтожения объекта, что предусматривалось инструкцией. Вы переоделись в гражданскую одежду и отсиживались в безопасном месте, в то время как ваши товарищи гибли в бою с врагом. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Шольц, против ожиданий, не растерялся перед лицом разъяренного генерала и смело заявил:

— Ответственность за объект взял на себя штандартенфюрер Шонеберг. Оборонять объект я не стал, чтобы избежать напрасных жертв. А штатскую одежду я ношу потому, что смерть фюрера избавила меня от присяги и дальнейшее участие в боевых действиях я считаю бессмысленным и преступным кровопролитием.

Оторопевший Цольмер с минуту вглядывался в наглого оберштурмфюрера, затем торжественно объявил:

— Сдав совершенно секретный объект врагу и не предприняв никаких мер для его экстренного уничтожения, вы совершили тяжкое преступление против фюрера и рейха. А посему, данной мне властью, я приговариваю вас, СС-оберштурмфюрер Шольц, к смертной казни через повешение с немедленным исполнением приговора. Шубах! Привести приговор в исполнение.

Шольц явно не был готов к подобному повороту. Он снял очки, достал носовой платок и, протирая стекла очков, сказал:

— Фюрер мертв, Берлин пал, рейха нет… За что вы продолжаете сражаться, бригаденфюрер? Вы — просто слепец, и мне вас искренне жаль!

— Шубах! — взревел Цольмер. — Действуйте, черт возьми! Повесить его!

Врожденное чувство верности закону не позволило Шубаху немедленно исполнить приказ.

— Бригаденфюрер! Разрешите напомнить, что офицеров принято расстреливать, а не вешать. К тому же у нас слишком мало времени.

С этими словами Шубах достал из кобуры пистолет и выстрелил в голову Шольцу. На виске Шольца мгновенно появилась дырочка, из которой забил пульсирующий фонтанчик крови. Шольц выронил очки, пошатнулся, недоуменно взглянул на Шубаха и упал навзничь на вымощенную кирпичом дорожку. Он умер почти сразу, изумленно глядя широко открытыми глазами в пасмурное небо.

Все присутствующие мгновенно потеряли интерес к еще полминуты назад живому человеку и занялись более насущными проблемами.

— Шубах, я категорически приказываю не позднее, чем через полчаса захватить форт! — распорядился Цольмер. — Напоминаю еще раз: там никто не должен оставаться в живых.

Шубах молча козырнул и направился на северный фланг.

* * *

Грег вынырнул из забытья и открыл глаза. То, что он увидел, показалось ему кошмарным сном. Весь двор затянуло едким дымом, коридор завалило обломками кирпича и выбитыми искореженными стальными ставнями. Мощные своды каземата и опорные столбы выдержали удар, но перегородки толщиной в один кирпич во многих местах были разрушены.

Грег попытался пошевелиться и застонал от пронзившей тело боли. Он скосил глаза вниз и увидел, что правая ступня связана с ногой только узкой полоской изорванной брючной ткани, пропитанной кровью. «Нога! Моя нога! Я умру от потери крови… прямо сейчас! Но я не хочу умирать, не хочу!»

Грег повернул голову и увидел лежащую рядом на пыльном полу обгоревшую пилотку с красной звездой. Металлическая эмалированная звездочка удерживала стебель маленького желтого цветка. Грег смотрел на этот цветок и вдруг понял, что хочет умереть, умереть именно здесь и сейчас. Потому что жить больше незачем.

* * *

Рогов понял, что это конец. Он не ожидал такого неожиданного удара: он и предположить не мог, что совсем рядом в скале скрыт огромный ангар с секретным немецким самолетом. Еще полчаса назад Рогов взвешивал шансы на то, что им удастся продержаться до подхода войск союзников. Теперь он твердо знал: жить им осталось не более пяти минут после начала очередной атаки эсэсовцев.

Он сидел в канцелярии и уговаривал Делентена лететь к американцам за помощью. Летчик отказывался: это против всяких правил, поскольку он в плену и не может садиться в кабину боевого самолета. К тому же самолет безоружен как цыпленок и его собьет первый же встречный американский или русский истребитель. Рогов сгоряча пригрозил пристрелить немца на месте, но в ответ получил лишь саркастическую усмешку. И в этом момент дверь в каземат слетела с петель. Рогов и немец залегли на полу, кашляя от ворвавшихся в помещение дыма и пыли. Когда обстрел закончился, Рогов услышал мощный свист турбин. Делентен повернулся к Рогову и что-то крикнул ему. Вначале смысл слов немца не дошел до Рогова: что-то там про «флюгцуг» и «турбинен». Но спустя мгновенье мозг обработал куски информации и связал их в единое целое. Рогов вскочил и выбежал туда, где еще несколько минут назад был коридор.

Перегородка между двумя опорными столбами рухнула, усыпав пол перед канцелярией кирпичом и штукатуркой. У дверного проема в соседнее помещение лежал Кунце. Он лежал на спине, упираясь затылком в стену и пытался засунуть обратно вывалившиеся из распоротого осколком живота кишки. Встретившись глазами с Роговым, Кунце прохрипел:

— Мне… нельзя… умирать… господин… капитан. У меня… семья…

И умер. Рогов перешагнул через вытянутые ноги Кунце и пошел дальше. Возле входа в подвал он наткнулся на тело Берноффа.

— Грег! Жив еще?

— Вот… нога, — пробормотал Грег, чувствуя, что сейчас потеряет сознание. — Много крови… потерял. Я умираю… уходи.

— Я тебе умру! — пригрозил Рогов. Он отбросил в сторону ботинок с оставшейся в нем ступней Грега; наложил на ногу жгут, свитый из рукава рубашки, и крикнул:

— Эй, кто-нибудь! Санитара сюда!

Кричал он почему-то по-немецки, что, в общем-то, оказалось правильно: из канцелярии вышел Делентен с аптечкой в руках.

— Санитара нет, зато есть аптечка, — сообщил он.

Рогов открыл аптечку, налил в мензурку грамм сто спирта и содержимое ампулы морфия. Взболтал и поднес ко рту Грега. Грег выпил адскую смесь залпом и закашлялся, глаза его полезли из орбит.

— Что это?! — выдавил он, хрипя и кашляя.

— Противошоковая терапия, — пояснил Рогов. Он посмотрел на Делентена и сказал:

— Отвезете его на самолете к американцам.

— Я же вам уже объяснял! — с досадой воскликнул Делентен. — Кроме того, в моем самолете мало топлива, полоса завалена обломками…