Колос времени [СИ]

– Не надо объяснять мне очевидных вещей.

– Вера, я хочу полной ясности. Я понимаю, что тебе может быть неприятно мое присутствие и то, что я делаю. Но другого выхода нет – резонатор нужно найти и дезактивировать, причем как можно скорее. То, что с нами произошло сегодня… точнее, уже вчера – лишнее тому подтверждение. Конкретных данных у меня нет, но, похоже, мы угодили во "временную яму", что вполне возможно при возникновении эффекта темпорального резонанса и при нашем нахождении в эпицентре временных помех…

Он глядел ей прямо в глаза, и эти желтые мерцающие радужки в очередной раз заставили Верино сердце томительно сжаться.

Девушка отвернулась, нерешительно покусывая губы. Причин не верить темпологу или сомневаться в нем у нее не было. Умом она признавала правоту его доводов, хотя согласиться с ними до конца все же не могла. Что-то в ней сопротивлялось не столько его словам, сколько тому, как именно они были произнесены – твердо, решительно и спокойно, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся.

"А ведь он действительно не сомневается и не колеблется, – подумалось ей вдруг. – Наверное, это меня и пугает. Он убежден, что все на свете можно объяснить с позиций его науки и даже мысли не допускает, что может ошибаться".

Вере стало как-то неуютно. Она посмотрела на темполога через плечо – он, не отрываясь, глядел на дисплей, вновь с головой уйдя в работу. По его лицу пробегали легкие тени от меняющихся изображений, стилос бабочкой порхал в длинных пальцах. Девушка замерла, не зная, куда деваться от нахлынувших на нее противоречивых чувств.

Вот бы все действительно было так, как он говорит – просто и ясно!

– Ты не думал, что этот камень нужен еще кому-то? – спросила она тихо.

Кирилл поднял голову, поглядел на нее и улыбнулся.

– Исключено. Согласно принципу темпорального детерминизма, обусловленного наличием причинно-следственных соответствий в различных, но близких по хроночастоте временных потоках, можно допустить, что темпология, как отдельная наука, возникла где-то еще и смогла достигнуть такого уровня развития, при котором перемещение по векторам становиться возможным. Но опытным путем доказано, что изменение хроночастоты на организменном уровне допускается лишь в пределах от одной тысячной до четырех сотых условных временных единиц…

– А попроще?

– Пожалуйста. Вряд ли в каком-то из ближайших векторов могли точно засечь время активации резонатора и настроить фокус пространственно-временной схемы так, чтобы оказаться в нужном месте и в нужную минуту, как это сделал я.

Вера запустила руки в волосы, массируя голову. Какая-то мысль упорно вертелась в мозгу, никак не давая себя схватить и вытащить на свет Божий.

– Ладно, допустим, – наконец сказала она. – Тебе этот камень нужен для того, чтобы спасти мир, миры… Но кто-то же разбил его на части и спрятал по тайникам. Кто-то может следить, чтобы камень не попал в чужие руки.

– Кто, например?

– Не знаю. Но я дважды видела человека, и второй раз он определенно шел за нами.

Темполог успокаивающе погладил ее по руке.

– Вера, тебе показалось. При темпоральных возмущениях подобного характера могут возникать субъективные трансформации психопатологического характера…

Девушка раздраженно отодвинулась.

– Я не сошла с ума! – воскликнула она. – Я действительно его видела. Чем больше я об этом думаю, тем больше в этом уверена. Я его видела. Он действительно был и на том катере, и в подворотне. Я даже могу его описать. И я точно знаю: в первый раз он шагнул за борт и просто исчез, а во второй раз исчезли восемь часов нашей жизни – и это тоже связано с ним.

Кирилл насмешливо вскинул брови.

– Я его видела, – твердо повторила Вера.

– Ладно, – темполог примирительно поднял вверх руки. – Ты видела этого человека. Как он выглядел?

Девушка достала из кармана мятый листок.

– Вот, примерно так…

Кирилл склонил голову на бок, скептически разглядывая набросок.

– Могу сказать, что я такого точно не заметил, – он положил листок на стол. – А ведь мы все время были вместе, ты не можешь этого отрицать. Если бы кто-то, похожий на него, оказался рядом, я бы запомнил. Я говорил – у меня хорошая зрительная память.

– Но ты и мог не заметить! Что ты делал, когда я потеряла сознание?

– Не понимаю…

– Ты смотрел, ни гонится ли кто за нами, так? В этот момент я стала падать. Что ты сделал?

Темполог нахмурился, вспоминая.

– Увидел, что тебе плохо, и попытался помочь. Придержал, чтобы ты не расшиблась, потом стал искать нашатырь у тебя в сумке.

– Так и есть! – Вера хлопнула ладонями по столу. – Ты повернулся ко мне и не видел, что происходит у тебя за спиной. В этот момент он и появился…

– Неужели ты думаешь, я бы не почувствовал рядом с собой постороннего! – Кириллу явно начинал надоедать этот разговор.

– Но ты же не почувствовал, как прошло восемь часов, – логично возразила девушка. – Тебя в этот момент тоже могло переклинить, так что… Извини, но твои высоконаучные теории меня не убеждают!

– А меня не убеждают твои фантазии!

– Да-а? Между прочим, когда ты возник в моей кухне, это тоже, мягко говоря, походило на фантазию! Но я же не стала звонить в дурдом!

– Для консервативной личности все, выходящее за рамки привычных представлений, воспринимается с недоверием и агрессивностью.

– Кто бы говорил!

– Не путай обывательскую точку зрения с объективным методом анализа ситуаций…

Спор плавно перетек на личности и теперь велся исключительно на повышенных тонах.

– Мне надоел этот идиотский научный треп! – Вера вскочила, отшвырнув стул к стене. – Не можешь говорить нормально – вообще молчи. Ни слова больше!

– Шссс…

– И не смей на меня шипеть!

– Вера! Ты сама слышишь, что ты несешь?!

– Я все слышу! А ты – нет! – со слезами в голосе выкрикнула девушка, бросаясь прочь из кухни.

Она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Это было совсем уж глупо и выглядело так беспомощно, по-детски, что ей стало стыдно. Захотелось спрятаться где-нибудь и дать волю эмоциям, и она ни нашла ничего лучше, как запереться в ванной.

Присев на холодный бортик, Вера тихо размазывала слезы по лицу. Ее слегка потряхивало, но нервное напряжение уже начало отпускать. Вместе с этим понемногу возвращалось прежнее трезвое видение ситуации, и в конце концов девушка молча признала, что ведет себя как полная дура. Причин подобного, совсем не свойственного ей поведения она благоразумно решила не доискиваться. Вместо этого Вера как следует умылась, пригладила растрепанные волосы и принялась изучать собственное отражение в зеркале.