Колоски

— Да, стереотип. Ну не люблю я стереотипы, что ж поделаешь, — продолжал морщиться Дон. — Идиосинкразия у меня. Послушай, трепетный мой, — повернулся он к Грэю, — давай договоримся: ты не озвучиваешь всякую псевдоромантическую чушь, а я над тобой не издеваюсь. Справедливо?

Фэрри растерянно хлопал глазами, поставив уши домиком. А он-то думал… Нет, он, конечно, верит, но… Хоть и не человеческое было у него лицо, но выразительное. «Не может быть», явственно читалось на собачьей морде.

— Послушай, тяга к власти — чисто возрастное заболевание. По молодости всем кажется, что они лучше всех знают, как надо жить — и им, и всем, и каждому. А к концу пятой-шестой сотни лет даже до самых тупых доходит, что это за геморрой. Нет, бывают и среди вечных извращенцы… — откровенно скучающим тоном стал объяснять Ри.

Фэрри икнул и сглотнул. Ри внимательно его оглядел.

— Так, кажется понятно. И сколько в среднем вы живёте?

— Около шестидесяти… лет… — прошептал пёс. Чем дальше, тем большим дураком он себя чувствовал.

— Всё ясно, — вздохнул Ри. — Пойми, власть имеет смысл, когда тебе от кого-то что-то нужно. А с нашими возможностями… — пожал он плечами. — Что мне или вот ему может понадобиться такое, чего мы сами не возьмём или не сможем сами сделать? Просто иногда делать лень. А у дружбы или любви с властью и деньгами зависимость обратнопропорциональная, это давно всем известно. Мы здесь, чтобы никому не мешать. Это необитаемый материк. Если вот эта, например, бандура рванёт — кроме нас никто не пострадает. Да и мы вряд ли. Так понятно? А всякая там власть… Если коротко — спасибо, хватит. Стошнило.

— А… Оу… — дошло до Фэрри.

— Я тебя потом с Принцем-на-Троне познакомлю, — хихикнул Дон, при виде его замешательства опять придя в хорошее расположение духа. — Он тебе поподробнее расскажет, что такое власть над миром! Ещё задолбаешься выслушивать, какие все противные, мозгов ни у кого нет, хомячки сплошные, фу-фу-фу!

— Правильно, — кивнул Ри. — Если власть слабая, и тебя спихнули, значит, не власть и была. А если за пару сотен лет не спихнули — ахнуть не успеваешь, а ты уже думаешь за всех, сами они уже не хотят, и чуть ли не за них всё и делаешь. Типа, ты волшебник — помаши руками, а мы в сторонке постоим. И что характерно — все и всё время твоими решениями недовольны! Типа, мы тебе власть вручили, решай, но не так, и не вот так, и не этак, а как — мы не знаем. Но не так. Оно надо? А постоянно всех в зад пинать, чтобы в овощи не превращались — нога отвалится! И на фига такое счастье?

— Всё, всё уже, хватит, давайте уж выпьем уже! — перебил их Роган, раздавая стаканы. — Я даже тост скажу! Райнэ! За власть над Миром! Пусть она будет от нас как можно дальше!

— А то! Служу Короне! — не вставая, дал отмашку Донни.

— Вот то-то. А не то что… — Роган ответил отмашкой и выпил.

Никогда не служивший Короне Ри хмыкнул, но тост поддержал. А обычно осторожный до трусости Саймон незаметно для себя довольно сильно набрался под слушание умной беседы. Благополучное завершение опасного опыта воодушевило его чрезвычайно, а здесь ещё и такие разговоры… Он лихо хлопнул ещё стакан под тост Рогана и вдруг раздухарился:

— Р-райнэ! А не попробовать ли нам щщё разз? — неожиданно для всех, и для себя в том числе, вопросил он с пьяной лихостью. Идея показалась обществу заслуживающей внимания. Хлеб у них был, а как же зрелища?

— Легко, — меланхолично кивнул Ри. Попытался встать… Оказывается, он был гораздо менее трезв, чем ему самому казалось, но упрямо добрёл до платформы и всадил с размаху радужный шар в рога. Он сказал: — Поехали! — и взмахнул рукой. Широко взмахнул, чуть не своротил всё к дроу в гору.

— Дак ты ета, — поманил его Роган. — Ты — сюда! Ка-ак выскочит! Ва-а! — наглядно изобразил он выскакивающую из портала неожиданность и чуть не слетел с бруствера.

— А пох! — отмахнулся Ри. — Я дракон, иль хто тебе? Яж-ж-эго… О! — показательно сжал он кулак. Последний стакан явно был лишним, подумал Дон, но озвучивать эту мысль не стал. Ри действительно был круче всех их, вместе взятых, и справиться мог с очень многим, даже в таком «счастливом» состоянии.

— Ка-ак скажешь, шеф! — Дон кивнул Саймону и лихо отвёл рычаг до упора. Шар завертелся и заискрил, но не рассыпался, портал открылся. Ри отпрыгнул с неожиданной резвостью, из портала вслед ему мелькнула суставчатая лапа, задела край и отдёрнулась в веере искр. Вместо неё возникла голова, похожая на муравьиную, зашевелила усиками — и упала на песок, когда Дон без подсказки выключил машину. Всё произошло настолько быстро, что никто даже испугаться как следует не успел. Шар тенькнул и осыпался.

— Минус два, — кивнул Ри и озаботился приобретением: — Йех!

— А… слышьте, чуваки, а шо эт было, а? — похлопал Саймон глазами, глядя, как от молодецкого пинка Ри улетает в темноту отрезанная порталом голова инопланетного монстра.

— А эт-то-о… отпал очередной вариант, — нашёл правильное определение случившемуся Донни, и бодро хихикнул: — Напрочь отпал! Давай дальше! Загружай последний!

— А-а. Ага, — Саймон задал новые координаты, Ри забил между лапами новый шар, портал открылся. Из предосторожности встав на этот раз несколько сбоку, Ри, покачиваясь, вглядывался в него и прихлёбывал коньяк из стакана. Последний закатный луч освещал безбрежную пустыню, ровную, без холмов.

— А я нь понимаю, — заявил Ри. — Тут пьсок — и там пьсок. Не сработало. А, не-е, сработало! О, глянь — мужики…. В ночных рубашках! — захихикал он. — Не, точно мужики, пат-тамуш-шта с етой, с бородой! И в ночнушках! Ну, козлы-ы! С палками. С оссрыми… как их… кой-пьянь… не, ко-пья-ми, во!

— Да отойди ж ты, не видно же из-за тебя! — возмутился Дон.

Саймон, расстроенный тем, что противный Ри загородил обзор, и в зеркале вместо панорамы видна только его спина, уже некоторое время карабкался по брустверу, крепко зажав в руке инфор, превращённый в пульт управления. Наконец, слез, подошёл и тоже заглянул в портал.

— Шо ж ты прямо вот тут вот прямо встал? Нам-то дай позырить! Я ж… Ай!

Египтянин, собиравшийся ткнуть копьём в покачивающегося Ри, увидел новую цель, и почти уже ткнул… но услышал… и увидел… Он такое увидел, что так и замер с копьём на замахе.

— Осирис! — ахнул у него за плечом подчинённый и навалился на спину начальника, чтобы стать поближе к божеству. Начальник споткнулся, чуть не упал, острие копья пронеслось в угрожающей близости от носа Саймона. Ящер икнул и со страху, сам того не заметив, принял естественный размер. Чешуя на голове прижалась, делая его ещё больше похожим на птицу. Сияние светляков за спиной, отсветы портала и луч закатного солнца иного мира играли бликами, отражаясь в каждой чешуйке и окружая его фигуру ореолом света.

— Осирис! Осирис! — загомонили египтяне, падая ниц, вставая и опять падая, но при этом вынужденно сделав маленький шажок вперёд. И вся эта коленопреклоняющаяся толпа понемногу приближалась к порталу, а первый уже и показался наружу, а в руках у них были копья, и выглядело всё это вместе абсолютно непонятно и довольно угрожающе.

— Да не понимаю я, что вы там бормочете, хоть усрись, не понимаю! — опасливо попятился Саймон.

— Осирис, Осирис! — закивали египтяне, подступая ещё ближе.