Колояр. Принцип войны. Том 1

— А так можно? — саркастически спросил я. — Что же ты раньше молчал? Каким образом?

«Сделай так, чтобы твои лютые враги взяли меня в руки. А дальше — как судьба распорядится. Ты же знаешь, что меня нельзя трогать кроме хозяина?»

— Твою мать…, - прошептал я. — Вот я тупица.

«Согласен, — Ясни невероятно доволен моим потрясением. — Есть в тебе умение не видеть очевидных решений, чему я всегда удивлялся. Прямо под носом… Нет, в кармане лежит уникальное оружие, а он игнорирует варианты его использования».

— Помолчи, зараза, — у меня мгновенно пропал сон. — Любой, взявший тебя в руки, обречен на погибель… Ведь это вариант! Невзначай подсунуть ручку Мисяю, Невзору или Щербатову — и как ты там говоришь? Нет ничего слаще пережить своих врагов, не осквернив их кровью своих рук?

«Чуть по-другому, но и такая мысль приемлема, — одобрительно произнес Ясни. — Можно показать меня в моем настоящем обличье, чтобы возбудить жадность человеческую. Думай, действуй. Ты чувствуешь, что держишь жизни кровников в своих руках?»

— Теперь — да! — я замер, едва ли не воочию наблюдая, как разветвляются тропинки грядущего, где каждому из нас уготована своя судьба. Время, которое для меня сжималось как тугая пружина часового механизма, вдруг со звоном распрямилось, очищая мои мысли от наносов грязи и ила. Мисяй и Невзор никуда не денутся. Если не сегодня и не завтра, так через год-другой я переверну страницу контракта, который сам подписал двадцать с лишним лет назад.

Успокоившись, я рухнул на спину и не заметил, как крепко заснул без сновидений и будоражащих душу воспоминаний.

Глава третья

Серебристое крыло расчеркнуло горизонт пополам; самолет едва заметно накренился, делая разворот, и мне сразу же открылся вид на огромный муравейник, живущий своей насыщенной жизнью. Геометрически выверенные улицы новой Москвы; кривоватые и извилистые, стянутые едва видимыми нитями переулков и дорог, улицы старой боярской столицы; блестящие башни новостроек, бликующие на солнце; странный извивающийся поток на трех огромных кольцах, опоясавших город — поневоле проникнешься мыслью, что здесь, в огромном человеческом котле, бурлят страсти, несутся огромные финансовые потоки, вершатся судьбы людей. Именно здесь я могу получить ответ, как мне жить дальше.

— Ты за все время от окна не оторвался, — улыбнулась Мирослава, когда мы мчались по широким проспектам столицы в комфортабельной, длинной как сигара «астре» премиум-класса. — У тебя такое лицо непосредственное, сплошь эмоции.

А я словно окунулся в прошлую жизнь, уже потускневшую от новых эмоций и потрясений. В голове мгновенно щелкнули выключателем, и до дрожи в пальцах я стал впитывать в себя краски и картины столичной жизни с клокочущей энергией, расцвечивая старые полотна своих воспоминаний. Эта Москва оказалась совершенно другой, пошедшей по иному цивилизационному пути.

Высотные дома, взлетевшие в поднебесье бетонными и стеклянными свечами; тротуары, заполненные людьми в разнообразных одеждах; много машин, дешевых и дорогих; и что самое любопытное — невероятное количество патрульных автомобилей столичной полиции и дружинников. Скоро здесь начнется Боярский Совет, на который съезжаются представители знатных дворянских семей. Поэтому Великий Князь Московский, император российский всячески демонстрировал порядок в своем доме намерение обезопасить гостей.

— Да я слаще морковки ничего не едал! — шутливо воскликнул я, с трудом возвращаясь в действительность. — Торгуев, Самара, Демидово — это разве повод хвастаться? Деревенщина я, извини. Прошу следить за мной, чтобы чего не натворил, не попал в дурацкую ситуацию!

— Не паясничай! — рассмеялась княжна. — Освоишься, не переживай. У нас есть несколько месяцев, и я обещаю, что сделаю из тебя завсегдатая аристократических салонов. Немножко флера тайны не помешает. Ну и связи наработаешь. Тебе будет полезно.

Разумно. Пусть старается, взяв на себя роль заботливой наседки.

— Как думаешь, меня на Боярский совет пригласят, или это лишь желание императора встретиться со мной? — я задумался, глядя на мощные спины сопровождающих нас телохранителей. Мы отгородились от них стеклянной перегородкой с легкой тонировкой, отчего салон окрасился в легкий медово-коричневый цвет.

Машину с охранниками прислал княжич Павел, уже освоившийся здесь после свадьбы с Ариной Вяземской. И теперь мы направлялись в фамильный особняк, где и будем жить с Мирославой, пока князь Щербатов не даст отмашку ехать в Мадрид.

— С императором ты вряд ли встретишься, — жена пригладила торчащий хохолок на моей макушке. — А вот с его братом или приближенными — вполне. В любом случае тебе не пройти мимо Матвея Елизарова. Это еще тот цепной пес. Мимо него никто не проскочит.

— Он опасен?

— Дело не в его характере или желании утопить неугодного человека, — возразила Мирослава и вздохнула, отчего на ее красивом лице мелькнула тень. — Матвей Александрович очень влиятельный человек в ближнем круге императора. И прежде, чем ты удостоишься приема у государя, пройдешь своеобразную проверку у Елизарова. Оценка твоих намерений, важность и срочность просьбы — все оценивает этот человек. Любой визит, встреча или контакт тщательно анализируется. И это, заметь, не Служба внутреннего надзора и безопасности. А всего лишь великородный вельможа.

— Не очень-то горю желанием встречаться с их дружной компанией, — проворчал я.

— Увы, но придется… Ладно, яр, оставим эти разговоры до вечера. Павел тебе все растолкует. Лучше поцелуй меня. А то отвернулся, не смотришь на жену.

— Мы в самолете целовались, когда взлетали — тоже, — я стал загибать пальцы. — После посадки много радости доставили стюардессам.

— Я не очень люблю летать, вот и переволновалась, — Мира хлопнула меня по спине с наигранным возмущением.

— С нами же находились сотрудники-маги, — удивился я. — Они стихийники Воздуха… А как же тогда страсть к быстрой езде на машине?

— Машина — это совсем другая история, — мечтательно произнесла жена. — Там я чувствую дорогу, каждую ее выбоину и поворот. А в воздухе от меня ничего не зависит.

Я мысленно пожал плечами. Что-то не помню в этом мире крупных авиакатастроф с пассажирскими самолетами. Аварийные посадки были, да и то обходилось синяками и переломами максимум. Но, как ни странно, Миру я понимал и с ее мнением был согласен.

Особняк Щербатовых, построенный предприимчивым дедом князя Бориса, находился в районе Марьино, неподалеку от Москвы-реки, как мне успела рассказать Мирослава про место, куда мы направлялись. До середины двадцатого века это было тихое и спокойное местечко, где скупали землю купцы, коммерсанты и прочие быстро разбогатевшие коммивояжеры. Аристократическое общество не обращало на эту возню никакого внимания. Земель вокруг столицы пока хватало, поэтому клановые имения, усадьбы и подворья росли на юго-западной стороне Москвы. Князь Щербатов, тот, старый, плюнул на все условности и купил бросовый участок в Марьино, заодно приобретя пару мелких деревенек. Там до сих пор тишина, в парке даже олени разгуливают, белки то и дело по крыше огромного дома скачут. Автострада проложена севернее, есть свободный доступ к реке. Метров триста песчаного пляжа с зелеными насаждениями, причал с яхтой и прочие прелести жития-бытия.