Колояр. Принцип войны. Том 1

— …насчет встречи с Анастасией Окуневой? — мой вопрос вывел княжну из глубокой задумчивости.

Девушка посмотрела, как в камине мягкий и животворный огонь мечется по березовым чурбачкам, потом затуманено взглянула на меня.

— А что не так с Анастасией? — спросила Мирослава. — Она же тебе понравилась. Сам не свой ходил. Обворожила, увлекла?

— Да как-то непонятно, — я задумчиво почесал висок. — Такие девушки становятся украшением великих родов, а ее мне предлагают. Вот и думаю, где подвох. В моем отказе или соглашении?

Мирослава пожала плечами, как будто говоря, что это не ее дело. Решение принимает муж. Но ее пальцы, лежащие на моем колене, вздрогнули.

— Как думаешь, три жены — не перебор? — закинул я удочку. Мне нужно вытащить Миру на откровение, иначе потом придется разгребать такие завалы, что авгиевы конюшни окажутся детским лепетом по сравнению с женским восстанием в доме Волоцких. У Мирославы нелегкий характер, это она сейчас вдали от дома ласковая и тихая, словно спящий вулкан. А когда шарахнет?

— Не торопись с выводами, — внимательно посмотрела на меня Мира, прошивая насквозь взглядом, в котором таилось понимание и хитрые бесята. — Встретишься с девицей Окуневых и сам решишь, достойна ли она нашей семьи. Никто тебя за отказ убивать не будет. Тебя даже на дуэль вызвать не смогут. Не по статусу. Окуневы — мелочь перед тобой. Способны только под ногами мешаться.

Мирослава повернулась ко мне лицом, положила свои изящные ладошки на мои плечи.

— Я могу испортить твою жизнь любым своим решением. Поэтому не хочу советовать что-либо. Как решишь — так и будем жить. Я даже с мирянкой Аликой подружилась, а с этой красоткой и подавно найду общий язык.

— Мирославу Щербатову подменили инопланетяне, — пробормотал я ошарашенно.

— Ты о чем? — промурлыкала княжна, опасно прищурив глаза. — Кто там меня подменил?

Чтобы задушить ненужные расспросы в зародыше, я притянул к себе Миру и запечатал ее губы поцелуем.

* * *

«Старая Москва», как мне удалось выяснить, считалась одним из фешенебельных ресторанов столицы, и давно стала магнитом для высокородных дворян, считающих своим долгом посещать только это заведение. Оно славилось прекрасной кухней, вышколенной прислугой, огромным залом и приватными кабинками на любой вкус. Но не только эти атрибуты являлись основой популярности «Старой Москвы». Сюда не брезговала заглядывать даже императорская чета, а их старшие дети так и вовсе были завсегдатаями.

Поэтому ужин с Анастасией Окуневой в таком престижном месте меня насторожил. Я считал, что наш разговор будут точно записывать, чего я категорически не хотел. Не люблю, когда интимные подробности личной жизни становятся достоянием множества людей из системы безопасности. И дело тут не в девушке. Она — товар, который нужно выгодно продать. А я числюсь темной лошадкой, которую на всякий случай решили сразу же приручить к стойлу.

Ну и второй сигнал: ужин спонсирует не отец девушки, и даже не я. Елизаров в конце нашей встречи тихо шепнул, что мы не должны задумываться о стоимости выпитого и съеденного. Если спецслужбы имеют возможность оплачивать чужой банкет из своей кассы — я возражать не буду.

Меня привез на «ансате» Леонид и пожелал хорошо провести время. Я вошел в огромный вестибюль ресторана, залитый электрическим светом. Миллионы свечей отражались в ростовых зеркалах, с тихим звоном колыхались хрустальные висюльки на люстрах. Несколько служащих в однообразных красных костюмах с золотистыми обшлагами на рукавах крутились возле прибывающих гостей. Гардеробщики трудились, не покладая рук.

Отдал большой букет цветов лакею, снял пальто, и он ловко его перехватил на сгиб руки. Небрежно стянул перчатки, бросил сверху. Букет перекочевал обратно ко мне.

— Вас велено проводить, — возле меня вырос еще один прилизанный и напомаженный в такой же униформе. — Прошу за мной.

Интересно, как обо мне узнали? Явно передают как палочку в эстафете. Не удивлюсь, если половина служащих состоят на службе и активно стучат на клиентов. Даже азарт проснулся. Приглаживаю идеально уложенные волосы, оглядываю себя в зеркало. Высокий молодой человек с приятными чертами лица. Но не размякшими от безделья и сытости жизни. А именно такими, которые обязаны быть у человека, знакомого с тяготами военной службы. Не огрубевший солдафон, а знающий себе цену мужчина.

На мне темно-синий костюм с тонкими белыми полосками, выглядывающий из кармана уголок платка, идеальные стрелки на брюках и блеск туфель. Удовлетворенно киваю. Денди на охоте. Трепещите, красавицы!

Не торопясь, я иду следом за хлыщом и делаю вид, что рассеянно осматриваю бурлящий котел легкомысленной жизни, словно мне это не в новинку. За столами едят и пьют, сверкают золотом перстней, колец, женских колье и браслетов. Звонкий беззаботный смех, хлопки пробок от шампанского, суета взмыленных официантов — сегодня здесь жарковато. Почти все столики заняты. Почти, потому что я заметил несколько свободных, стоящих чуть поодаль от основных рядов.

Меня ведут совершенно в другое место, на другой конец зала, ближе к широкой лестнице. Что? Меня хотят посадить возле нее, чтобы я лицезрел ноги поднимающихся на второй уровень посетителей? Сейчас буду скандалить. Не хватало еще и девушку позорить. Вспыхнувшее раздражение тут же улеглось, когда я понял, что никто не собирается унижать Первородного. Наоборот, мы поднялись на второй ярус, и меня подвели к столику, сервированному на двоих. Отсюда сквозь балюстраду виден весь зал.

— Прошу, — провожатый жестом показывает, где мне надлежит сесть, и тут же появляется официант с двумя солидными книжицами меню в темно-бордовой обложке.

— Горячие и холодные закуски, спиртные напитки, — пояснил молодой халдей, как будто я не умел читать.

— Ко мне сейчас должна присоединиться дама, — пояснил я, — поэтому заказ будет позже. А мне, пожалуй, принесите аперитив. Бокал сухого белого вермута. И какую-нибудь посудину для цветов.

— Сей момент, — официанта как ветром сдуло.

Я принимаю слегка рассеянный и скучающий вид, скользя взглядом по верхнему ярусу. На этой площадке всего несколько столиков, и большая часть из них занята. Хорошо, что они расставлены на приличном удалении друг от друга, и никто не мешает друг другу своими разговорами.

К своему облегчению, не замечаю никого из великокняжеской семьи. В основном, здесь только парочки. Солидные люди, почти все одаренные. Чувствую, как возле каждого столика незримо колышется тонкий защитный барьер. Воздух так и насыщен магией. Все кругом потрескивает от силовых возмущений. Кожа начинает слабо зудеть, как при наступлении аллергической реакции. Неприятно для меня, поэтому Ясни, дремлющий у меня на груди, решает слегка ослабить давление чужеродного влияния. Становится легче, когда он выстраивает защиту в эфирном пространстве.