Колыбель для ласточки

— Когда? А я где была?

— В подвале. Ты была снаружи.

— Поэтому ты задержался, — догадалась Саша.

— Владимир Андреевич предусмотрел все варианты и даже то, что ты заменишь собой Нильскую.

— Об этом я и сама не знала. Вы-то как могли знать, Владимир Андреевич? И начала я игру из-за тебя, Ваня. Кто вдруг стал добрым и разрешил профессору забрать деньги?

— Я разрешил. У нас с управленцами был договор: выяснить, где деньги и доставить Светилова в тюрьму живым. Но вы, ребята, — взялся за вторую сигарету, передумал, отложил пачку, — едва всё не испортили. По рассказам очевидцев и того же Светилова, машина Резникова его хотела расплющить в лепёшку.

— Не знаю, как машина, — улыбнулся Ваня, — но я очень хотел. Такие люди не должны жить. Для них нет правосудия, закона. Власть, деньги и никакой морали.

— Тогда почему управленец не убил профессора? — возмутилась Саша. — Ещё бы чуть-чуть, и я осталась без носа, а, может, и хуже!

— А кто тебя заставлял идти вместо Нильской? — резонно заметил Рукавица. — Я же говорю, у нас с управленцами договор. Посадить Светилова в тюрьму живым. Покалеченным, ладно, но главное не трупом.

— Да какая разница?

— Большая, Саша… — Всё-таки закурил новую, — бюрократия, бумажки, волокита, они никому не нужны. Убиваешь на месте задержания — объясняешься, доказываешь.

— Ничего подобного! Он не был безоружным!

— Не был. Только он Светилов. За ним такие люди стоят. Тебе и не снилось.

Александра недовольно скрестила руки на груди.

Рукавица продолжил:

— Поэтому было решено: тихо берём профессора.

На слове «тихо» она фыркнула.

— Не тихо, неважно! — нахмурился Владимир Андреевич. — Берём живым и отправляем в камеру. Там он попадает к своему заклятому врагу.

— Фурскому?

— Нет. Тот после смерти дочери никакой. Тряпка, а не крутой Нулевой. К другому. Доровскому. Слышала о таком?

— Ещё один мерзкий тип. Специализируется на ядах.

— У них соперничество. А ещё они когда-то что-то не поделили. И если вдруг со Светиловым что-то случится… — пожал плечами. — Закон ни при чём, полиция тоже. Судьба.

— Убийство в камере поднимет шумиху.

— Да, Саш. Но на зоне свои законы, верно? К тому же кто сказал, что профессора прикончат?

— Но, если не прикончат, его вытащат. Или опять сбежит.

— Поэтому на этот раз мы подстраховались со всех сторон. Разрешили ему забрать деньги, чтобы потом их же изъять. Нет денег, нет власти. Нет власти и друзей не стало. Профессор как держал своих людей?

— Шантажом.

Возьми мы его там, у леса, и вряд ли узнали код от сейфа. Да даже скорее всего Светилов бы как-нибудь сообщил своему подельнику, и тот его сменил или перепрятал богатства. За плату, естественно. Предупреждая твой вопрос, парня того ищем. И найдём. Ответственности не избежит. А так деньги у нас, профессор у нас. Красота. Но ты заставила понервничать. Зараза… — последнее слово произнёс одними губами, но Саша прочитала и стала защищаться.

— Вернёмся к тому, что я изменила позицию, когда Ваня попросил меня ему довериться! Сообщи он раньше о вашем замечательном плане, и я бы не стала лезть, как вы говорите, на рожон.

Мужчины посмотрели на неё скептически.

— Стала бы, — вздохнула, чувствуя раздражение. — Но там стоял вопрос жизни и смерти Вероники!

— Я бы его уговорил, — уверенно заявил Иван, — и он поехал один за своими проклятыми деньгами. Но тебе же захотелось побыть героиней!

— Ты злишься?! Ты держал меня в неведении!

— Я надеялся, Рукавица ошибся, и ты не станешь так рисковать! А когда ты пошла на риск, сделал всё, чтобы тебе было не так страшно! Оставил подсказки, чтобы ты знала! Отпустил вас с подонком, имея причины!

— Так это… ты оставил дверь в подвал?

— Нет. Я попросил управленцев, — объяснил уже спокойнее. — Знал, ты не упускаешь деталей, а значит про дверь запомнишь. Управленцы нашли сейф, поставили камеру и стали ждать.

Напряжение растаяло, и его место заняло что-то другое.

Владимир Андреевич от неловкости готов был покинуть собственный кабинет.

— Саш… — Иван взял её за руку. Подруга давно выскочила из его объятий. — Я едва не умер, пока ждал развязки. Я… так боялся тебя потерять.

— Так боялся, что позволил приставить дуло к виску?

— Ты же сама настояла! На твоём месте должна была остаться Вероника!

— Я другого выхода не видела! И почему Вероника? Как бы она сопротивлялась, если что? Ты мог пожертвовать Нильской?

– Я не мог пожертвовать тобой!

— Если бы ты подмигнул, дал какой-то знак, я бы помогла!

— Хорошо, — вздохнул, попытался перевести в шутку. — Со следующим психопатом я буду подмигивать так, что все решат, у меня нервный тик. Договорились? Или лучше придумаем особые жесты? Вроде… почесал ухо — верь мне, есть план. Что скажешь?

— Издеваешься?

Хохотнул.

– Нисколько. Давай без всяких в следующий раз, ладно. Хватит собой рисковать. Если бы Владимир Андреевич заранее не предусмотрел твою выходку, не знаю, что было бы. Саш… ещё раз я подобного не перенесу.

Вырвала руку, смутилась, опустила взгляд, но быстро взяла себя в руки:

— А если бы он убил меня прямо в машине? На этот случай у вас тоже был план?

Владимир Андреевич закрыл окно. Громко.

— Саш, ты думаешь, я бы стал тобой рисковать без страховки? В ближайшем доме сидел снайпер. Пока вы ехали, Светилов был на мушке. Это уже МОЁ условие управленцам.

Она поражалась продуманности Рукавицы. Восхищалась.

— Теперь что? Раз он настолько влиятельный, ждём проблем?

— Мы подстраховались со всех сторон. Твоя выходка, в общем-то, сыграла нам на руку. У нас есть и ваш разговор в машине, и запись с подвала, и компромат от Сафьяловой. Журналистка молодец: спрятала не только компромат на профессора, но и на всех, к кому он может обратиться за помощью. Ах да, чуть не забыл. Кто-то из управленцев имеет связи с Америкой, так что убежище Светиловых найдут и наверняка там откопают ещё какую-нибудь полезную информацию. — Рукавица избавился от потушенной сигареты и довольно потёр ладони. — Обложили мы профессора по полной. Теперь не выкрутится. По крайней мере сразу. А потом уже может стать поздно. Саш…