Колыбельная для маньяка

«И чего она так на меня посмотрела? – подумала Надежда. – Это раньше человека, который разговаривает сам с собой, могли принять за сумасшедшего, а сейчас у каждого второго мобильный телефон с гарнитурой…»

Она свернула с Московского проспекта на Лиговский и через несколько минут оказалась на Цветочной улице. Дом номер четыре оказался современным зданием из стекла и металла, в котором размещался обычный офисный центр.

Взглянув на обычную надпись перед входом, запрещающую входить торговым агентам, Надежда вошла в двери офисного центра, гостеприимно распахнувшиеся перед ней.

Войдя в просторный холл центра, она остановилась перед списком фирм и уже нашла в нем рекламную фирму «Белый слон», как вдруг у нее за спиной раздался мелодичный голос, который нараспев проговорил:

– Надежда Никола-аевна!

В первый момент Надежда решила, что это к ней не относится. В самом деле, имя и отчество у нее достаточно распространенные, а знакомых в этом центре у нее как будто нет. Но тот же мелодичный голос пропел:

– На-адя! Ле-ебедева!

На этот раз сомневаться не приходилось, к тому же голос показался ей знакомым, и Надежда повернулась.

Окликала ее миловидная женщина средних лет, которая сидела перед столиком с театральными билетами.

Надежда Николаевна ее сразу узнала: это была Ольга Львовна, женщина, которая всю свою сознательную жизнь занималась распространением театральных билетов.

В советские времена театральные билеты, как и все остальное, были дефицитом. Не всякие, конечно, но билеты в лучшие театры города, да еще на самые знаменитые постановки было не достать. Лучшие театры со временем менялись – то лидировал Театр комедии, то Большой драматический, то Театр Ленсовета, но в целом ситуация была стабильной – дефицит есть дефицит.

Но настоящие театралы успешно решали эту проблему, и помогали им в этом распространители билетов. Они продавали дефицитные билеты с «нагрузкой» – к примеру, если ты хочешь пойти на «Историю лошади» в БДТ, будь любезен, купи в придачу билеты на концерт песни и пляски Ханты-Мансийского автономного округа или на выступление чтеца-декламатора, исполняющего поэму «Партия – наш рулевой».

Театралы относились к нагрузке как к неизбежному злу и ненужные билеты выбрасывали или дарили престарелой подслеповатой и тугой на ухо родственнице, которой все равно, что происходит на сцене, лишь бы место было удобное и соседи не очень шумели.

Так вот, Ольга Львовна принадлежала к славному племени распространителей театральных билетов и курсировала между несколькими НИИ, потому что именно там, в среде научно-технической интеллигенции, обитало в советские времена подавляющее большинство настоящих театралов.

Посещения Ольги Львовны были четко расписаны по дням недели. По понедельникам она торговала билетами в Институте технической физики, по вторникам – в Институте физической техники, по средам – в Институте коленных лопаток, а по четвергам добиралась до того НИИ, в котором трудилась Надежда Николаевна. Ольга Львовна ставила свой раскладной столик в проходной, и к ее столику тут же выстраивалась очередь записных театралок среднего возраста.

Эта очередь двигалась очень медленно, поскольку Ольга Львовна считала своим долгом и непременной обязанностью рассказать каждой клиентке обо всех новинках театрального сезона, а также поделиться сенсационными новостями и сплетнями из жизни знаменитых актеров, режиссеров и прочих звезд. Она считала, что таким образом продвигает культуру в массы.

Прочие театралки не роптали, по причине своей общей интеллигентности, а также в надежде на то, что скоро подойдет их очередь и они тоже получат свою порцию новостей культурной жизни.

Надежда Николаевна не была такой уж записной театралкой, но время от времени пользовалась услугами Ольги Львовны, а поскольку она была женщиной очень общительной, успела довольно близко познакомиться с распространительницей.

С наступлением перестройки Ольга Львовна на какое-то время пропала – отчасти потому, что театральная жизнь в городе вообще пошла на спад, отчасти же потому, что сотрудницам НИИ стало не до культурной жизни. Одни бросились в бурное море частного предпринимательства, другие едва сводили концы с концами.

Но трудные времена прошли, жизнь в городе и стране наладилась, и люди снова стали посещать театры. Правда, Надежда к тому времени уже не работала в НИИ, но через старых знакомых до нее доходили слухи о том, что Ольга Львовна по-прежнему занимается распространением театральных билетов.

И вот сегодня она смогла убедиться в этом лично.

Подойдя к столику Ольги Львовны, Надежда осмотрела старую знакомую и, ничуть не кривя душой, проговорила:

– Выглядишь хорошо, главное – по тебе видно, что жизнью довольна!

Действительно, Ольга Львовна буквально светилась.

– Еще бы, Надя, – охотно ответила та. – У меня внучка родилась! Я только теперь поняла, в чем смысл жизни! Поняла, зачем я жила, зачем дочку рожала! Вот затем, чтобы она мне теперь родила эту лапочку! Ты представляешь, она вот такая малюсенькая, а у нее уже все есть! Ножки, ручки, носик… и она мне уже улыбается! Представляешь, тянет ко мне свои крошечные ручки и улыбается! – Тут Ольга Львовна спохватилась, что говорит только о своем, и проговорила: – И ты, Надя, хорошо выглядишь. Лицо свежее, гладкое, глаза живые… Недавно в отпуске была?

– А я, Оля, теперь всегда в отпуске, – похвасталась Надежда. – Муж меня забрал с работы.

– Ну так это же замечательно! – обрадовалась за нее Ольга. – Значит, у тебя свободного времени много, можешь в театр ходить… Ты не представляешь, сколько сейчас появилось интересных театров! – Она показала разложенные на столике афишки и затараторила: – Вот, например, «Средний театр» – это новое слово в искусстве! Удивительный режиссер, раньше он занимался чем-то криминальным – то ли был наперсточником, то ли домушником, но полностью завязал с криминалом и ушел на сцену. В свои постановки он вкладывает глубокое знание жизни, знание темных сторон человеческой натуры. Потрясающе поставил «Рассказ о семи повешенных», «Преступление и наказание»… разумеется, все осовременил, перенес в наши дни. Сонечка Мармеладова у него – валютная проститутка, Свидригайлов – депутат Госдумы, Раскольников – элитный киллер-контрактник… старуху процентщицу он убивает не по собственному почину, а по поручению международного наркокартеля…

– Ну, я к криминалу как-то не очень… – попыталась отступить Надежда. – Мне бы что-нибудь более позитивное!

– Нет проблем! – воскликнула Ольга и выхватила из своей колоды следующую афишку: – А вот «Этот театр»!

– Этот? – переспросила Надежда. – А как он называется?

– А это он так и называется – «Этот театр». Здесь пьесы исключительно позитивные, а у режиссера другая фишка: все актеры во время действия ходят исключительно на руках. Этим он символизирует то, что в наши дни все человеческие отношения перевернуты с ног на голову…