Колючее счастье

— Мужчина, блин, — она выхватила косу, развернулась и вернула её на место — за спину. — В каком месте?

— Ещё раз показать?

Женька почувствовала, как щёки заливаются пылающим румянцем. Конечно, в суматохе она мало что «в том месте» рассмотрела. Но и этого хватило, чтобы понять, что Светик ещё какой мужчина!

— Давай так, — он сел перед ней на корточки и заглянул в глаза. — Хочешь, чтобы Кедр обратил на тебя внимание и пригласил на свидание — беспрекословно слушаешь Святослава Александровича. И делаешь всё, что он скажет.

— Ага. Разбежалась.

— Ну как хочешь. А предкам я и так собирался рассказать, — братец поднялся, явно намереваясь уйти.

Женя была уверена, что Светик блефует. Но всё равно окликнула, когда тот уже приблизился к выходу.

— Ладно, — выдохнула она, понимая, что это шанс, который нельзя упускать. — Я согласна.

Святослав, в свою очередь, не сомневался, что так и будет.

— И что я должна делать?

— Для начала пообещать, что родители ничего не узнают о фестивале, — он не преминул сразу же расставить точки над «и».

Женька закатила глаза.

— Само собой.

— Тогда по рукам? — Светик протянул ей свою лапу.

5

5

Евгения, больше для виду, конечно, ещё немного похмурилась, но вложила-таки свою руку в ладонь Славы.

Тот тут же схватил её, дёрнул, резким движением поднимая сводную сестру с кресла, и подвёл к большому зеркалу на дверце шкафа.

— А ну-ка, распусти волосы.

Женя послушно расплела косу, спускающуюся ниже лопаток.

— Вот так. Другое дело.

Светик даже помог ей, слегка пройдясь по чуть спутанным волосам пальцами, отчего по спине девушки побежали мурашки.

— Завтра пойдёшь в парикмахерскую — пусть обрежут.

— Совсем одурел?! — Женька резко развернулась, чтобы посмотреть сводному брату в глаза не в отражении, а вживую.

— Успокойся, систер! Ты же хочешь, чтобы операция «Бедный Йорик» прошла успешно?

— Чего?

— Операция «Бедный Йорик», говорю. Если тебе не нравится это название, давай поменяем, — лыбился Светик.

Клоун!

— Не паникуй, я же не говорю, что надо налысо побриться, — тем временем продолжил Слава. — Пусть будет по плечи. И форму пусть придадут, или как там это у вас называется. Покажут, как укладывать. И чтобы больше никаких кос — а то ты с ними совсем ботаник малолетний!

Она снова повернулась к зеркалу, чуть исподлобья глядя на своё отражение.

— Дальше. Косметикой пользоваться умеешь?

Женька пожала плечами.

— А чего не научишься?

— Да ну! — сморщила она нос.

— Да ну, — передразнил её новоявленный эксперт по соблазнению. — Давай-давай! Только боевой раскраски не надо! Но чуть-чуть можно, и даже нужно. И вообще, побольше всяких ваших женских штучек… То же самое с одеждой — поярче, покороче, пообтягивающей. Но тоже в разумных пределах — как шлюха не выряжайся! Но и вот это, — он ткнул пальцем в зеркало, показывая на свободный свитерок удобного покроя и немаркого серо-зелёного цвета, — не айс. Отца потряси, пусть денег подкинет — сходи прибарахлись. А я с Максом попробую чё-нить придумать. В школе к нему не подходи, рискуешь нарваться! Домой позову на неделе, может даже пару раз. Когда предков не будет. Посидим, поболтаем, чаёк попьём… Может и впечатлится твоим новым имиджем. А я ему потом намекну, что ты не прочь как-нибудь наедине пообщаться. Если сам не сообразит. Только не робей, веди себя естественней. Ты же умная девочка!

— И что б я без твоих советов делала?

— Ну… дело твоё. Но лучше, Жендос, не ерепенься, и всё будет окей, — Слава подмигнул сводной сестре в зеркало.

— Не называй меня так!

— Жендос? А я думал, тебе нравится, — заявил наглец, улыбаясь во все двадцать восемь. — Короче, не боись, систер. Но, если что, помни — я тебя предупреждал!

И он по-братски стукнул Женьку по плечу.

— Эй, поаккуратнее можно? — возмутилась та, потирая место хлопка.

— Всё. Давай, а то чувствую себя этим… как его… парикмахером лохматым…

— Зверевым что ли? — подсказала она.

— Ага, им самым. Фу, гадость какая… — Славу аж передёрнуло. — Мне срочно, просто жизненно необходимо вновь ощутить себя настоящим мужчиной, — он показушно напряг мышцы на руках и состряпал в зеркало выражение лица а-ля брутальный мачо.

Точно клоун!

— И только свежая орочья кровь поможет снова обрести мне веру в себя… Пойду стряхну пыль с залежавшегося без дела славного паладинского полуторника. Нордмар ждёт своего освободителя! — увлечённо нёс он какую-то чепуху, Женьке, не увлекающейся компьютерными играми, непонятную. — А ты обращайся, если что. За советом.

И ушёл, подмигнув на прощание и оставив её в одиночестве пялиться на свою озадаченную физиономию в зеркале.

— Загорская, ну ты даёшь! — Маринка ржала как лошадь, не обращая внимания на взгляды проходивших мимо людей.

Уроки закончились, и девчонки, наслаждаясь погожим деньком, пошли прогуляться в сквер неподалёку от школы, купили мороженого и уплетали его, сидя на скамейке, когда Евгения поведала подруге о случившемся накануне инциденте в комнате Святослава и договоре, который они с ним заключили после.

— Подавишься, — рыкнула она на Маринку, и та действительно стала откашливаться, поперхнувшись мороженым.

— Накаркала, блин! — отдышавшись, выговорила та Женьке, стучащей по её спине. — Всё нормально, хватит.

— Пойдём, воды возьмём…

— Да сиди, потом, — отмахнулась Марина.

— И что мне теперь делать? — вернулась к теме разговора Женя.

— Шутишь? Делай так, как говорит Серый! Такого сообщника ещё поискать — уж он-то знает Кедра, как облупленного.

— Но это же Светик! — скорчилась та.

— Блин, Загорская, ты так говоришь, будто это дядя Сеня, а не твой брат!

Дядя Сеня был местной знаменитостью — всем известным бомжом-алкоголиком, обитающим в их районе, не совсем «дружившим» с головой, хоть и до жути безобидным.

— Да какой он мне брат!

— Какой-никакой, а в обиду тебя не даст…

— Мы сейчас об одном и том же человеке говорим, Лисицына? — наморщила нос Женька.

— Дура ты, Загорская…

— Сама такая…

— Сама такая, — передразнила подругу Марина. — Не видишь элементарных вещей у себя под носом — зациклилась на своём Максиме. Стадный инстинкт в действии, чесслово! Вы, девки, как стадо баранов…