Колючее счастье

– О! Жендос, дружище, чего сияешь как начищенный пятак? На свидание собралась? Нет, куда там тебе… Дай угадаю – в музей естествознания! Нет! – Святослав картинно хлопнул себя по лбу, с грохотом приземляясь на своё место за столом. – В библиотеку!

Улыбка на лице Евгении, до этого мило ворковавшей о чём-то своём, девчачьем, с мачехой, резко сменилась выражением раздражения. Она поставила чашку с недопитым чаем на стол и поспешила покинуть кухню, демонстративно игнорируя выпады братца в свою сторону.

Придурок! Ну когда же он угомонится? Когда перестанет доставать её своими глумливыми насмешками? Как же хотелось что-нибудь ответить! Такое, что поставило бы наконец сводного брата на место. Такое… на что бы у него самого не нашлось, что сказать! Но это было невозможно – у Светика-семицветика, как называла его Женя, когда хотела позлить, всегда и на всё находился едкий ответ. В отличие от неё самой… Нет, тугодумия за собой Женька не замечала, да и глупой себя не считала, скорее даже наоборот – училась практически на отлично, была не в меру любознательна, а свободное время предпочитала провести за чтением очередной интересной книги, а не бестолково тусоваться в компании сверстников. Таких, как она, обычно ставят в пример… Но тягаться в злословии с трепачом Святославом было не-ре-аль-но! И в последнее время Женя придерживалась иной тактики поведения с братом – старалась просто-напросто игнорировать все его выпады, стремясь не срываться на банальное «сам такой», приправленное парочкой выразительных словечек.

И пусть это было нелегко, сегодня, как и всю предыдущую неделю, Евгения снова, нацепив маску безразличия на лицо, молча пропустила слова Светика мимо ушей. Может, когда-то (и желательно, чтобы это произошло как можно скорее!) ему всё-таки надоест война с пустым местом, которое она старательно продолжала изображать, и он наконец сдастся и отвяжется.

– Я ушла, – крикнула Женя, обращаясь к мачехе, хлопотавшей на кухне, надела куртку, перекинула через плечо сумку с тетрадями и вышла за порог.

– Счастливо, Женечка! – Лариса в унисон с хлопнувшей дверью с громким стуком поставила перед сыном тарелку с оладьями.

– Чего? – Слава непроизвольно вздрогнул и уставился на мать.

– Ничего, – просто ответила она.

Тоном, который не предвещал ничего хорошего.

– Когда вы прекратите этот детский сад? – как ни странно, тон сменился на более мягкий.

Устала. Наверное, опять тяжёлая смена… Но подумав об одном, вслух Святослав произнёс совсем не то, что было бы сейчас более уместно:

– Забилай свои иглуски, и не писяй в мой голсок?

За что получил несильную, но чувствительную затрещину от матери.

– Эй! Ты чего дерёшься?

– Юморист… – Лариса явно хотела добавить что-то, вроде «хренов», но сдержалась. – Совсем извёл девчонку! Поесть толком не успела – убежала, лишь бы тебя не видеть. Не стыдно? Старший брат, называется…

Слава был несказанно рад завибрировавшему телефону, известившему о входящем вызове Кедра, его одноклассника и друга. Слушать очередную лекцию маман о том, какая Женечка умница, и какой он невоспитанный негодяй, определённо не хотелось. Знала бы мать, что её драгоценная падчерица может ответить ему без свидетелей…

– Извини, мам, – он скорчил умилительную рожицу, сложив ладони перед собой, и выскочил из-за стола, на ходу отхлёбывая сладкий чай, и отвечая на звонок.

Лариса только покачала головой, провожая сына взглядом. И этот не поел!

– Серый, вылезай, уже подъезжаю, – раздалось в трубе Святослава.

– Да слышу, слышу.

С улицы доносился рык приближающегося скутера Макса Кедрова, который ежедневно заезжал за другом по пути в школу.

Серым Славу называли практически все друзья. Из-за фамилии, странным образом переплавившейся в это прозвище – по отцу он был Серебряковым. И при всём уважении к Глебу, своему отчиму, фамилию менять не собирался.

– Что за шум, а драки нет?

Тем временем глава семейства Загорских неслышно спустился со второго этажа, и подошёл к супруге, стоящей у окна и провожающей взглядом сына и мальчишку Кедровых, его друга. Глеб приобнял жену со спины, доверительно положив голову на плечо.

– Опять цапаются, – вздохнула Лариса. – И не надоело самим жить как кошка с собакой? Но сегодня обошлось… Женя молодец, что старается не отвечать на Славкины провокации.

– Ага. И посуда целая, и ковёр не залит, – припомнил Глеб случай месячной давности, когда его дочь не постеснялась в присутствии родителей вылить на голову брата порцию своего утреннего чая.

И, честно говоря, несмотря на взбучку, которую он им тогда устроил, отец был даже доволен, что Евгения, пусть и таким эпатажным способом, но всё же сумела за себя постоять – Святослава иногда стоило ставить на место. И пусть вечные препирательства детей были не очень приятным обстоятельством совместного существования, Глеб всё же считал, что всё это не что иное, как подростковый возраст и максимализм – придёт время, и они просто перерастут свою надуманную неприязнь друг к другу.

– Смешно тебе… – Лариса покачала головой.

– Да не переживай ты так, – Глеб развернул жену лицом к себе и уткнулся лбом в её лоб. – Не маленькие уже, разберутся.

– Нет, пора бы уже вмешаться, мне кажется. Мы и так слишком долго просто наблюдали.

– Считаешь?..

2

Женя проводила глазами ярко-красный скутер Максима, промчавшийся мимо них с Маринкой. И сокрушённо вздохнула. Это она там должна сидеть, за спиной Кедра, обхватив его за пояс руками, а не её придурок-брат…

– Слюни подбери, Загорская, – усмехнулась подруга, возвращая Женьку с небес на землю.

– Фу, как невежливо, Лисицына, – сморщилась та в ответ.

– Куда нам до вас, достопочтенная Евгения Глебовна, – Марина склонила голову в шутливом поклоне.

– Пойдём уже. Опоздаем.

– Нет, Жень, я серьёзно, – продолжала она, догоняя учесавшую вперёд подругу. – Думаешь, Макс тебя заметит когда-нибудь, если ты просто будешь молча обходить его стороной и тихо и незаметно вздыхать? Действовать надо. Действовать!

– И что мне делать? Начать вешаться на него, как Савельева? – вспылила Женя.

– Ну зачем же сразу вешаться… Подойди к нему для начала, попробуй заговорить о чём-нибудь, спросить.

– Легко сказать… Да я как вижу его, так в голове такая каша, что только и могу, что краснеть и мямлить, как последняя дура, – разоткровенничалась вдруг она. – Не хочу быть очередной идиоткой в списке тех, что ежедневно строят ему глазки, пытаясь хоть как-то привлечь внимание.

– Ну, раз так, то позвони ему, например. Точно! Видеть же не будешь, – хохотнула Маринка. – Не знаю, придумай предлог какой-нибудь. Или вообще напиши… Хотя нет! Всё-таки лучше позвонить. Глядишь, пообщаетесь, найдёте общие темы. Он хоть за пустое место тебя держать не будет, внимание обратит, присмотрится.