Колючий крыжовник

— Прости, что мне приходится постоянно торчать на работе и оставлять тебя одну. Ужинай без меня. Мне надо зайти к отцу.

Он вытянул губы в поцелуе, только сейчас обратив внимание на Айрин, стоящую у его стола.

Она слегка откашлялась.

— Новая пассия?

— Не-а, невеста.

— Да ты влюбился! Смотри, как глаза сверкают. Расскажешь?

— Ага. Только потом.

Мужчина сгрёб документы со стола и встал с кресла.

— А теперь пора идти на бой с тираном.

Айрин сочувственно вздохнула, провожая Майкла взглядом до двери.

Едва войдя в дом отца, Майкл сразу же почувствовал напряжение. Домработница, поздоровавшись с ним, тут же скрылась из гостиной. Майкл прошёл к окну. Постоял, глядя через оконное стекло на проплывающие в небе барашки облаков. Он не услышал, как отворилась дверь, и вошёл отец. От его голоса Майкл вздрогнул и обернулся.

— Ну здравствуй, — Кевин Эверс улыбнулся, но его глаза оставались холодными.

— Привет, пап. Ты что, хотел меня напугать?

Отец хмыкнул. Напугать? Нет. Он просто хотел понаблюдать за своим сыном. Действительно ли он изменился.

— Будешь скотч или текилу?

— Давай скотч.

Отец подошёл к бару, выбрал бутылку и разлил напиток по широким стаканам.

Некоторое время они молчали, глядя друг на друга, словно два самца перед поединком. Майкл первым нарушил тишину.

— Прошла неделя, а я от тебя не слышал ни единого слова. Означает ли это, что я провалил операцию? Или здесь кроется что-то ещё?

Кевин залпом выпил содержимое своего стакана.

— Все прошло хорошо, если ты волнуешься по поводу заложников. У нас наконец-то накопился достаточный компромат на Дезайри, и совсем скоро ей можно предъявить обвинение.

— Кстати, где она?

— Я отослал ее в Вашингтон, чтобы она не мешалась под ногами.

— Когда она приедет обратно?

Кевин расхохотался.

— Я смотрю, ты соскучился по своей красавице.

Майкл пожал плечами.

— Ты ошибаешься, отец. Сам знаешь, она никогда не интересовала меня как женщина.

— А-а, только как постельная забава.

— Называй, как хочешь.

Кевин Эверс плеснул себе остатки скотча из бутылки.

— Мне просто не ясно, почему из-за похоти ты подставляешь свою карьеру? Неужели нельзя сначала сделать дело, а потом уже бегать за юбками.

Майкл удивленно поднял брови.

— Может, я чего-то не понимаю, но мы ведь успешно все завершили. Сегодня я подготовил все надлежащие документы и даже принёс их тебе на дом.

— Майкл, мне не все равно, что происходит с тобой. Я хочу, чтобы ты рос. В конце концов, ты мой единственный наследник, и моя задача — уберечь тебя от ошибок. Ошибки, — Кевин Эверс прошёлся по гостиной.

«Совсем как, когда я был маленьким, а он мне часами читал нотации» — подумал Майкл, усмехаясь про себя.

— Самая большая ошибка — это связать себя по рукам и ногам серьезными отношениями с женщиной. Ты уже не сможешь продуктивно работать. Она заберёт у тебя все свободное время. А если ещё появятся дети?

— Именно поэтому ты развёлся с матерью и после этого виделся со мной раз в год?

Кевин нахмурил брови.

— Да. Мне надо было выбирать между карьерой и семьей.

— Пап, ты рассказывал, что у тебя были серьёзные отношения с какой-то женщиной. Ты её тоже бросил ради карьеры?

— В общем, мы расстались с ней. Она ушла, а я за ней не последовал. И, как видишь, ни чуточки не жалею.

Глядя на Кевина Эверса, Майкл на миг представил себя на месте своего отца, а Полину на месте той женщины, и ему стало так страшно, что немедленно захотелось вернуться домой.

Тем временем отец продолжал.

— Смотри, что получилось с той же Дезайри. Если бы не твоя с ней связь, мы не смогли бы получить информацию об ее махинациях. А вдруг на пути твоей карьеры возникнет подобная ситуация?

Майкл допил свой скотч и со стуком поставил стакан на стол.

— Такая ситуация больше не возникнет. По крайней мере, со мной, отец. Я люблю Полин и не собираюсь ей изменять даже ради огромных денег.

Кевин рассмеялся.

— Я хочу, чтобы ты отправил эту девицу на ее родину и забыл о ней. Она тебе не нужна.

Майкл тяжело вздохнул. Похоже, отцу никогда не понять его. Мужчина криво ухмыльнулся и прошёл к дверям.

— Спокойной ночи.

Он тихо прикрыл за собой дверь.

44

На улице было душно — собиралась гроза. Майкл забежал в небольшой цветочный магазин на углу. Ему хотелось купить для Полины самые красивые розы. Белые, с чуть розоватым отливом, такие же свежие, как её кожа.

В эту ночь он особенно нежно любил Полину, шепча ей на ухо сладкие слова на смеси русского и английского.

Лили вышла из здания адмиралтейства в сопровождении Кости Белого и Вадима Суханова. Перед тем как спуститься вниз по лестнице, она с минуту постояла, оглядывая город. Здесь был такой чистый, будто прозрачный, воздух.

Она улыбнулась Косте, увешанному фотокамерами.

— Ребят, спасибо вам, что вы делаете это для Полины.

— Это тебе спасибо. — Костя улыбнулся. — Если бы не твои показания, Полине Алексеевне пришлось бы худо.

— Будем надеяться, что теперь шестеренки закрутятся, и все пойдёт как по маслу. Кость, позвони сегодня Майклу.

Лили рассмеялась.

— До сих пор не могу поверить, что ваш Майкл никакой не араб.

— Он у нас такой, — Костя снял камеру с плеча. — Впервые я его увидел в военном госпитале. Полина его оперировала. Вытащила из него пулю. Вставайте, я вас сфоткаю на память.

Вадим обнял Лили за плечи.

— Кстати, эту пулю он попросил разрезать и отдал вторую половинку Полине.

— Как романтично, — Лили улыбнулась, невольно вспоминая их с Полиной первый день на корабле.

Костя Белый долго щёлкал своей фотокамерой.

— А я про вас с Лили напишу статью, — сказал он, обращаясь к Вадиму.

Статья бы вышла интересной. Костя Белый уже потирал руки от предвкушения. Лили долгое время жила с матерью и отчимом в Афганистане. Её отчим Вахид был дальнобойщиком и приезжал домой только раза два в месяц. Когда к власти пришли талибы, то семье пришлось пробираться тайными горными тропами в Россию. На границе с Таджикистаном их остановили пограничники и доставили в Российское консульство, где в то время работал совсем молоденький Вадик Суханов.