Колючий крыжовник

— Полин, прости, но мне нужно поработать. Хотя бы часик.

Он умоляюще сложил руки перед собой. Девушка подняла на него свои зеленые глаза, в которых плескались смешинки.

— А если я скажу нет, что будет?

— Тогда я останусь с тобой.

— Тогда я говорю — нет.

В тот же момент Майкл подхватил девушку на руки и понёс к широкой кровати. Она взвизгнула.

— Что ты делаешь?!

— Как что? Я собираюсь любить тебя, пока ты не попросишь пощады или пока не заснёшь. Вот тогда я и сбегу от тебя к своему рабочему столу.

— Хм, — она приложила пальчик к губам, — звучит заманчиво. Пожалуй, я соглашусь.

Но Майклу не надо было дожидаться особого разрешения. Он уже снимал абайю с трепещущего тела девушки.

42

Голос отца был недовольным. Ему явно было не по нраву, что Майкл перестал прислушиваться к его мнению. А теперь ещё застрял в Дохе, развлекаясь с какой-то девкой. Он звонил сыну целый день, но телефон был выключен. И когда наконец-то Майкл ответил, его голос был беспечным и радостным.

— Не понимаю причины твоего веселья, — начал Кевин Эверс.

— Привет, пап. Как там у вас? — перебил его сын.

— У нас? Не у тебя. М-да… Это хорошо показывает твоё отношение к работе, сын.

— Извини, отключил телефон и совсем забыл про него.

Кевин Эверс аж взвился от возмущения.

— А ты трусы не забыл надеть?

— Пап? С тобой все в порядке?

— Я хочу, чтобы ты немедленно вернулся в Майами.

— Что-то срочное?

— Работа всегда найдётся.

Майкл пожал плечами. Конечно, он вернётся.

— Мне нужны документы.

— А разве их у тебя нет?

— Я не один. Со мной едет Полин.

— Какая ещё Полин?! — Майкл словно воочию видел разъяренное лицо отца. Налитые кровью глаза. С удивлением обнаружил, что почему-то его не пугает родительский гнев, и у него совершенно нет, как когда-то в детстве, чувства вины.

— Это моя невеста.

В трубке повисло молчание. Затем раздался саркастический смех отца.

— Знаешь, у меня нет для неё документов.

— Вот как? Тогда сожалею, но не смогу вернуться в Майами.

— Слышишь, Майкл, не дури, сынок. Ну зачем тебе обуза? Ты ведь всегда мотаешься по командировкам. Нужна женщина — найдём тебе любую. Какую хочешь. Чёрную, белую, желтую. Даже в зелёный выкрасим для тебя.

Майкл слегка усмехнулся.

— Ты, наверное, не понял. Мне нужна только одна женщина. И она здесь со мной. И всегда будет со мной.

— Что за бред… — тихо проговорил Кевин, словно не веря услышанному. — У тебя карьера. Ты же не собираешься ещё раз сделать глупость и жениться?

— Именно это я и собираюсь сделать, — Майкл устало вздохнул. — Короче, пап, говори по делу. Меня ждёт Полин.

— Черт, — выругался Кевин Эверс. — Будут тебе документы. Завтра вылетай. Вылетайте.

— Спасибо.

Майкл повесил трубку. С минуту сидел, задумавшись. Здорово же прижал его отец. Не видать ему карьерного роста в компании Кевина Эверса как своих ушей. Да и плевать на все. Майкл знал уже тогда, что Полин нужна ему, когда она смотрела на него своими зелёными глазами, а соус с тарелки стекал по его лицу и груди. Просто он не понял. Дураком был. А сейчас Майкл все исправит.

— Дурак, — сказал он сам себе и рассмеялся. — Дурак!

Ему стало смешно. Очень смешно. Какое хорошее слово.

Он хохотал все громче и громче, пока испуганная Полина не заглянула в дверь.

— Майкл? С тобой все в порядке?

Он ничего не ответил, только прикрыл рукой глаза, не в силах остановиться.

Девушка подошла к нему, обняла его за плечи.

— Ты плачешь? — она увидела, что его лицо мокрое от слез.

— Я? Плачу? Милая, да мне никогда не было так хорошо.

Он усадил Полину к себе на колено, обнял её обеими руками.

— Знаешь, я дурак.

Она кивнула.

— В общем-то, догадывалась. Ещё кто-то подсказал?

— Нет, я наконец-то это понял. Только что.

Полина вопросительно приподняла бровь.

— Всю жизнь я жил по указке родителей. Ваяли из меня того, кем я на самом деле не был. А я никем и не был. Так, заводной игрушкой. Усадили за пианино, и я, ненавидя его, играл, учил гаммы. Потом выбрали мне универ, работу. Никого не волновало, что хотелось мне. Они за меня хотели.

— А чего хотел ты? — спросила Полина.

Майкл пожал плечами.

— Я? Да ничего. Ну хотел семью, детей. Наверное, чтобы быть подальше от родителей. А знаешь, что я понял, Полин? Чего я хочу? Сам.

— Чего?

— Я хочу быть с тобой. Всегда. Хочу, чтобы ты стала моей женой.

Майкл заглянул ей в глаза.

Полина оторопело глядела на него.

— Разве ты не женат? Или сейчас начнёшь мне обещать, что вот-вот разведешься.

— Нет, не буду. Потому что я уже разведён. Очень давно. Наш брак продлился меньше года. Не было чувств. Ни у неё, ни у меня. Теперь ты понимаешь, почему я дурак?

Полина вздохнула.

— Потому что я всю жизнь упускал возможности — быть счастливым, быть самим собой, любить и быть любимым.

Майкл спустил девушку с коленей и встал с кресла.

— Хочешь, я поиграю для тебя на пианино?

— Но ты же ненавидел этот инструмент с детства.

— Я почувствовал благодарность к родителям, когда впервые играл для тебя.

Полина положила ему руки на грудь. Её зеленые глаза, не мигая, глядели на мужчину.

— Ты станешь моей женой? — настойчиво спросил он, обволакивая ее губы своими.

— Мм, я подумаю.

— Колючий крыжовник.

Его пальцы скользнули по её спине, ниже, прижимая ее бёдра к своим.

— Хочу тебя, — прошептал Майкл. — Обожаю крыжовник.

В аэропорту Майами их долго допрашивали иммиграционные офицеры. Вернее допрашивали Полину. После уже много раз повторенной Майклом истории, их наконец-то отпустили. Мужчина с облегчением вздохнул, обнимая одной рукой девушку за плечи, а другой — подхватывая их ручную кладь.

— Наконец-то. Я уж думал, они тебя до утра будут пытать.