Колючка

– Папа, мне нужно…

– Знаю. Но ответов нет – ни на этом свете, ни на том.

– Капитану Нотису можно доверять?

– Да, – сказал отец. – Но его тайну я тебе не открою. Ты узнаешь ее в свое время и тогда поймешь, что следует делать. У тебя всегда будет выбор, даже если покажется, что его нет.

– Загадки, папа, опять загадки!

– Таков язык мертвых, моя девочка. Будь счастлива, и помни – я здесь.

– Здесь?

– В твоем сердце.

С этими словами он повернулся спиной и шагнул в туман небытия. Я уже не сдерживала слезы. Прощание! Так скоро! Я думала, он будет приходить в мои сны, и хотя бы на краткий миг я поддамся иллюзии, что мы снова вместе. Теперь я действительно одна.

Морозное утро разбудило меня стуком заступов, которыми курсанты разбивали лед во дворе. Я полицейский маг, чей напарник носит острый кинжал, чтобы мои дни окончились достойно. И я совсем, совсем запуталась.

Глава 4

Целый день я провела в сарае без еды и воды, меня согревала только собственная магия и мысли о том, что я найду способ насолить и сержанту Певиру, и капитану Нотису, которые не сумели оценить хорошей шутки. Два раза ко мне в стену скребся Родериг, предлагавший сделать подкоп или просунуть в щель кусок вяленого мяса. Я отказалась.

Вечером Певир отпер сарай, я вышла на свободу. Груда мешков исчезла: курсанты перетаскали их в подвал кухни. Плотный слой снега покрывал двор. Я направилась к казарме на вечернюю молитву, и тут ворота распахнулись. Въехала подвода, на которой лежало покрытое рогожей тело.

– Кого везем? – поинтересовался Певир, кивая вознице.

– Выловили в Ленте у Южных ворот. Свеженький, разбухнуть не успел.

– Эй, Рин, зови лейтенанта Галта, – велел мне Певир, а сам с любопытством приподнял рогожу. – Рыло разбойничье.

На секунду бросив взгляд в сторону трупа, я остановилась, как вкопанная.

– Меченый!

– Кто? – удивился Певир. – А, ты имеешь в виду пятно? Да, приметная личность.

Я подошла к подводе на негнущихся ногах. Услышав послание, которое передал леди Эне отец, я слегка сомневалась, правда ли это. И сны, и пророчества часто не сбывались, люди слишком легко поддавались искушению поверить в фантазии, порожденные надеждами и страхом. Но Меченый мертв, и я знала об этом еще вчера!

Порыв ветра закинул рогожу обратно на искаженное мукой лицо, и Певир сурово пихнул меня в сторону архива искать Галта.

– Как я его узнаю?

– Мрачный и похож на черта под Порогом. Не ошибешься.

Архив находился в башне, примыкавшей к основному зданию полицейского управления. Лестница по старинке освещалась факелами, а не солнечной рудой, деревянные ступени скрипели и охали. Поднявшись на пролет выше, я увидела большое помещение, заставленное шкафами. Книги – тысячи книг – под слоем пыли громоздились друг на друга. Свитки, стопки исписанного и зачищенного пергамента, клочки бумаги, обломки перьев, чернильницы густо усеивали пол. Среди этого беспорядка виднелась породившая его фигура лейтенанта Галта. Он был старше капитана Нотиса и гораздо вреднее на вид. Темные с проседью волосы свисали на лоб, длинный нос с горбинкой казался острым, как клюв поползня. Лейтенант не походил на бойца: слишком худой и неловкий в движениях. И магии в нем тоже не чувствовалось.

– Кто это ко мне пожаловал? – раздался голос Галта. – Неужели наша новая знаменитость, мальчик-маг?

– Зовите меня Рин, лейтенант.

– Я буду звать тебя, как захочу. Например, Заноза. Нет, пожалуй, слишком серьезно, могут решить, что ты чего-то стоишь. Колючка – вот подходящий вариант!

Мне стало ясно, что я имею дело с законченным самолюбцем, у которого украла кусочек славы. Играть в его ядовитые игры желания не было, особенно после суток гауптвахты, поэтому я сделала вид, что ничего не слышала.

– Сержант Певир просит вас спуститься во двор. Привезли труп.

Галт отложил в сторону свиток, и тот с большим удовольствием скрутился обратно, словно еж при виде лисы.

– Иду! – коротко сказал лейтенант.

Я не собиралась его дожидаться и спустилась по лестнице первая. Галт не спеша шел за мной. Странно, что при его появлении факелы не погасли! Он своим угрюмым лицом мог уничтожить на корню даже пламя в пасти дракона.

Галт приблизился к подводе и распорядился, чтобы тело перенесли в мертвецкую. Он на ходу натянул перчатки из воловьей кожи. Певир пригнал двоих курсантов, они, пыхтя, стащили Меченого с подводы и поволокли вслед за бодро марширующим Галтом. Я увязалась следом.

– На стол! – приказал Галт, поджигая колбы с солнечной рудой. Помещение осветилось, и я увидела настоящую пыточную: металлические столы с ремнями для удерживания тел, крючки – маленькие, средние и огромные, ножи, банки, из которых таращились разнообразные уродцы. Курсанты и ухом не повели – видно, уже были здесь, а я не удержалась и ахнула.

– Колючка, вон отсюда! – рявкнул Галт. Курсанты переглянулись.

– Пожалуйста, можно мне остаться? Я хочу посмотреть!

Галт изумленно поднял брови.

– Да? Похоже, ты и правда сумасшедший. Тем лучше. Оставайся, только не мешай и не лезь под руку.

Курсанты ретировались, а я присела на стул. Галт осматривал труп и бормотал, записывая что-то на грифельной дощечке.

– Мужчина, рост девять ладоней, вес одиннадцать камней. Волосы светлые, на щеке шрам от ожога размером в одну треть ладони.

С одежды Меченого стекала вода, под столом образовалась лужа. Галт срезал с трупа одежду и констатировал:

– Смерть наступила от колющего удара в грудь, предположительно, кинжалом длиной в две ладони.

– Квилоном, – тихо сказала я. – Вот чем его убили.

Галт обернулся ко мне.

– Я же простил не мешать! – но тут же с подозрением спросил. – Откуда знаешь?

Похоже, придется раскрыть кое-какие карты.

– Когда я жил на севере, с семьей, у меня был друг, тоже маг, как и я. Этот тип явился к нему в дом и убил его кинжалом. Потом сбежал в Узор и спрятался. Я искал его месяц, до того как угодил сюда.

Лейтенант пронзил меня взглядом черных, как вороново крыло, глаз.

– Расскажи мне то, что утаил. Место преступления. Точное время. Детали.

– Давайте договоримся. Я выдам вам часть истории в обмен на то, что вы не будете выпытывать остальное.

– Не пойдет, – отмел мое предложение Галт. – Это не торги, Колючка. Мы расследуем преступление, и здесь любая полуправда – путь к поражению и позору.

– Тогда я вообще ничего не скажу, – уперлась я.

– Пытки? – протянул Галт, разглядывая длинный крюк, которым только что копошился в ране.

– Удар огнем? – в тон ему сказала я. – Потом сбегу.