Комацу

– Кого ты назвал идиотом?
– вспылил Буранчи, но тени Царей уже пропали. И вряд ли их кто-то, кроме двух поваров, заметил.

А Комацу рассмеялась, звонко, чисто, благодарно. И подняла на Буранчи искрящийся весельем взгляд.

Тенгу Буранчи замер, ошеломленный. Ее глаза… сияли. Обычные, ничем не примечательные, цвета молочного шоколада, сейчас они наполнились сотней эмоций и чувств. Самых разных: весельем, благодарностью, надеждой, любовью. Как вода в пещере набрасывает отсветы на потолок, так и сияние глаз девушки сделало черты ее лица более одухотворенными, запоминающимися.

Тенгу смущенно кашлянул, отвернулся.

– Тут остались одни скучные ингредиенты, - бросил он.

– Вы ошибаетесь!
– Комацу прошла мимо него к невысокой горке продуктов.
– Да, здесь нет дорогих, высококлассных ингредиентов, но из этого можно приготовить очень вкусные блюда. И вот этот, и вот этот…

Комацу ходила вдоль продуктов, упаковывала их, собирала в специальные коробки, поглаживала. И разговаривала с ними, ласково, как с любимыми детьми.

– Ты тоже хочешь? О, уверена, с тобой получится отличный соус. И ты тоже? Как жаль, что я не смогу забрать вас всех с собой. Вы слишком тяжелые для меня.

Но она явно увлеклась отбором ингредиентов, потому что выбранная ею горка все росла и росла.

И каждый, каждый деликатес в ней сиял, переливался, будто наполненный солнечным светом. Буранчи не мог поверить своим глазам. Редко ему доводилось видеть повара, который настолько бы понимал ингредиенты, умел их слушать. Комацу же не просто слушала, она любила их. И они отвечали ей тем же. Как светлячок развеивает стылую тьму, так и прикосновение маленькой, узкой ладошки с тонкими, хрупкими пальчиками с короткими ногтями “зажигали” продукты. Все они были рады тем, что на них обратили внимание. Рады ее голосу, ее речи, ее вниманию.

И девушку это нисколько не затрудняло.

Добрая, чуткая, с невероятной пищевой интуицией, превосходящей даже знаменитую розовую бабульку.

Пожалуй, теперь он понимал Царей, поспешивших захапать такое сокровище.

Он подошел, присел рядом с ней.

– Да, будет обидно оставлять их здесь. Поэтому мы возьмем все! Ничего не оставим!

– Буранчи-сан!
– с восторгом воскликнула Комацу.

В считанные секунды он упаковал продукты, привязал их к велосипеду. Подождал, пока девушка переоденется в специально оставленную для таких случае форму.

Буранчи смеялся, радость пузырилась в нем, как шампанское.

– Эти ингредиенты хотят поехать с нами, значит, мы возьмем их все! Давай обгоним их всех, Комацу!

И он почти слышал скрип зубов Небесных Царей, когда перехватил тоненькое запястье, притянув девушку к себе поближе. Затем схватил ее за воротник и стартовал, оставив только тучи пыли.

– Погнали!

Это было одно из самых дикий путешествий Комацу. Буранчи тащил ее за воротник, высунув язык и распугивая всех задорным смехом. От колес его велосипеда только пыль столбом стояла. И Комацу оставалось лишь крепче сжимать ногами своего “железного коня”.

Вообще, Тенгу Буранчи оказался намного интереснее и ярче, чем на обложках многочисленных журналов. Необычная красная кожа и даже непривычно длинный нос не могли скрыть острых, хищных и по своему привлекательных черт лица. Если учитывать фигуру, как у охотника за деликатесами, огромную силу и бунтарский дух, становилось понятно, почему по нему девушки с ума сходили.

А его высказывания могли составить достойную конкуренцию Зебре. Дерзкий, внешне грубый, но несомненно, очень добрый и хороший.

И он… он тоже любил продукты, как и сама Комацу. Девушка поняла это, когда он присел рядом с ней, поняла по взгляду, серьезному, даже слишком для того, кого называют “проблемным ребенком поваров”.

Они обогнали большинство участников, пересекли мост, и тут Тенгу ударил ногой по земле. Кстати, как ему удавалось ходить в такой неудобной обуви и сохранять равновесие? Комацу никогда подобное не удавалось, хотя в монастыре и пытались заставить. Но после многочисленных падений, сопровождавшихся разной степени ушибами и синяками, оставили эту затею, как бесперспективную.

От удара ноги мост пошел трещинами и обрушился вниз вместе с некоторыми поварами. Остальные застыли на другом краю, ругая бузотера в бессильной ярости.

– Буранчи-сан, это не совсем честно!
– выдохнула Комацу. Ее снова схватили за воротник и потащили.

– Думаешь?
– Буранчи поднял бровь.
– Да, ты определенно права. В следующий раз сброшу их в пропасть честно, не скрываясь.

Комацу поникла. Она не совсем это имела в виду.

Вихрем они промчались вдоль стола с кухонными принадлежностями. Комацу только успела уловить, как сверкнул нож Мелка, как ее тут же потащили дальше.

И в результате они обогнали тройку лидеров: Сетсуно, Зауса и Йюду. Своими деревянными гета Буранчи пропахал значительные полосы тормозного пути.

Девушка рухнула на землю, задыхаясь. Это была самая страшная поездка в ее жизни. Как хорошо, что охотники подобным не увлекаются.

– Справилась, Комацу, молодец, - к ним подошла Сетсуно.
– Что-нибудь хочешь сказать?

– Земля-а-а, - тихо простонала девушка.

Старушка захихикала. Повернулась к Тенгу.

– Все же ты решил участвовать, проблемный ребенок? С чего бы такие перемены?

– Я собираюсь свергнуть ваше правление, старичье, - хмыкнул тот.
– Вам давно уже пора на покой.

Ой, дурак! Комацу застонала. Она не понаслышке знала, на что способна Сетсуно-сан, которая однажды гоняла Джиро по всему ресторанчику. А ведь тот просто назвал ее “моя старушка”.

Вот и сейчас она смазанной тенью подлетела к мужчине.

– Кого ты назвал старичьем, носатый засранец?

– Старички, да сколько же вы будете мешаться на кухне?

К ссоре присоединились остальные повара.

– Не задирай нос, Буранчи, сопляк!
– возмутился Заус.

– Заткнись, лысый сморчок!

Комацу старалась не отсвечивать. Она еще не до конца пришла в себя, после сумасшедшей гонки.

Зато зрители были в полном восторге от выяснения отношений лучших поваров. Ведущий надрывался в микрофон, чуть ли не переваливаясь через перегородку своей трибуны.

А затем пришла пора готовить. Комацу выступала первой, как лидер гонки. Попытка пропихнуть вперед Тенгу не удалась, тот разве что пинком ей ускорения не придал.