Команда кошмара

— Подожди! — тут же встала со своего кресла ученая, — Что значит «много»? Зачем?!

— Никто не знает, какое количество артефактов можно интегрировать в «чистую», товарищ Молоко, — пробормотала китаянка, пряча глаза, — Возможно, бесконечно много. Валиаччи в своих записях полагает, что предела нет. Совсем нет. Есть только резерв источника, которому придётся… переключаться между активными и пассивными способностями. Это переключение подтверждено на практике, Нина Валерьевна.

Образовалась тишина. Почти мертвая, если не считать периодических затяжек майора.

— А источник будет расти? — неожиданно подала голос Кладышева. Когда все присутствующие повернулись к ней, она пожала плечиками, добавляя, — У «чистых» роста не происходит, но мы же криптиды?

— Источник будет расти, — угрюмо кивнула Цао-младшая, — повторная интеграция тоже возможна. Единственное, чего не хватает — это определителя способностей в артефакте. Валиаччи полагает, что ответ на этот вопрос может содержаться в первичном элементе. И…

Девушка замялась и замолчала.

— Ну, что ты хотела сказать? — непривычно мягким голосом обратилась блондинка к любовнице жениха собственной дочери. Впрочем, у неё уже было достаточно времени, чтобы смириться с подобным.

— Мне кажется… нет, я почти уверена, что «Стигма» хочет уничтожить Виктора именно из-за этого проекта, — тихо произнесла Янлинь, — Потому что он может убить… послужить причиной смерти любого человека. Нет, не человека. Разума. Совсем любого.

— Очень вряд ли! — тут же вмешалась Кладышева, — Зачем им богоподобный «чистый» — я вопроса не задам, а вот зачем выбирать Витьку мишенью — надуманно!

— Не совсем, — задумчиво пробормотала майор, — Он уже работает ликвидатором. В будущем планировалось использовать его способность дистанционно «заражать» опасные цели, так что…

— Не будем гадать! — настал очередь Нины Валерьевны хлопать ладонью по столу, — Итак, товарищи заговорщики, мы знаем, что хитрожопый гениальный итальянец хочет из кого-то сотворить бога. Пусть мелкого, пусть с ограниченными, но с очень разнообразными способностями, так?

— Поначалу, — Янлинь подняла руку как школьница, просящаяся к доске, — В записях, что я расшифровала, были гипотезы, что от мощности источника у химеризованных «чистых» будут расти и способности! Пусть не так, как «врожденные» у криптидов, но определенный коэффициент усиления обязательно будет.

— Да? — ученая вздёрнула брови, — Тогда всё… гораздо хуже…

— Продолжай наблюдение, Янлинь, — жестко проговорила Окалина, — Они должны быть у нас под полным колпаком! Шифры, протоколы, серверы… передавай Темееву заказы на всё, что придёт тебе в голову. Если они, бл*дь, хоть дымовыми сигналами с кем-то обмениваться будут, я хочу об этом знать!

— Поняла, — кивнула молодая китаянка, — Сделаю всё, что в моих си…

— Нет, нужны все твои силы, внучка, — неожиданно подала голос молча слушавшая Цао-старшая, — Совсем все. И призраков ваших тоже.

— Мы не можем бросить проект Виктора! — резко отреагировала Кладышева, подскакивая с места, — Те же призраки не дадут!

— Спокойно! — махнула рукой Цао Сюин, — Не нервничай. Я, конечно, стара и многого не понимаю в ваших технологиях, но из того, что уже услышала о этом… механическом судье, знаю, что у вас застой. Давно уже, почти с тех пор, как шипоголовый уехал. Так?

— Ну… — спрятала глаза Вероника, — Не застой, а…

— Мы хотели поднять эту тему сегодня, — спокойная Янлинь повернулась к главному палачу города, — У нас не застой, мы просто готовы к запуску. Тестовому запуску. Но для продолжения нужно запустить технологию и приборы надзора, начать отслеживать прогресс программы. Как это называется? Обкатка, да.

— Что вам надо для продолжения? — Окалина-старшая, чуть поморщившись, мотнула головой, демонстрируя, что вникать в технические мелочи ей недосуг.

— Нам нужен… Стакомск, — ошарашила её молодая китаянка, — Хотя бы один район! Снабдить жителей нашим вариантом «часов», подключить базы анализа и…

— Исключено! — рявкнула блондинка, но тут же сделала голос ниже, — Пока слишком много всего происходит, я просто не смогу вам обеспечить ничего подобного, Янлинь. Это. Абсолютно. Нереально.

— Но…

— Какие шансы на успех, если мы представим проект в верхах? — быстро спросила Вероника.

— Низкие. Сейчас — низкие, — мрачно ответила ей майор, — Вы представляете, что в мире творится? А, откуда вам… В общем — пока нет. Категорически. Ничего не выйдет. Кладите проект на полку и обкладывайте «стигмовцев» как волков. С призраками я разберусь сама, съежу с вами в «Жасминную тень», попытаюсь до них донести, что космическую программу заморозили, пока Европа кипит.

И вновь молчание. Тяжелое молчание, полное тяжелых мыслей. Огромная работа, успешная работа, проект, в который вложили столь многое… и на полку? Надежда для неосапиантов и для людей, бесстрастный судья, что будет высшим авторитетом? Тот, кто сможет со временем осудить и наказать совершенно любого? Тот, кто заметит каждое усилие, оценит каждый результат, найдет лучший компромисс… отложить такое?

Тишину нарушит старческий ехидный голос.

— Лучше бы меня дослушали, вертихвостки. Зачем вам кусок Стакомска, когда совсем рядом есть целая его половина? А к ней еще и страна прилагается.

— Бабушка, ты о чем? — робкий и недоверчивый голос Цао Янлинь звучит почти по-детски.

— Я о Китая, глупая. О Китае.

Глава 16

Низшее благо

Не люблю нарываться. Никогда не любил и не понимал насилия. Драка между двумя людьми? Какой итог может быть? Что получает победитель? Что проигравший? Как по мне, так драка — это занятие для пьянчуг и буйных придурков. Эдакий компромисс, недоделка для выплеска инстинктов. Ни себе, ни людям. Но совсем другой вопрос, когда всё серьезно.

— Ты просто мудень, — пропыхтел я, уворачиваясь от луча обжигающего даже на расстоянии в метр холода, — Придурок. Дегенерат. Говноед хренов!

Лучи шли один за другим, да с такой частотой, что между обидными словами мне приходилось играть роль динамично перемещающегося облака. Впрочем, мой противник так сильно побаивался собственной силы, что делал немалые паузы перед выстрелами, перебегая в области менее охлажденного от его залпов воздуха. Это и позволяло мне что-нибудь выговаривать. Мы буквально скакали друг напротив друга.

— Ты собственными руками сунул себе в жопу деревяшку! — подзудил я взбешенного Коробка, с трудом стоящего на ногах после последнего рывка, — Сменил! Свой! Собственный! Гребаный! Вид! Перестал! Быть! Человеком! А потом такой «ой, а почему это ко мне так относятся?!». Ху*сосятся!

Последнее слово задело какие-то совсем уж нежные чувства у мужика, поэтому он решил приложить меня своим козырем, которым один раз чуть не достал в джунглях — огромным тепловым выбросом. На этот раз я был готов, банально уйдя свечкой в небо под углом к направленному взрыву. А затем, вернувшись, встать чуть подальше, чтобы не обожгло раскаленным воздухом. Лежащий на земле из-за неловкой прыжка неосапиант сверлил меня ненавидящим взглядом.