Команда, которую создал я

– Протасов залетел какой-то недовольный. Зырк-зырк по сторонам. На меня: «Сидишь, бездельничаешь?..»

Я не стал ждать, когда Протасов выскажет претензии мне или моему начальнику Кареке. Зная о некоторых недостатках, за которые меня можно было действительно приструнить, написал записку о состоянии дел в компьютерном отделе. Указал только известные руководству проблемы: «определенное ослабление дисциплины». И попросил помощи в их разрешении: «…поднять уровень заработной платы».

Зарплату, конечно, никто не увеличил, но и претензий по компьютерному отделу мне высказано не было. А если бы дождался, пока у Протасова накопится куча замечаний, то был бы сейчас виноват со всех сторон.

То, что зарплату компьютерщикам не увеличили – это было закономерно. Не всякая инициатива получает путевку в жизнь. Любое предложение должно быть заранее одобрено каждым из принимающих решение. Если все с Протасовым, Шишкиным, Бабаевым и Боголюбовым оговорить заранее, то принятие решения на дирекции превращается в пустую формальность. Если же нет, то каждый считает за честь пнуть предложившего – высказать свое важное мнение. В этом я убедился, когда у меня появилась потребность в новом мощном компьютере. Раньше подобные вопросы решал один Бабаев. Теперь же вопросы финансирования выносилось на дирекцию. Это, я полагал, даже и лучше. С Бабаевым мы в ссоре, а если удастся убедить Протасова, Шишкина, Боголюбова, то и административный директор никуда не денется.

В служебной записке я вроде бы все убедительно расписал, но на дирекции Шишкин развел руками:

– Наше финансовое положение не позволяет…

Протасов поинтересовался:

– Действительно ли нужен этот специальный компьютер? Вложим деньги, а отдачи не будет…

Карека промолчал на всякий случай. Бабаев выступил против:

– У нас и старые компьютеры справляются…

Полный провал.

Но я не отчаялся. Замечание Протасова навело меня на хорошую мысль. Переждав недельку, чтоб дело немного забылось, я в «Репе» переговорил с компьютерщиком Игнатюком. Угостил пивом. Выслушал его часовую лекцию о современном программировании. В результате на моем новом (по сути старом) предложении появилась резолюция Игнатюка: 

«…только этот компьютер (из числа наиболее дешевых) способен обеспечить поддержку необходимого в данном случае программного обеспечения…»

Я заметил, что Игнатюк написал резолюцию не только благодаря нашим товарищеским отношениям. Ему было приятно, что его мнением интересуются. И это утвердило меня в верности выбранной тактики. Как ни скрипело все у меня внутри, но пошел к Бабаеву со служебной запиской:

– Прошлый раз ты был прав, что зарубил мою просьбу. Я тогда не очень разобрался в вопросе. Поэтому сейчас обратился сначала к твоему Игнатюку. Вот он написал… Вроде положительно… Он, конечно, у тебя классный специалист, но я хотел бы, чтобы ты обязательно глянул. Вдруг где-то что-то все-таки не так…

Бабаев так и расплылся, отложил даже какой-то телефонный разговор:

– Сейчас посмотрим, разберемся… Так, ну вот на мощности и надежности экономить не стоит… Давай, получше машину бери, я думаю, агентство на этом только выиграет…

И он наложил свою резолюцию, поменяв марку компьютера (на лучшую!). О таком я раньше и заикнуться боялся. Пожал руку Бабаеву:

– Спасибо, чувствовал, что без тебя мы бы что-нибудь не то выбрали…

– Заходи, советуйся.

– Обязательно.

С двумя резолюциями пошел к Шишкину:

– Вот… Бабаев, сказал, что вы знаете очень хитрую схему то ли расчетов, то ли взаимозачетов с фирмой, торгующей компьютерами…

Не знаю, была ли у Шишкина какая-нибудь хитрая схема, но он подписал «За»…

С Карекой все было еще проще:

– Здесь Бабаев с Шишкиным уже подписали…

Карека, не глядя, написал «За»…

В приподнятом настроении я зашел к Протасову:

– Вот учел ваше замечание о том, насколько эффективны наши вложения. Проработал вопрос с компьютерщиком. Бабаев, Шишкин и Боголюбов, в принципе, «за», но ждут вашего решающего слова…

Протасов для проформы прочитал записку и тоже написал «за».

На дирекции мой вопрос по компьютеру даже не обсуждали, просто записали в решения «Профинансировать закупку компьютера для комплексной службы…»

Также я взял на вооружение игру на регулярно возникающих разногласиях Протасова, Шишкина и Боголюбова. Получив отказ у Кареки, я, используя то, что в деле как бы присутствуют интересы отделов Шишкина, обращаюсь к нему:

– Здесь для Чуркина неплохой вариант получается. А Боголюбов тормозит почему-то это дело. Может, вы подпишете?

И он подписывал. А Кареке я говорил:

– Спасибо, что утрясли это дело с Шишкиным.

Тот изумлялся:

– Я же ничего ему вроде не говорил…

– Не знаю. Вот, он утвердил. Сказал, что у меня начальник очень правильно мыслит…

Карека хмыкал. На этом дело и кончалось. Зачем ему разгребать то, что уже одобрено начальством, да и с его, вроде, подачи. А мне только этого и надо.

Теперь я старался постоянно действовать на стыке интересов и ответственности разных людей. В процессе подготовки, согласования они отправляли меня друг к другу, и зачастую я действовал, вообще не спрашивая разрешения ни у кого. Шишкин думал, что это согласовано с Карекой, Карека – с Протасовым, Протасов – с Шишкиным, подчиненные – с начальством. О положительных результатах своих действий я сообщал наверх, и все было в порядке. Каждый начальник приписывал успех себе и был доволен – не лез в расспросы: кто разрешил, когда разрешил…

Так я докладывал Протасову:

– Ту операцию, которую вы утвердили. Помните?

– Не очень…

– Ну, что вы, мы получили солидную прибыль с вашей легкой руки. Вот финансовый отчет…

– Ах, та операция… Да-да, припоминаю, мне тогда в голову пришла неплохая мысль…

Меня иногда подмывало поблагодарить за одно и тоже действие нескольких начальников. Но я боялся, что они начнут хвастать друг перед другом, и так моя хитрость вскроется. Конечно, в таких моих маневрах был определенный риск. В случае неудачи все легко всплывало. Но нужно было очень быстро развиваться, и я шел на риск. И меня так ни разу и не раскусили.

Наблюдая за развитием наших отношений с начальством, я заметил, что оно предпочитает получать от меня хорошие новости. Услышав что-то неприятное, руководство морщится. Решил докладывать только о положительном. А отрицательные новости пусть узнают от другого человека. Как правило, таким становился Носов. Он не мог молчать, когда видел, что что-то идет не так, и прямо шел к начальству:

– Я ведь говорил не делать этого. И вот – сплошные убытки…

Нет, я должен ассоциироваться с хорошими новостями. Когда же их нет, то стоит что-нибудь просто придумать. Так, Карека ляпнул как-то:

– Черт его знает, может быть, расходы на сувенирную продукцию или на медиабаинг вырастут…

Я вспомнил об этой фразе, когда анализировал свой финансовый отчет за месяц. Гляжу, – за этот период выросли расходы на медиабаинг. Это никак не было связано с тем, что говорил Боголюбов. Произошло по сугубо субъективным причинам и не отражало ситуацию на рынке. Но я тут же сообщил Кареке:

– Вы говорили, что следует ожидать увеличения расходов на медиабинг. Вот отчет, полностью подтверждает ваш прогноз…