Команда

В связи с этим, мы отработаем некоторые искусственно смоделированные ситуации, в которых одни выступят в роли пострадавших. Другие же, будут иметь возможность проявить себя, выпутываясь из самых разнообразных и сверхсложных комбинаций.

Хочу сказать, что потери космического флота в этой войне имеют ряд специфических характеристик. При ведении боевых действий численность личного состава не только абордажной группы, а всех корабельных сил, выполняющих задачи в боевой обстановке, будет составлять от четверти до трети, поскольку появилась вероятность применения психотропного оружия массового поражения. Остальным же предстоит находиться в резерве, на случай… — Тут инструктор замялся. — …На случай, гхм… в общем, если что-то пойдёт не так.

«Да уж… Хуже не придумаешь». — Как-то отрешённо подумала я. — «Впереди немцы, сзади — грузины с автоматами». Самое же страшное то, что неизвестно, на кого падёт жребий. И — Господи, пронеси! — не хочу быть в группе, которой придётся расстреливать своих. Хотя, если честно, вообще не стремлюсь участвовать в этой дурацкой войне. По чьей-то злой воле с самого начала получившей статус гражданской. Где враг невидим, а убивают мирное население свои же соотечественники.

Пожалуй, единственное, и самое приятное, что понравилось в будущем, то, что теперь все были жителями одной страны. То есть Федерации. Человечество забыло, что такое битвы. И уже лет семьдесят, как — высвободив огромное количество времени и ресурсов — устремилось в космос. И вот — на тебе. Только-только вздохнули свободно, и неведомо откуда пришла очередная напасть.

Абсолютно полное молчание, и какая-то инфернальная бескомпромиссность повергали в ужас. Ведь, если для развязывания любой, мало-мальски значимой заварушки требовалась предварительная обработка мозгов, предназначенных на роль пушечного мяса, то в данном конкретном случае, всё произошло быстро и однозначно. Нас просто стали убивать.

Пленных, могущих пролить хоть какой либо свет, выступив в роли языка, как ни странно, не было. Ибо зомбированный до момента включения заданной программы производил впечатление совершенно нормального, обыкновенного человека.

Изменения психики происходили спонтанно. И до сих пор никто не выяснил, что же служило сигналом, вызывавшим необратимые перемены. Та сотня с лишним несчастных, вступившая в первый контакт, уничтожена полностью. Так что, спросить не у кого. Но самое интересное, что ушли в мир иной, наделав при этом немало бед, они в разное время. Что предоставило врагу некоторую фору, а человечеству стоило несколько миллионов жизней.

Офицер-наставник, закончив лекцию, дал команду перейти к практическим занятиям. В этот раз мне выпала роль раненой при диверсии. По условиям учений, я оказалась парализованной. Задача усложнялась тем, что неизвестно было, все ли, участвовавшие в атаке на корабль пришельцев, успели пройти ментальную обработку.

То есть, абордажная группа, без сомнения, подлежала стопроцентному истреблению. А вот состояние резерва, томившегося в шлюзе в качестве «комитета по встрече» оставалось под вопросом.

Все нуждающиеся в медицинской помощи, волею случая или, вернее, благодаря разыгравшейся фантазии смоделировавших ситуацию умников, попали под опеку «второго эшелона».

Дурацкое положение, доложу я вам. Принимать помощь от супостата. При этом, мучаясь сомнениями: «в самом ли деле это враг или всё-таки свой»? Ведь, если мы в руках «перековавшегося неприятеля» то, скорей всего, выйдя из регенерационных камер, утратим собственную личность, превратившись в таких же камикадзе. И, следовательно, нужно что-то предпринимать. Имеются в виду решительные меры в виде отстрела и умерщвления всеми доступными способами тех, кто оказывает первую помощь.

С последующим самоубийством, в случае возникновения риска подвергнуться зомбированию. Шизиловка какая-то. С такими учителями, человечеству скоро никакие «промыватели мозгов» не понадобятся. Начнётся — да что там, уже идёт полным ходом! — цепная реакция. И, обуреваемые манией сверх подозрительности, люди быстренько уничтожат себя сами. Без помощи извне, предоставленной добросердечными братьями по разуму.

Две девушки пристегнули меня к медицинским носилкам.

— Бластер дайте! — Безапелляционно потребовала я.

— А если мы «уже?..» — Ехидно спросила одна. — Сама пойми, неприятности нам ни к чему.

— Но это же учения. — Как-то вяло возразила я, понимая несостоятельность доводов.

В боевой обстановке, всё будет по-другому. И, просчитав вероятности, скорей всего вынуждена буду уничтожить спасителей при возникновении малейшего подозрения.

Мысли сами собой вернулись на несколько дней назад.

— Мне очень жаль, что никому из вас нельзя инсталлировать военную программу. — Печально констатировал Ал-Ор. — Но, может это и к лучшему. Появляется хоть какая-то надежда, что вы трое не разделите судьбу остальных несчастных.

Да уж. Всех, прибывающих из пояса астероидов, временно селили в резервации на Луне. Если учесть, что она так же подверглась террористическим актам и понесла значительные потери, несложно представить, каким кошмаром всё обернулось для вновь прибывших.

Селениты, лишившиеся близких, смотрели на них как на врагов. Причём, ухитрявшихся пожирать драгоценные запасы, уничтожать питьевую воду. К тому же, в отличие от обычных военнопленных, находящихся в карантинной зоне, их нельзя было употребить даже не простейших работах.

В этом замечательном веке — увы — никто больше не пользовался кайлом и лопатой. Даже элементарные операции выполнялись с помощью атомных резаков и гравитационных ковшей. Которые человек с минимальным воображением тут же, не сходя с места, мог применить в качестве оружия массового поражения.

Для очистки совести, нас троих протестировали с помощью сильнейших психотропных препаратов. Получив дозу, сразу вспомнила теоретически знакомые ощущения: «приход», «горячую» гортань, эйфорию, уменьшение веса собственного тела. Ещё в позапрошлой жизни, директор охранного бюро, в качестве ознакомительной меры подвергающий всех без исключения сотрудников действию «наркотика правды», заставил пройти испытание и меня.

Глядя в печальные глаза Алексея Орлова, вновь удивилась симптому кажущегося роста волос на голове и между пальцами. Констатировала, что внезапно изменилась яркость освещения, появилась смешливость, сильный голод и галлюцинации. Казалось, окружающие висят в воздухе, краска, стекает со стен, образуя на полу замысловатые кляксы.

— В наркотическом трансе растормаживаются сдерживающие центры мозга, но сохраняется память. — Объяснял человек в традиционном белом халате.

Не знаю, остался ли этот обычай с наших дней, или же эскулапы специально нарядились в привычное гостям одеяние.

Но, увы… В обладающие ментальной защитой упрямые головы совершенно ничего нельзя было впихнуть искусственным способом. Ибо гипнозу мы не подвержены вообще. Ни штатные психологи, всю жизнь отдавшие изучению этого вопроса, ни более жёсткие меры, с использованием автоматики, работающей в определённом частотном диапазоне, не дали результатов.

— Всё же, придётся вам пройти хотя бы поверхностный, ознакомительный курс современного военного дела. — В голосе седого человека с внимательными глазами отчётливо читалась лёгкая досада. — Как ни хочу я немедленно приступить к началу операции, выпускать в космос неподготовленных людей не имею права. Мы прикрепим вас к одной офицерских групп, проходящих — ввиду возникновения новых реалий — переподготовку. Думаю, в процессе занятий, пусть чатично, всё же сможете вобрать в себя квинтэссенцию, концентрат знаний. На большее — увы — просто нет времени.