Команда
Шрифт:
— Что за бред?
— Ты и в прошлый раз так сказал.
— А… — вслед за пониманием пришла обида, темная, густая, жгучая, — значит, вы меня обливиэйтом… Небось, лично память мне чистил, друг?
— Не кипятись. Ты сам отказался.
— Отказался?
— Дважды. Оба раза пытался сдать нас Дамблдору, — Симус вздохнул, — ты и сейчас думаешь только о том, как бы добраться до директора и сообщить, что твои одноклассники спятили. Сразу говорю: забудь.
— Угрожаешь?
— Ставлю перед фактом.
Дин зажмурился, с силой сжал кулаками виски. Бред, нелепый сон… срочно проснуться… вот
— Дин, хорош рефлексировать. Бери платки.
Не сон. Пустая спальня, груда разноцветных упаковок на полу, незнакомец с лицом Симуса и стопка носовых платков в бордовых пятнах под самым носом. Дин отшатнулся.
— Я не буду…
— У меня нет времени на споры. Бери.
Он отчаянно замотал головой, схватил Симуса за запястье, придвинулся вплотную, пытаясь найти в оказывается-совсем-не-друге хоть что-то знакомое.
— Слушай, ты же разумный человек. Сам подумай, это ведь… Вспомни, как они в Министерство сунулись, их там чудом не поубивали, Симус! Я не хочу, чтобы ты… Упивающиеся, Тот-Кого-Нельзя… С ним сам Дамблдор не справился, а Поттера твоего, говорят, по стенке бы размазали, если б не директор…
Симус бровью не повел, лишь усмехнулся снисходительно, высвободил руку. Дин застонал от обиды и безысходности.
— Прости, друг, но Гарри тебе уже сказал — у нас нет выбора. Ты представить себе не можешь, что произойдет, если сорвется наш сегодняшний план. Восемьсот человек под нож — и все ради того, чтобы кровавый маньяк сотворил себе новую игрушку.
— Вам по семнадцать лет!
— Бери платки, Дин.
— Ненормальные… — оттолкнул протянутую руку, откинулся назад, облокотившись спиной на кроватный столбик, прикрыл глаза, — Снейп тут причем?
— Он с нами.
— Точно, чокнутые. Когда это началось?
— Для нас с тобой — в начале пятого курса. Мы торчали у окна с биноклем и случайно засекли Луну Лавгуд в компании подозрительных личностей. Решили выяснить, в чем дело, выбрались из школы. Оказалось, у них тренировка. Гарри заинтересовался моими экспериментами в области магловской техники, объяснил, чем они занимаются. Я был в восторге, а ты молчал. И пока обратно шли, молчал, пока не сбежал уже в замке. У Гарри была Карта, и мы увидели, куда ты направляешься. Я хотел догнать тебя первым, попался в лапы Филча, а он приволок меня к Амбридж. От расстройства я наговорил ей гадостей, потом весь год пришлось изображать лояльность Министерству, чтобы не подставить мать. А тебя ребята перехватили у самых дверей кабинета Дамблдора.
Пауза.
— И что?
— Обливиэйт, разумеется. Вторая попытка была на шестом курсе. К нам в спальню пробрался Криви с фотоаппаратом, и Гарри пришлось вести ментальный бой с Волдемортом, а ты оказался свидетелем. Тогда ты даже портал взял, так что обливиэйтить нам тебя не пришлось.
— Не понял.
— Это неважно, — Симус поднялся, — я понимаю твое желание вернуть все на круги своя, но времени убеждать тебя по третьему разу у меня сейчас нет. Бери платки, Дин.
— Нет, — он отчаянно замотал головой, — нет, я… нет.
И с ужасом уставился на нацеленную
ему в лицо палочку.— Извини, друг. Империо.
У заместителя директора школы Хогвартс, декана Гриффиндора, профессора трансфигурации Минервы МакГонагалл выдалась тяжелая неделя. Сначала бесконечная канитель с организацией грядущего мероприятия — ее всегда выводила из себя привычка подавляющего большинства магов откладывать все на последний момент, затем серия изматывающих консультаций с дипломниками-хафлпаффцами, на закуску же — это невероятное послание и пара бессонных ночей, проведенных в мучительных попытках найти происходящему более-менее логичное объяснение. В результате Минерва вынуждена была сгрузить свои обязанности по хогсмидовскому выгулу студентов на Северуса — никому иному доверить неугомонных гриффиндорцев она бы не решилась — а сама еще до завтрака засела в кабинете Альбуса, поскольку точного времени встречи визитеры не назначили. Утро — понятие растяжимое…
— Нервничаешь, Минерва?
Она вздрогнула. За последние сорок минут директор заговорил впервые, так что погруженная в собственные мысли МакГонагалл успела забыть о том, что находится здесь не одна.
— Мерлин, Альбус! — передернула плечами, привычно скользнула ладонью по тугому узлу волос и призналась, — нервничаю. Да и вы, осмелюсь заметить, не столь спокойны, каким хотите казаться.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что вот уже полтора часа наблюдаю, как вы внимательно изучаете абсолютно пустой пергамент.
— Ну-у-у, Минерва, — движение бровью, укоризненный прищур, — по-моему, ты переутомилась. Бессонная ночь, не так ли? Пыталась решить наш ребус?
— А вы — нет?
— Представь себе. В нашем возрасте давно пора начать экономить силы. К чему гадать, строить предположения на столь мизерном количестве фактов, если можно просто подождать. Совсем скоро у нас появится новая информация, вот тогда и займемся анализом. Что касается пергамента, то ты ведь не думаешь, что он на самом деле пустой?
Минерва слегка покраснела. Ужасно хотелось фыркнуть и завести глаза под потолок, но она лишь плотнее сжала губы. Порой бесстрашная деканша сама себе боялась признаться, насколько раздражает ее альбусова безмятежность и лукавый взгляд из-под очков.
— То есть, вы считаете, что нет повода для беспокойства?
— Отнюдь. Повод у нас есть, и не один. А вот смысла, извини, не вижу.
— Святая Медана(1), Альбус! — не выдержав, резко встала, прошлась по кабинету, нервно ломая пальцы, — Долорес Амбридж с минуты на минуту явится в Хогвартс в компании Уолдена Макнейра, их намерения нам неизвестны, равно как и мотивы с возможностями, и вы считаете, нам не о чем волноваться?
— Ну почему же, — директор снова уставился в пергамент, — я, к примеру, волновался, что придется отпустить сегодня Гарри в Хогсмид практически без присмотра.
— Я попросила Северуса заменить меня, — проворчала Минерва, усаживаясь обратно в кресло, — вы же знаете, приглядывать за мальчиком у него давно вошло в привычку, так что Гарри сейчас в надежных руках. Куда более надежных, чем мои.
— Ты забываешь, что Северус сейчас и сам в большой опасности. Вряд ли Том простил ему предательство.