Командир подводного атомного ракетоносца.
Шрифт:
Удостоверившись, что это РПК СН подводная лодка продолжала скрытное слежение за ним на максимальном удалении, сопровождая его прицелом оружия. Дальность скрытного слежения была такова, что не позволяла крейсеру своими средствами обнаружить это слежение. В угрожаемый период она сближалась с крейсером на дальность стрельбы оружия с целью его уничтожения. Кроме принятой оплаты за службу, американские моряки оплачивались поощрением за каждый час этого слежения. Эти деньги, не шли ни в какое сравнение с денежным содержанием советских подводников. За скрытность патрулирования они не получали ничего, а вот за её нарушение «фитилями» награждались непременно.
Комплексный подход к решению проблемы нашим противником в Холодной войне применялся не только в море, но и в космосе. Разведывательные
Командование Северного флота – самого мощного флота Союза, «лёжа на боку», продолжало командовать, не имея в своём распоряжении даже «золотого петушка». Таким «петушком», предупреждающим об опасности, могла бы стать гидроакустическая система, в миниатюре повторяющая, систему «Сосус». Установленная в Баренцевом море, система гидрофонов могла бы перекрыть безнаказанный доступ к побережью и пунктам базирования сил и средств Северного Флота. Конечно, разово, морская противолодочная авиация в определённый момент подводную обстановку в некоторых районах могла вскрыть. Но этот эпизодический «укол» с постоянно действующей системой ничего общего не имел. Даже при случайном обнаружении подводной лодки иностранного государства в территориальных водах, флот, задействуя все силы и средства, не мог заставить её всплыть со всеми дальнейшими последствиями, предусмотренными Советским законодательством. При таком положении дел, уж никак не позавидуешь командирам Советских ракетных крейсеров, которые следовали по избитым маршрутам боевого патрулирования. Они подвергались опасности быть отслеженными и уничтоженными в первые минуты войны или ещё заблаговременно до её официального начала.
Антон собирался на своей «Ладушке» в поход на очередную боевую службу. Он не желал патрулировать в море, находясь постоянно, под прицелом оружия одного из командиров американской подводной лодки. Так уж сложилось, что сохранить скрытность подводных ракетоносцев на боевой службе могли только их командиры. Надеяться им было не на кого. И вовсе не потому, что на флоте не было умных голов – они просто были не востребованы самой системой флотской действительности.
Отдельной дееспособной генерирующей структуры боевого использования и управления ракетными крейсерами на флоте не существовало. Несмотря на то, что главной задачей всего Флота была задача обеспечения боевой устойчивости РПК СН, все документы по их боевому использованию, планированию и управлению в мирное время и с началом войны осуществлялось маленькой группой офицеров отдела направления ракетных крейсеров штаба СФ. Курам на смех! В то время как целые штабы трёх флотилий с взводом адмиралов, даже во время флотских учений были лишними. При подготовке этим объединениям директив, те же офицеры-операторы проявляли недюжинную фантазию, чтобы хоть как-то задействовать и не оставить их совсем вне игры.
Так что главной фигурой, взявшей на свои плечи огромную тяжесть ответственности за сохранность и поддержание в боевой постоянной готовности ядерное оружие, в этой Холодной войне были командиры Ракетных крейсеров. Это они, брошенные командованием в одиночество принятых командирских решений, под прицелом оружия противника, всё-таки выстояли. И как они эту ответственность и психологическую нагрузку выдерживали известно одному богу.
Глава 7.
Подводная лодка – «рыбка» морская, но успех её плавания «куётся» на берегу.
С офицерами своего корабля Антон проводил групповое упражнение. Тема
упражнения была вполне подходящей «Обеспечение скрытности РПК СН на боевом патрулировании с момента выхода из базы и отхода от своего побережья». Не мудрствуя лукаво, тактическую обстановку он взял реальную, используя разведданные фактического состояния сил противника, сил своих и гидрометеоданных на момент проведения упражнения. Главной целью упражнения была выработка рекомендаций в командирское решение, обеспечивающее скрытность крейсера на начальном маршруте боевого патрулирования.Антон смотрел на сосредоточенные лица офицеров главного командного пункта корабля и в их глазах прочитал заинтересованность с одновремённой издёвкой:
– Мы-то своё дело знаем и тебя, командир, не подведём, чего не скажешь о флотском обеспечении и окружающей нас действительности. Это вечная, не проходящая боль: быт, квартиры, дети, жёны – всё не так, как у нормальных людей.
Что тут скажешь, если офицеры видят своих жён действительно не более двух-трёх месяцев в году и то, в основном, в отпуске. Остальное время это боевые патрулирования, боевая подготовка, боевые дежурства с редкими ночёвками семейных офицеров и мичманов дома в кругу семьи. Всё на кончиках нервов, всё «боевое» настолько, что большие начальники на берегу перестали замечать и должным образом отмечать людей, вовлечённых в этот круговорот постоянной готовности предстоящего боя. А оплата воинского труда?! Её еле-еле хватало, чтобы хоть как-то прикрыть их нищенское существование.
– Эх, «боевая-боевая», оно то так, но оплата по всем статьям и заслугам совсем далеко не боевая. Вот и бегут они с кораблей!
– А эти, «оставшиеся»? – Боевое дежурство, контрольный выход в море, проверка офицерами штаба дивизии, проверка офицерами штаба флотилии, проверка офицерами штаба флота – куда от них деться! Работать по существу решаемых задач некогда. Тут уж, кому как повезёт: одни успели сбежать на берег, остальным – приходится бежать в море на боевое патрулирование. Конечно, с подводной лодки просто так, далеко не убежишь. Но если действительно война…, как поведут себя эти ребята?
– Фу ты, пень-колода, а какая разница, разве сейчас мы не воюем? – Антон ещё раз бегло «пробежался» по их лицам. Все они были разными, но их объединяло то, что за свою землю они будут стоять насмерть. В этом он был уверен. Иного выбора у них не было.
Кажется сплошные трудности и несправедливость…. Ради чего – насмерть? – ради Партии и Правительства? Ну, уж нет, увольте!
Ради сбережения Конституционного строя и державности? – возможно, но с большими поправками. У русских – у Советского человека всегда было решающее преимущество – все они были детьми своей Земли, которая их породила и дала жизнь, наполнив тела животворной кровью любви к своему Отечеству. Победить таких людей можно было, только уничтожив вместе с Землей, – вот цена вопроса, которую могло заплатить человечество в разгорающейся Холодной войне.
Перед боевой службой весь экипаж в обязательном порядке проходил медицинское обследование, с целью получения заключения о годности к службе на подводных лодках, работе с радиоактивными веществами и источниками ионизирующих излучений. Так как это было не в первый раз, то в абсолютном большинстве обследование проходило по формуле:
– Здоров?
– Здоров! – так и запишем.
– Заходи следующий!
Если на здоровье были у кого-то жалобы, то конвейер тормозился до выяснения обстоятельств заболевшего.
У В. Щеглова лёгкие были слабоваты всегда, но до сих пор он не жаловался. Перед выходом на боевую службу ему было присвоено воинское звание «капитан 1 ранга» и он решил свою личную службу на подводных лодках «завязать» и перейти трудится на берег. Он пожаловался на здоровье и был с плавсостава комиссован. Сам Антон себя лично чувствовал прескверно. «Завязывать» он не собирался, но подлечиться было просто необходимо. Он лёг в госпиталь для полного обследования состояния здоровья. Конечно, «Сивку» крутые горки «ухайдакали» основательно, но в принципе не настолько, чтобы с его согласия не получить заключение о годности к дальнейшей службе на атомных подводных лодках.