Командир. Трилогия
Шрифт:
– Вот давайте товарищи бояре и наметим вчерне наши действия по отражению ответного визита наглов к нам.
– предложим комфлота своим офицерам.
Далее пошел разговор по предложенной теме с предложениями, возражениями на них, в общем обычное совещание.
***
Увеличившаяся в три с половиной раза, за счет призовых судов, эскадра, около десяти часов прибыла к острову Фаял, центральному в группе Азорских островов, где около его северного побережья её уже поджидали суда ля-рошельских партнеров 'витязей' по торговле. Отдых до утра для экипажей кораблей эскадры и утра торги трофеями. Перед этим четверка боевых галеонов с четырьмя тысячами пленников, отделилась от эскадры и взяли курс в Средиземное море на северо-африканское побережье. Импровизированный водно-сухопутный 'рынок' работал почти до двадцатых чисел октября. Французские негоцианты не желали покупать 'кота в мешке' и просматривали, ощупывали каждый товар, каждую вещь. Для чего приходилось сгружать часть товара на берег острова, просмотреть, пересчитать, поторговаться, потом погрузить его на судно покупателя или на то же судно, если оно и само продавалось и было уже осмотрено покупателем. В общем работы таскай-катай-перекладывал было много. Но всему когда-то приходит конец, пришел он и этой торговле. И в третей декаде октября, сильно уменьшившаяся эскадра 'витязей' ушла от Азорских островов, взяв курс на Канарские острова.
***
Отделившиеся на Азорах от эскадры галеоны, с деревянными клетками на верхней палубе, с сидящими в них частью пленников, прошли мимо Гибралтара, вошли в воды Средиземного моря и направились к одному из множества небольших безымянных песчаных островов, разбросанных у северо-африканского побережья. Который естественно был не обитаемы люди, так же и в окружающие его воды не виднелись паруса, спешащих мимо него или к нему судов. Галеоны спустили паруса и встали на якорь напротив острова, между ним и материков. Через три дня, вахтенные углядели множество парусов кораблей, идущих с востока, вдоль побережья. Вскоре удалось разглядеть в бинокль, что в направления к острову идут шесть больших галер, типа турецких баштардав, на мачте передней развивался флаг контакта 'витязей', одного из предводителей берберских пиратов, Мустафы-бея из 'благословенного' Алжира. На всякий случай на русской флотилии сыграли тревогу, выбрали якоря, поставили паруса и стали огибать остров, выходя из пролива в море. Однако, на берберских баштардах ни какой предбоевой суеты не наблюдалось и вскоре они перестав грести, легли в дрейф. От передовой галеры отделилась шлюпка и пошла к острову, с 'Князя Игоря' спустили свою шлюпку и его капитан, а по совместительству и командующий временной флотилии Стуликов, так же направился на остров. Встреча 'витязя' с Мустафой-беем прошла 'в дружеской и деловой атмосфере'. Подтвердили ранее достигнутые договоренности, обговорили порядок осмотра товара и его оплаты и началось. Галеры бербер встали на якоря в проливе с одной стороны острова, галеон 'витязей' лег в дрейф по другую сторону островка, со стороны открытого моря. Остальные три галеона в это время ходили не вдалеке короткими галсами. Моряки обеих сторон перевозили полон партиями на остров, где осматривали продаваемых и покупаемых, оценивали их. Всего 'витязям' удалось выкупить порядка полутора тысяч мужчин из московских земель, бывших гребцами на галерах и почти две тысячи молодых женщин, землячек мужчин. В взамен передали чуть больше четырех тысяч бывших жителей и гарнизонов Портсмута, Фейхарма и Портчестера, с Туманного Альбиона. Вместе с обитателями проштрафившихся поселение, сбыли берберам и епископа Солсбери с его прислужниками, нужно выполнять договоренность со своими контактами в Британии, и ни какого нарушения договора с наглами. По недосмотру Лондона, в договоре обговорили все категории лиц, подлежащих освобождению, указав полный список их принадлежности по профессиям или сословиям, но сословие священнослужителей в этот перечень не попало, видимо наглы по привычки решили, что попов и так ни кто не тронет, так, что за них деньги платить.
За четыре сотни англов получили порядка двух тысяч старых арабских дирхемов, с 'червячками' надписей по орлу и решке. Остальные пошли в счет оплаты русских гребцов, все-таки выторговал Мустафа у Олега скидку, под предлогом несоответствия физических кондиций англичан и московитский гребцов. Но для Стуликова и такой результат был превосходным. Привести на Тортугу более трех с половиной тысяч соотечественников, выкупив их из рабства, при этом рассчитавшись за них не нужными ни за какие коврижки, англичанами. Да и польстит, таким образом, самолюбию своего партнера, уступив ему скидку на 'некондицию', в планы разведчика входило. За два дня обмен и расчет был произведен полностью и торговые партнеры мирно разошлись в разные стороны, увозя купленный товар. Берберы в Алжир. Русские, сбросив дерево от клеток за борт, разместив выкупленных на своих бортах, в тесноте да не в обиде, взяли курс из Средиземки в Атлантику и далее на Тортугу.
А пока они идут домой, можно сказать несколько слов и об уважаемом Мустафе-бее. Причина его знакомства с 'витязями' проста как гвоздь, его жадность. Позарился четыре года назад на вроде бы одинокий торговый корабль под флагом Франции. Попытался напасть на него, имея всего две галеры и даже не баштарды, а флагманскую кадригу и вторую вообще калите. Однако 'купец' очень сильно удивил Мустафу, когда в его, подходящий к борту 'жирного гуся' флагман, из неожиданно открывшихся портов, ударило не менее десятка крупнокалиберных орудий. Та же участь постигла и подходящую с другого борта калите. И если более крупную кадригу ядра основательно повредили и она начала не торопясь тонуть, то более меньшая по размеру товарка, от полученных ядер почти мгновенно затонула. Попытка команды флагмана во чтобы то не стало взять торгаша на абордаж, была пресечена жестоко но эффективно, картечными залпами трех фунтовых 'единорогов' с верхней палубы, мгновенно и качественно отбившую у большинства охоту атаковать вместе с жизнью. Что было дальше Мустафа-бей не помнить, ибо получив касательно по черепу картечиной, благополучно упал без сознания и пролежал без оного, пока команда торговца сама не взяла на абордаж, практически оставшуюся без команды галеру. Сбросив за борт убитых, раненых и пленных, двум последним категориям милосердно перед выбрасываем полоснули кинжалом по горлу. Поверили приз, собрали с него все более-менее ценные трофеи. Быстренько профильтровали рабов-гребцов, отделив пленников от осужденных преступников, отправив последних вслед за хозяевами судна. Оставшихся перевели на свой корабль и после санобработки поместили среди вывозимого из туретчины русского полона. А кадригу утопили, прорубив ей в паре мест днище. На этом бы и закончился бы земной путь Мустафы, но видимо Аллах хранил его для каких-то нужных ему дел. При осмотре галеры обратили внимание на труп богато одетого пирата, гребцы тут же опознали в нем хозяина галер. При раздевании 'труп' подал признаки жизни, хотели помочь ему пройти к гуриям, однако начальник 'турецкой' торговой экспедиции Михайлов, находившийся на борту подвергнувшей нападению каракки 'Черная Каракатица', решил оставить пиратскому адмиралу жизнь и доставить его на Тортугу. Что благополучно и проделал. По прибытию в Порт-Росс, Мустафой-беем занялись ребята из конторы Брусилова во главе со Стуликовым. Что они с ним делали, о чем разговаривали, ни они, ни он не рассказывали. Однако весной следующего года Мустафа-бей отбыл к себе в Алжир, в составе торговой 'турецкой' эскадры, на борту такой не ласковой к нему 'Черной Каракатице'. Домой бея русские моряки доставили в целости и сохранности. А в этом году, весной, с 'турецкой' эскадре передали в порту весточку Мустафе-бею - 'Исе', с 'просьбой' организовать скупку рабов из Московии и прибыть с ними осенью на известный ему остров. Расчет был прост, если будет рейд, выкупим единоплеменников за пленных англичан. Не будет рейда, отдадим за них новенькие
серебряные песо, из крайней добычи. Вот и вся подоплека, этой вроде бы необычной встречи.Московское царство. Поморье. Архангеломихайловск. Май-октябрь по новому стилю 1563 года РХ.
Опять с опережением графика, в апреле, разбив лед, спустили на воду четыре новеньких легких фрегата и начали их достройку на воде: наращивание мачт, установку остального рангоута, навешивание такелажа с парусами. На освободившихся стапелях опять заложили четверку легких фрегатов.
Как только пронесло лед и открылось море, в Заморскую Русь 'убежала' 'Белуха', опять загруженная по максимуму. А в июне из Порт-Роса прибыла её сменщица 'Касатка'.
В этом году каких-либо больших потрясений, изменений, нововведений в Поморском промышленном районе не было. Ну расширили имевшиеся в округе пару парусиновых фабрик и три канатные фабрики, для чего существенно увеличили посевы конопля и льна в Поморье. Ушли в Карелию, под надежной вооруженной охраной, пара геологоразведочных экспедиций под руководства Молота и Кортышева. Пора начать производит металлоизделия на месте, а то уж сильно затратно возит их, особенно крупные, с Урала. Для чего надо найти месторождения руд, организовать их добычу и выплавку металла. Тут выплывает нужда в каменном угле, значить и его искать. Да и строить то надо из кирпича, дерево само сгорит, камень не наломаешь в нужном объеме, значить найди геолог нужные глины, известняк с песком. В общем работы не початый край, не на одно десятилетие. Дала свои плоды и медицина. За ту пятилетку, когда заработала в полную силу организованная 'витязями' в Поморье система здравоохранения, сильно уменьшилась смертность, особенно детская. И это не могло не радовать Андрея Васильевича. И просто по человечески, за спасенные людские, а особенно детские жизни. И как управляющего всего промрайона боярина Полуянова, резким увеличением через десять лет населения, которое из-за его избытка пойдет на работу к нему в район или на флот 'витязей', поморы практически готовые матросы для набиравшего силу флота клуба, а в дальнейшем и царства Российского.
А пока нет своего металла, принимай боярин Андрей караван с Урала. Множество паузков с лодьями и ушкуями охраны, привезли по высокой воде груз. Состоявший в основном из стальных корабельных силовых наборов с килями, в разобранном состоянии и разнообразные металлические детали рангоута, такелажа, в том числе и отлитых чугунных якорей и прочую корабельную оснастку. Часть изделий осядет на складах его верфи и впоследствии пойдет на постройку кораблей у него в Архангеломихайловске. Другая часть уйдет за море в Порт-Иван к Логунову, где так же пойдёт на строительства кораблей на местной верфи.
В августе полностью закончились все работы по доделки свежепостроенной четверки легких фрегатов. Их вооружили, они полностью прошли ходовые испытания с боевыми стрельбами, с экипажами, сформированными, как и для их предшественников, в Порт-Россе из ветеранов Тортугской эскадры. И получив припасы, не задерживаясь ни одного лишнего дня в Архангеломихайловске, ушли в перегон на Балтику в Нарву, уже внесенные в список флота под именами - 'Беломорит', 'Берил', 'Бирюза', 'Бриллиант'.
А там и осень пришла, ушел за океан рейсовый клипер, в самом начале октября его место заняла вернувшаяся с Кариб 'Белуха', привезшая костяки четырех экипажей для спускаемых на воду в следующем году фрегатов. К середине октября по реке густо пошла шуга и Двина встала. Но не встала работа в северном анклаве 'витязей'.
Тортуга, Карибское море с островами и окружающие его земли. Ноябрь-декабрь по новому стилю 1563 года РХ.
Ушедшая карательная эскадра значительно сократила силы русских в регионе. Но благо об этом не знают испанцы, да и время ураганов пришло. При таких водяных валах, не сильно то по наказываешь досадившего тебе врага. Как бы самому не потонуть. А посему сидели испанцы в своих портах и без большой нужды носа из бухт не высовывали.
Первым вестником окончания штормов, для основной части населения Порт-Росса и Новгород-Испанского стало отбытие на Русь, к Поморью в Архангеломихайловск рейсового клипера 'Белуха', увозящей костяки четырех команд, вводимых в будущем году, в строй флота четверки легких фрегатов.
Без задержки, как по расписанию, в этом году вернулась эскадра из Турции, привезшая три тысячи восемьсот невольных новых переселенцев в Заморскую Русь. А заодно и 'печальную' весть о безвременной смерти давнишнего торгового партнера 'французских плантаторов из Вест-Индии', Ибрагима-эфенди и как не печальной, всей его семьи. Так, что подхватить выпавшее из рук уважаемого Ибрагим-эфенди 'знамя' семейной торговли, смог единственный оставшийся в живых дальний родственник, сын троюродного брата покойного, досточтимый Мустафа-эфенди. Правда его умерший отец давненько не поддерживал связи со своим ныне покойным троюродным братом. Хвала Аллаху и добрым людям, что вовремя сообщили о неожиданной смерти дорогого дядюшки и всей его семьи. И тысяча благодарностей, пусть в Раю его услаждают только самые прелестные гурии, благочестивому дяде, за то, что он оставил все своё состояние и передал все дела ему, согласно обнаруженной среди его деловых бумагах, письменной воли усопшего, Мустафе-эфенди, своему любимому троюродному племяннику. Из всего этого вытекало логическое заключение- 'Крестоносец' внедрился в купеческую среду Османской империи, акклиматизировался и готов со своей группой приступить к выполнению поставленных задач.
К началу ноября на рейде Порт-Росс, бросила якорь 'Касатка', прибывшая на зимовку из России, привезшая необходимые для заморского анклава 'витязей' разнообразный груз.
А к середине декабря в Порт-Росс пришла из карательного рейда объединенная эскадра, из кораблей, специально уходящих на Англию и кораблей 'европейской' торговой экспедиции. Вернулись победителями, привезя в своих трюмах огромное сокровище на сумму более чем в 1 600 000 фунтов золотом в виде самого золота, серебра, драгоценных камней; монетами, слитками и изделиями из них. В пересчете на серебро и более привычные для ушкуйников песо-талеры, получилась и вообще фантастическая сумма примерно 264 000 000 серебряных песо. Из них 850 000 фунтов золота, пришлось на выкуп за уход с территории Англии, прекращения разрушений поселений и за пленных вояк с жителями южного побережья Британии. Полмиллиона с небольшим хвостиком фунтов это драгоценные металлы и камни собранные в качестве добычи при захвате городов и селений в Южной Англии. И остальные четверть миллиона фунтов, выручка от реализации трофейных товаров французским негоциантам. Кроме драгоценностей к добыче плюсом шли полторы сотни лошадей, отобранных в Англии из трофейных коней и перевезенных на судах торговой экспедиции. Двести три мастера корабела с семьями, вывезенных из Плимута, Саутгемптона и Портсмута, которых тут же, еще до конца года, переправили в Порт-Иван, где, прибывших, как пленников, записали с их семьями в обельные холопы, и пристроили, под усиленным присмотром на местной верфи по специальностям. Правда, пришлось их немного переучивать, но это не важно, все-таки мастеров брали лучших. А в качестве пряника, пообещали, что через десять лет отличной работы, их с семьями освободят из холопства и в качестве вольных мастеров оставят на прежних местах жительства и работы.