Командировка в ад

Ответ прост — в мире волхования все очень консервативно. Прав немецкий целитель, нужно объединяться, обмениваться информацией… Но для начала закончить эту войну.

Заходя на посадку, Несвицкий попытался затормозить, повернув вверх переднюю кромку крыла, но ошибся со скоростью. Его подбросило, подъемная сила планера пропала, и он упал с высоты метров десять, не успев погасить удар волхованием.

— Князь, ты в порядке? — забеспокоился Младенович, подойдя к жертве авиационного происшествия.

— Почти… Больно очень… — прохрипел Несвицкий. — Смрадна курва! Найди, брате, врача, чтоб разложил мне ноги правильно. Буду сращивать переломы.

Серб отдал команду привести медика, но сам явно впал в замешательство.

— Выходит, крыло не слишком пригодно?

— Это я не слишком умелый. Оно не поломалось? Научусь, и другие научатся. Хотя занятия с инструктором не помешали бы.

— Нет у меня инструктора, — развел руки Младенович. — Царь позволил брать только сербских беженцев. А мне нужны связисты, потом — доверенные люди, чтоб отправлять по бановинам и восстанавливать контакты со старыми знакомыми, снайперы, саперы, диверсанты… Для инструктора-планериста места не нашлось.

— Ладно, — криво улыбнувшись через боль, заверил Несвицкий. — Ноги — пустяк. Лишь бы голову не сломать.

Этого Марина ему точно не простит.

Глава 11

11.

Бригадный генерал Шварцкопф невзлюбил Белград с первого дня, когда объезжал на машине и обследовал предложенные здания для временного штаба разведки. Многоэтажная застройка в центре, даже самая современная и приличная, не годилась вовсе, предпочтительным выглядел крупный особняк с куском земли на окраине, чтобы протянуть линии связи, установить антенны для радиоперехвата, разместить обширное хозяйство реферата. Пока еще германские войска сталкивались со стихийным протестом отдельных групп сербов и анархических отрядов бывшей хорватской полиции, но обстановка наверняка изменится. Полевые командиры инсургентов попытаются свести боевиков в организованные соединения. Возможно, кто-то возьмется за координацию сопротивления по всей стране. Эти центры и станут основной мишенью реферата.

Подходящий дом никак не удавалось отыскать. Очередной вариант, предложенный квартирьерами, особенно возмутил генерала. Само строение подходило: большое, добротное, в окружении полгектара земли с садом и лужайками, из окон открывается вид на Дунай. Вот только отопление — печное, как и во всех коттеджах поблизости (по ночам в апреле еще прохладно), и над каждой трубой курится дым. С ним моментально перемешивается поднимающийся от реки туман. Смог, опустившийся на капот автомобиля, был липкий и жирный как еда с сербского стола. Хорошо хоть, повседневная форма — серого цвета и хаки. Белая рубашка и белый шарф парадного мундира неизбежно покрылись бы вонючим налетом.

Хуже того, буквально в двухстах метрах от участка потенциальной резиденции начинался цыганский городок. Кибитки на тележном «шасси», убогие домишки из досок, брезента и даже картона заняли обширное пространство. Дувший оттуда ветерок нес запахи помойки, тухлятины, конского навоза и немытых тел. В общем, типичное бродяжье амбре. Попросить у коменданта стрелковую роту, чтоб несколькими пулеметными очередями, сначала в воздух, а потом и по самим романам, заставил их свалить подальше? Хорошо бы. Но Бундесвер прибыл для подавления беспорядков, а не для разжигания новых, на этот раз — со стороны кочевников, злопамятных, сплоченных и не знающих жалости. Тем более, что дымный смог из пулеметов не расстреляешь.

А еще сербы… Терпима лишь верхушка, рассыпающаяся в заверениях о преданности Берлину, сплошь лощеная, выхоленная, с дорогими часами, в костюмах от кутюр, в благоухании парфюмерии, зубы выбелены, ногти отполированы. Но вот фланирующие по улицам белградцы выглядят куда проще. Распространенные здесь мужские шапки в форме пилотки придают горожанам безнадежно сельский вид, одежды они предпочитают широкие, балахонистые, скрывающие полноту фигуры. Машин много, но заметно меньше, чем в германских городах, немецкие марки единичны, преобладает итальянское и румынское барахло далеко не первой свежести. Вроде Европа, а по виду — страна третьего мира, и это после стольких лет немецких цивилизаторских усилий в протекторате!

В итоге расположились за городской чертой, в бывшей казарме хорватского батальона. Главным плюсом Шварцкопф счел соседство с германской авиабазой. Оттуда же получил сводку наблюдения за воздушным пространством по всему региону Балкан, заставившую вспомнить самые крепкие ругательства.

Через Болгарию на минимальной высоте летают транспортные самолеты небольшой грузоподъемности — порядка тонны-двух. Судя по всему, стартуют с авиабазы у варяжской Тавриды, конечная цель неизвестна. Вероятно, юг Сербии.

Юг Сербии… Там, где затаились злополучные Високи Планины! Ну конечно, Несвицкий в окружении отряда варяжских «волонтеров-медиков», на деле способных загасить две группы спецназа Бундесвера. Чем гасили — пипетками и клизмами? К ним присоединилась взбунтовавшая хорватская рота. Идеальный очаг для создания центра управления антигерманской борьбой!

В пустом и пока совершенно неустроенном помещении, обклеенном плакатами на хорватском языке о разборке-сборке оружия, правилах ношения формы и прочих премудростях быта военной полиции, бригадный генерал уселся за потертый стол и принялся писать подробный план о борьбе с главным рассадником восстания. Как минимум, нужны удары по объектам инфраструктуры. Обрубить им электричество и телефонную связь. Разрушить мосты, связующие с другими районами мятежного юга. Наконец, готовить воздушный десант, но не группу коммандос, а полноценный батальон.

Жаль, что на интересующей территории практически нет активной агентуры. Придется поднимать спящую, пока не утрачена связь.

Отдельной строкой — ходатайство в МИД. Пусть хотя бы попытаются надавить на болгар, чтобы те закрыли небо для нелегальных варяжских рейсов. Шансов, правда, не слишком много. Эти политические проститутки из Болгарии будут заверять в преданности Рейху, в крепких дружеских чувствах, а сами, прикормленные взяткой из Москвы, закроют глаза на варяжскую челночную авиацию. Оправдаются: те летают слишком низко, чтобы их вовремя засекли радары ПВО. Шайзе!

Первые диверсионные акции Младенович начал планировать, видимо, еще до прилета в Сербию, сейчас только подбирал исполнителей и уточнял детали. К удивлению Несвицкого, сразу решил кинуть в бой летучую гвардию. А на карте Сербии появились кружки, обозначающие самые крупные железнодорожные мосты.

— В ближайшую неделю немцы, как считает наш генштаб, начнут движение на юг, к долине Моравы. Самое логичное решение. Если лишить их железнодорожного сообщения, задача затруднится. На длинные марши по дорогам надо много топлива, у гусеничной бронетехники ограниченный ресурс. Главное, мы выигрываем время для развертывания партизанских сил.

Программную речь генерала слушали, кроме Николая, Богдан Давидовац, от хорватов — Лука Ковачич и Марио Оршич. Плюс Касаткин-Ростовский и другие прилетевшие из Варягии офицеры, причем Борис не вернулся к обязанностям командира отряда в Високи Планины, а остался при Младеновиче. Логично. Авторитет Несвицкого вырос до небес, и на появление над ним старого начальника местные смотрели бы с недоумением.

Давидовац, накануне десанта из Варягии избранный председателем скупщины «Слободна Србия», сидел в стороне и выглядел отчужденно. Он намеревался сделать округ из трех бановин главным центром сопротивления, своего рода Белградом юга, временной столицей возрожденного независимого государства, скромно предполагая себя его первым президентом. Младенович, ничуть не оспаривая власть скупщины в округе, но, имея куда больше ресурсов, за дело в масштабе всей Сербии взялся сам. Хуже всего, что рота Оршича, примкнувшая к полицейским и ополчению в Високи Планины, неизбежно вовлекалась в планы генерала. Получи от Давидоваца и Младеновича взаимоисключающие приказы, хорваты скорее всего прислушаются к словам второго, более именитого командира.