Командировка в ад

— Борис, когда дадут ответ по аусвайсам? — спросил Несвицкий, провожая взглядом уходящий варяжский корабль.

Над его палубой, над волнами Дуная и над побережьем носились чайки, оглашая пространство пронзительными криками. Почему-то именно эти птицы придавали ландшафту обманчиво мирный вид. Ни птичий грипп, ни иные смертельные заразы им были неведомы.

— В любом случае, за ними придется ехать в Софию. Там, в нашем посольстве, есть чистые немецкие бланки, неотличимые от настоящих, — сообщил Борис.

— Вот так совпадение!

— Никакого совпадения, — хмыкнул Касаткин-Ростовский. — Германия — наш постоянный враг. Поэтому команда военного атташе держит за пазухой много чего интересного на самые разнообразные случаи.

Душан Малкович, единственный серб-волхв в команде, смотрел на затею с липовыми немецкими корочками со скепсисом.

— Господа! Допустим, я объяснюсь по-србски, найму водителя с автобусом от границы протектората на девять пассажиров, как раз в малый бус из списанных маршруток поместимся, и он высадит нас, не доезжая до Високи Планины километров тридцать-сорок. Но дальше начнутся кордоны, идти придется по лесистым холмам и предгорьям. С возачем я договорюсь и без всяких документов, двадцать-тридцать экю гораздо убедительнее любых аусвайсов. Но если нарвемся на блок-пост, фальшивки нам не помогут, скорее утопят. Я-то сойду за местного, но даже Милицу раскусят, ее вывезли в Варягию лет в четырнадцать, она говорит по-сербски с акцентом. Останемся варяжцами — в случае ареста попробуем добиться встречи с послом, наши государства пока не в состоянии войны. Или прорвемся с боем, перейдя на нелегальное положение.

Малкович чем-то напоминал Николаю Милоша, мужа Ольги. Такой же высокий, плечистый, статный. Ветерок, долетавший с Дуная, шевелил его длинноватые темные волосы с легкой проседью.

Но если школьный учитель выглядел воплощением добродушной силы, с некоторой ленцой, то Душан был замкнут, по его лицу ничего не читалось. А если хоть на миг начинал раскрываться, то… Словом, таких лучше иметь на своей стороне. Капитан из разведки Генштаба, он неоднократно выполнял миссии за границей. В том числе — на Балканах. Какие именно, досье умалчивало. Достаточно было знать, что он волхв четвертого разряда со способностью к полету и видению в темноте.

«Характер нордический, твердый, беспощаден к врагам Рейха», — мелькнуло у Николая в голове полузабытое воспоминание о каком-то старом советском фильме, где именно так описывали сотрудников спецслужб.

Точку в препирательствах поставил Борис.

— Получение документов в посольстве на всю команду считаю не рекомендацией, а прямым приказом Генштаба, полученным после доклада, что немцы нас развернули. Николай, хоть ты формально гражданский и примкнул к нам вопреки приказу, также подчиняешься общей дисциплине, Душана это касается в не меньшей степени. Да, теряем сутки, но, возможно, потеряем куда больше, если нас арестуют без аусвайсов. Примитивную проверку корочки выдержат.

Правда, по пути в Софию под стук железнодорожных колес сербский разведчик придумал вполне рабочую легенду.

— Вы — восемь беженцев из Славии, убоявшихся расправы со стороны варяжских оккупантов за сотрудничество с немцами, а я нанял вас для сельхозработ на сезон, он как раз начинается в конце марта. Хорватские полицаи славского не знают и варяжца от слава не отличат. Впишем в аусвайсы славские фамилии. Вам, князь, придется отзываться на Мыколу и научиться на любой вопрос отвечать: «А шо це таке?», — Душан усмехнулся.

Николай только плечами пожал — славский он и без того знает, выучил за время жизни в Царицыно. Но легенда слеплена на живую нитку, причем, белую и толстую. Но что делать, если не было времени ее подготовить должным образом? В Сербии люди умирают…

В посольство прибыли к вечеру и узнали тревожную новость: школьную радиостанцию заглушили помехами, а когда эфир очистился, она уже молчала. Перед обрывом связи учитель физики успел сообщить: неизвестной хворью заражено большинство жителей городка…

* * *

— Опять?! — Марина с горечью смотрела на деда мужа, принесшего ей неприятную весть. — Вы же обещали!

— И слово сдержал, — буркнул адмирал. — Я запретил внуку участвовать в операции, но он не послушался. Меня не было на судне, — он вздохнул. — Когда выяснилось, один из волхвов не годится для задачи, Николай решил его заменить.

— Когда же это кончится?! — Марина всхлипнула и опустилась в кресло. — В который раз!

— Не расстраивайся, — адмирал подошел и положил руку на плечо невестки. — Коля — лучший диверсант в империи. Опытный, умелый, знающий. Он справится. К тому ж не на войну поехал. Там всего лишь эпидемия.

— Да, всего лишь! — Марина дернула плечом, стряхивая руку деда мужа. — От нее, как вам известно, умирают. Ваш защитный кокон вирусам с бактериями не преграда.

— В экспедиции врачи, — адмирал пожал плечами и сел в другое кресло. — Да и Коля — медик с государственным дипломом. Уж они-то знают, как не заразиться.

— Он всего лишь фельдшер, — со слезами в голосе ответила Марина. — И диплом недавно получил.

— Все равно квалифицированный специалист, — возразил ей адмирал. — Ты подумай о другом. Кто спасет твою сестру с племянником, если не мой внук? Он найдет их первым делом. Остальные будут заняты другими. Если хочешь знать, то я отчасти рад поступку Николая. Как бы ни были готовы к операции другие волхвы, внук их превосходит на две головы. Умный, знающий, решительный. Он не растеряется, найдет выход в трудной ситуации, как уже не раз бывало.

— Вследствие чего окажется в больнице — и уже в который раз. Мало я переживала? Господи, за что мне это все?! — Марина зарыдала. — Постоянная беда.

— Ты неправильно поставила вопрос, — нахмурился князь. — Не беда, а счастье. Мне напомнить, за кого ты вышла замуж? Николай не просто волхв, он герой и умница, каких в империи немного наберется. Самый привлекательный жених Варягии когда-то был. Цесаревна им весьма интересовалась, только внук ее отверг ради тебя.

— Это правда? Про великую княжну? — Марина перестала плакать.

— Правда, — адмирал кивнул. — И не спрашивай, откуда знаю. Сведения достоверные. Николай мог стать мужем цесаревны, но он выбрал женщину-врача в захолустном городе империи. Разве ты не знаешь, как он вас любит? Как заботится о своей семье?

— Я… — Марина растерялась. — Люблю его не меньше, потому переживаю.

— Это доля жен всех замечательных людей — настоящих, честных и отважных. Ждать их, беспокоиться, тревожиться. Но взамен Господь им дал большое счастье — стать подругой нерядового человека. Внуком я горжусь…

Адмирал не договорил — распахнулась дверь, и в холл вбежали девочка и мальчик — дети Николая и Марины. Следом появилась Антонина Серафимовна, няня и биологическая мать Несвицкого, которая и привела детей из садика.

— Мама! Мамоська! — маленький Миша взобрался Марине на колени. — Ты пачешь? Посему? Не надо.

— Не буду, — Марина улыбнулась, обняла его одной рукой, а другой — подошедшую к ней Машу. — Так, расстроилась немного.

— А где папа? — спросил ее бутуз, стирая ручкой слезы со щеки Марины.