Командная игра

Миниатюрная Минни оказалась неприятно громкой. Даже странно, что от ее крика не повылетали все окна в квартире. Пришлось броситься на помощь. Но стоило мне увидеть скосившего от ужаса глаза Ролло и сидящую с ногами на столешнице девушку, тонувшую в одной из моих рубашек и вооруженную венчиком, с которого на пол стекало то, что, вероятно, было фриттатой, меня пробрал истерический смех.

Осознав, что стала жертвой розыгрыша, Минни выругалась так, как не ругались даже парни в раздевалке после провального матча. Бросила в раковину свое «оружие» и, старательно обойдя меня, кинулась в спальню за своими вещами. Вскоре оттуда послышался громкий, полный раздражения крик:

– Рид Харди, ты… ты придурок!

Крутившийся рядом Ролло поднял на меня недоумевающий взгляд и жалобно заскулил. Пришлось успокоить парня, потрепав его по макушке.

– Не расстраивайся, приятель. Я слышал о себе вещи и похуже. Зато она наконец-то свалит, и мы спокойно пойдем гулять.

Не прошло и пары минут, как Минни вышла в коридор и принялась обуваться, то и дело меча в меня молнии взглядом. Ее узкие бедра облегали черные джинсы, а небольшую грудь – короткий красный джемпер. И все это вместе с волосами, которые она собрала в высокий хвост, разбудили во мне смутные воспоминания.

Толпа журналистов перед раздевалкой. Похожая на фею брюнетка в безразмерном красном свитере. Робкие объятия. На удачу…

Я тряхнул головой.

Нет, Минни совсем на нее не похожа. Только пьяный недоумок мог их спутать. Я открыл рот, чтобы сделать вдох, и слова вылетели прежде, чем я смог привести в порядок свои мысли:

– Постой, ты не могла бы… – Заткнись, Харди. Просто, на хрен, заткнись. – Не обнимешь меня на прощание?

Ее брови взлетели до линии роста волос, а глаза сузились в подозрении. Я уж было решил, что откажет, но Минни быстро взяла себя в руки. Выпрямившись, она подошла ближе и обхватила меня за пояс. Я нахмурился, сосредоточившись на том, что чувствую, но ничего даже отдаленно похожего на вчерашние ощущения не было. Наверное, от ледяных скульптур исходило больше тепла, чем от этой женщины.

Когда ладони Минни опустились мне на задницу и сжали ее, я понял, что с этими гребаными обнимашками пора заканчивать.

– Думаю, тебе пора.

– Рид, ты, конечно, красавчик, но манеры у тебя как у невоспитанного тролля. Если захочешь снова увидеться – мой номер у тебя в телефоне. – Заметив мое недоумение, она добавила: – Ты сам его вчера туда вбил.

Оке-е-е-ей… С выпивкой определенно пора завязывать. Трезвый образ жизни еще никому не навредил.

Уже через десять минут мы с Ролло спустились в холл.

– Отлично вчера сыграли, мистер Харди, – поприветствовал меня Уиллис, пожилой швейцар, служащий в нашем доме столько, сколько я здесь жил.

Головная боль все еще давала о себе знать нечастыми ритмичными толчками, что совсем не способствовало хорошему настроению, но жалкое подобие улыбки мне выдавать все же удалось.

– Угу, – пробурчал я и вышел на улицу.

В лицо ударил проклятый ветер, заставивший меня втянуть шею в воротник теплой парки. Дыхание стало видимым, образуя белый пар. Стоящие в пробке водители машин безостановочно сигналили друг другу. Снежные хлопья кружили в воздухе так плавно, словно время замедлило ход, а Ролло, яростно виляя хвостом, рвался с поводка, будто где-то рядом бегала знойная сука. Но нет. Всего лишь пара пуделей с искусственными рогами и в таких пестрых нарядах, что они буквально кричали: «Наш хозяин идиот».

– Ты тоже это видишь? – спросил я у не менее озадаченного Ролло. – Кто одевает своих собак в костюмы оленей? Это даже не смешно.

Следующим, кто преградил мне дорогу, был толстый Санта в грязном костюме. Сначала я принял его за посталкогольную галлюцинацию. Но галлюцинации не хлещут из плоской фляжки и не звенят своим сраным колокольчиком прямо перед твоим лицом.

– Ради всего святого, чувак. Сейчас ноябрь!

Не успел отгреметь Хеллоуин, как Денвер превратился в гребаную рождественскую открытку. Всюду гирлянды, ели в витринах и All I Want For Christmas Is You из каждого утюга.

Разве это, мать его, не семейный праздник?

Хватит тащить его на улицы моего города!

Как же я ненавидел все эти приготовления, кануны, атрибутику… Они воскрешали в голове самые уродливые сцены моего прошлого, о которых я предпочел бы забыть навсегда.

Чтобы переключиться на что-то менее раздражающее, я стал мысленно перебирать все моменты вчерашнего матча и сам не заметил, как воспоминания второй раз за день съехали на маленькую любительницу обнимашек. Какого черта она не идет у меня из головы?

Я понятия не имел, кто она такая. Ни имени, ни фамилии – только образ. На шее – журналистский бейджик с названием журнала. Кажется, «БЛАЙМИ!». Я знал кое-кого из редакции этого глянца. Мог даже позвонить и выяснить, кто она. Но зачем? Да, девчонка симпатичная. Но таких милашек – миллион. Так стоит ли вообще напрягаться?

Пока я крутил эту мысль в голове, рядом раздался жуткий визг. Увязавшийся за нами Санта, размахивая колокольчиком, прыгал на одной ноге и на чем свет стоит проклинал моего пса. Воспользовавшись тем, что я отвлекся, Ролло принял его вонючие, покрытые жирными пятнами угги за столб и решил справить на них нужду. Так этому придурку и надо.

– Чувак, счастливого Рождества!

Глава 6 Мэдди

– У тебя все получится, – брутальным голосом Тони Роббинса заявила я своему отражению в зеркале лифта, который поднимал меня на семьдесят второй этаж. Затем наклонилась ближе, чтобы стереть под глазом следы от туши, заправила выбившуюся прядь волос обратно в пучок и подмигнула самой себе.

Выглядела я обалденно. На мне был новенький темно-синий костюм в стиле Виктории Бэкхем – тот самый, из статьи про современных успешных женщин из последнего выпуска Marie Claire. Ну окей. Может, не совсем тот самый. Честно говоря, я купила его на распродаже за тридцать четыре бакса по карте подруги. Но черта с два их кто-то отличит! И как же оказалось приятно после долгой полосы свитеров, водолазок и джинсов с завышенной талией надеть на работу что-то новенькое. Это определенно еще один признак грандиозных перемен в моей жизни.

Отец как-то сказал мне: «Если хочешь, чтобы тебя заметили, научись громко заявлять о себе». Мне всегда не хватало решимости воспользоваться этим советом, но пришло время отбросить страхи, сомнения и прочую чушь. В отделе новостей освободилась должность младшего редактора. Поправочка: моя должность. И сегодня я громко заявлю об этом Вивьен.

К черту гороскопы! Я хочу заниматься настоящей журналистикой. Писать о важном: о загрязнении водных ресурсов, об увеличении объема отходов, о проблемах с бездомными и мигрантами… Использовать свой голос во благо человечества.

Когда я вышла на нужном этаже, мое сердце уже колотилось в новом ритме, а на губах играла воодушевленная улыбка.

Привет, я Мэдди Вудс. Младший редактор отдела новостей.

Нет, лучше:

Мэдисон Вудс. Отдел новостей.

Или так обычно представляется только ФБР?

Я поджала губы, стараясь подавить приступ оптимистичного кретинизма, и огляделась по сторонам. Офис редакции нашего журнала представлял собой просторное помещение в стиле лофт с панорамными окнами, выходящими на горы Роки, заполненное длинными рядами хорошо организованных столов, поставленных на одинаковом расстоянии друг от друга. Минимум внутренних перегородок и стен, максимум света, зелени, интриг и профессиональных сплетен. Энергия здесь всегда бьет ключом.