Комар
Шрифт:
Весь мой поредевший десяток, с изумлением смотрел как их, и так не шибко большое начальство, пошатываясь, отправилось в шатёр. — Игды! Чего застыл! Бегом, твою же медведицу! Я долго ждать буду! — как гром среди ясного неба прогремело с юрты. И не успевший прийти в себя горбун, тут же метнулся исполнять мои распоряжения…
***
— Вот зря ты Комар, не дал мне тогда его прирезать! — выкрикнул Лоскут. После того, как сидя вечером у костра, я поведал моим подчинённым о недавних приключениях в лесу.
— Это я виноват… — заплакал порядком подвыпивший старик. — Не рассказал тебе Хозяин, что мне говорил Шрам. Просто забыл… Старый дурак!
— Никто, ни в чём не виноват… — подытожил я кутаясь в тёплый
— Это да… — вздохнул Лоскут. — Но Шрам мне, как отец был! — вдруг выкрикнул он, и закусив руку зубами, заплакал.
— И мне! И мне тоже! — поддержали его ребята.
— Никогда этого урода, Мерзы, не прощу! В царстве Тенгри найду и отомщу! — всхлипывал Лоскут.
— Прости меня, о лесное чудо! — вдруг, упал на колени перед белкой Игды. — Ведь если бы не ты, не видать мне больше моего хозяина! А я за тобой пол дня с ножом гонялся! — белка увидав упавшего перед ней горбуна, не на шутку перепугалась, тут же запрыгнув мне на голову. Картина была до того смешная, что я не выдержал, и с трудом сдерживая улыбку, всё же засмеялся. — Чего вы ржёте, ироды! — не понял Игды, присоединившихся ко мне, во всю обхохатывавшихся ребят. И от невозможности их остановить, махнул на всё рукой и тоже улыбнулся…
Это был не злой смех. И все это понимали, даже убитый горем Игды…
— Смотрите! — вдруг проорал Лоскут. — Волки! Прямо к нам идут! — все тут же бросились к лошадям. И выхватив луки, стали одевать на них тетиву.
— Никому не стрелять! — проорал я своим детским голоском, словно меня резали. — Если хоть одна стрела вылетит, всех на ремни пущу!
Из тёмного леса, поблёскивая чёрной шерстью и горящими от нашего костра красными глазами, вышел огромный, чёрный волк. Скаля белые зубы на ошарашенно смотрящих на него, перепуганных людишек, он своим уверенным, пружинистым шагом направился к идущему ему на встречу мальцу. Когда огромная, рычащая пасть остановилась возле улыбающегося лица, волк вдруг жалобно застонал и немного присев, положил огромную голову, пацанёнку на грудь. Тот, промурлыкав словно кот, нежно его обнял, и несколько раз успокаивающе погладил, прорычав что-то в ответ.
— Вы все теперь свободные люди! — обратился я к озадаченным ребятам, чувствуя что больше не вернусь. — Зачем вам это неблагодарное занятие? Выучитесь ремеслу. Будьте людьми. Запомните! Знания не носить за спиной. Но они вас всегда прокормят! — Игды! Друг! — крикнул я ошарашенному горбуну. — Завтра, попробуй снова научить их грамоте! Кто захочет конечно… Шкатулка, и всё что внутри, включая пятерых лошадок и шатёр, — всё теперь твоё! Честно заработанное! Прощайте! Не поминайте лихом… — И я, схватив Хо за ухо, запрыгнул на присевшую тушу, обхватил огромное тело ногами и словно ветер, умчался в тёмный лес…
Глава 25
Сидя на перескакивающем с кочки на кочку, мчащемся во весь опор волке, и невольно залюбовавшись такой прекрасной, полной луной, я смотрел как мимо меня проносились уже знакомые с рождения картинки… И тут, в своих крепко сжатых ладонях я почувствовал не шерсть неутомимого великана Хо, а огромный волчий клык, за который я когда-то держался своими крохотными, детскими ручками. И почему-то вновь вспомнил родившую меня, и так по-глупому погибшую мать.
«Как бы у меня сложилась жизнь, будь она всё же жива? Был бы ли я с ней счастлив, — или нет? — Я этого уже никогда не узнаю… У меня непроизвольно выступили слёзы. Были ли они от сильного, довольно прохладного встречного ветра, или же от чего-то другого, — я не знаю… Но то, что так и не успев упасть с детских ресниц, блестящие холодным, лунным светом солёные капли тут же разлетались на
сотни мелких осколков, мгновенно исчезнув во тьме, — это был бесспорный факт.»Хо вдруг резко остановился, ища взглядом знакомую кочку. Которая не позволит нам тут же уйти на дно, в этом вязком, чёрном болоте. Но буквально через миг решение принято, и мы снова летим в пугающую неизвестность…
***
— Дружище, ты точно ничего не путаешь? Здесь же никого нет… — я с сочувствием смотрел как растерянный волк, при холодном белом свете периодически скрывавшейся за тучами луны, наматывал круги, пытался отыскать свою любимую Ри. — Может свернули не туда? Или с местом ошибся? В таком состоянии, — это немудрено! — Хо, по недоброму на меня взглянув, поднял свою морду и в который раз принюхался. Сильный попутный ветер мешал ему найти нужный след. Но как только он немного поутих, сменив своё направление, волк мгновенно учуяв нужный запах, рванул к стоящему невдалеке дереву…
Теперь даже я, слышал этот запах. Запах попавшей в расставленную охотниками ловушку, и безуспешно пытавшейся выбраться, молодой волчицы. Но волчицы на месте не было. Ошарашенный Хо, испугано смотрел то на меня, то на снова, кем-то заботливо поставленную ловушку. В которую он снова чуть не угодил. И лишь мои предостерегающие окрики не позволили ему взлететь на пару метров вверх, над порядком утоптанной десятками человеческих ног, влажной землёй. С такой оравой совсем недавно побывавших здесь охотников, взять след даже для новорождённого волчонка, было-бы плёвой задачей. А для нашей небольшой компании, эти невидимые ночью вмятины, светились словно широченная, хорошо освещённая дорога.
Следы вели нас навстречу снова сменившего направление, порывистому ветру, где кроме нескольких капель свежей крови, было очень много и других, знакомых мне с рождения запахов… Не теряя времени, мы бросились в погоню за как минимум десятком, явно уже порядком поддатых мужиков. Непонятно какого лешего делавших ночью, среди этого редкого, болотистого леса…
***
— Тихо друг… Не рычи… — успокаивал я приготовившегося к атаке, не на шутку разозлённого волка. — Ты же не хочешь потерять свою драгоценную подругу? — Хо, ясное дело, не хотел. И немного успокоившись, всё же прижался к земле и тихо заскулил… — Вот и молодец. — похвалил я волка за сообразительность. — Их там слишком много. И у половины, огромные рогатины имеются… Жди пока здесь. Ты меня понял? — волк не ответил. — Хо!? — стукнул я его по уху. — Не вздумай напасть! Погибнем все! Включая и твою любимую Ри. Ты же надеюсь, мелких волчат с ней заводить не передумал?
— Понял я… Комар-р. — прорычал недовольно волк. — Что тут, не понятного…
— Вот и хорошо… — погладил я зверюгу по непослушном загривку. — Чтобы не случилось, — не лезь! Я сам всё сделаю. Ты же мне, надеюсь, доверяешь? — посмотрел я в его грустные глаза. Волк не ответил. И лишь тихо лежал и слушал жалобное поскуливание крепко связанной избранницы. Которая несмотря на невыполненное чёрным красавцем условие, всё же сбежала с ним из своей могучей стаи…
***
— Похолодало однако! Дело видно к зиме…
— Да, рано ещё! Может, Ярило на нас обиделся чего… Вот и послал своего младшего брата, маленько о себе напомнить… А то молодёжь, только о гулянках своих и думает, да родителю в рот заглядывает, вдруг чего от туда вывалится…
— Это да… Мало мы их окаянных, лупим… Поболее надобно, до кровавых соплей… Что бы не забывали солнышку кланяться, а родителей слушаться…
Двенадцать огромных мужиков, грея у костра продрогшие на холодном ветру пальцы и передавая друг другу, противно пахнущий бурдюк из недавно забродившей медовухой, причмокивая, слизывали с жирных лап остатки жаренного зайца. Неспешно ведя при этом беседу, на почти позабытом мной, но всё ещё родном и знакомом с рождения языке.