Комбинации реалий

Невиллу Лонгботтому было не по себе. Совсем не по себе. Вроде бы и нелюбимый Драко Малфой отсутствовал в гриффиндорской гостиной, и этот Поттер давно куда-то запропастился, а самому Невиллу сегодня приснилась обнаженная Полумна Лавгуд. Но что-то было не так.

Тревор снова сбежал? Или Мимбулус Мимблетония начал увядать?

А может, профессор Снейп... ах да, его тоже не было в школе.

Приближающиеся экзамены Невилла тоже практически не тяготили. Потому он и не понимал, что на него, мать его, нашло.

Вздохнув, Избранный встал и направился в места не столь отдаленные. В надежде, что Плакса Миртл не явится, как в прошлый раз, в мужской туалет, Невилл открыл дверь.

Ожидания его не оправдались. Целый поток призрачных слез почти сбил его с ног, устремляясь за дверь и тая на глазах.

Девочка в круглых очках сидела и горько плакала.

– Миртл? – Невилл не знал, возмущаться ему или нет. – Почему ты здесь... снова?

– Потому что ты здесь, Избранный, – всхлипнула Миртл. – Скажи, Невилл, я красивая?

Лонгботтом прикинул.

– Ну... да, – с осторожностью заявил он. Миртл недовольно на него покосилась и он поправился:

– То есть, конечно же, красивая! Прекрасней всех призраков в этом замке!

– Не надо мне врать! – зарыдала Миртл. – Я уродина!

– Не говори так, – Невилл ощущал, как давление в мочевом пузыре растет. – Миртл, послушай...

– А ты хотел бы встречаться со мной после смерти? – продолжила девушка, как ни в чем не бывало. Невилл попятился в сторону кабинки.

– К-конечно, Миртл, обязательно. Но почему ты спрашиваешь?

Снова это чувство тревоги. Словно... что-то покалывает в груди. И шрам... болит.

– Потому что ты скоро умрешь. Многие умрут. Все умрут, – передразнила Сибиллу Миртл. – Знай, Невилл – я всегда буду рада видеть тебя в своем туалете!

– Конечно, спасибо, Миртл, – кивнул Невилл, заходя в кабинку спиной. – Я сейчас, ладно?

– А Поттер все говорил, какая я прекрасная. Рассказывал, что он умеет вытворять в постели, как Гермионе хорошо с ним, а я ведь при жизни даже себя не ласкала, не то, чтобы с парнем... – Миртл продолжала вещать у дверей кабинки. – Потом говорит, давай ты в тело Чжоу вселишься, я тебе все и покажу...

Невиллу вдруг стало неудобно. Очень неудобно.

– Миртл...

– И показал ведь, гад! А потом ушел, и хоть бы раз я его видела после того! – девушка возмущенно ударила сквозь дверь кабинки кулаком. – Невилл, возьми меня, – томно простонала она, да так неожиданно, что Лонгботтом перехотел в туалет вообще.

– Миртл... я.

– ВОЗЬМИ МЕНЯ, ИЗБРАННЫЙ! ТРАХНИ МЕНЯ!

– Слушай... – Невилл направился в сторону двери. – Я сейчас вернусь, хорошо?

– Поттер тоже так говорил! – взвизгнула Миртл. – Не бросай меня!

Невиллу хотелось бросить в нее что-нибудь тяжелое, но это бы не помогло. Никаких заклинаний он тоже не помнил.

– Миртл... я на пять минуточек...

– СТОЯТЬ!

Видно было, что призрачной девушке попросту надоело то. что ее бросают красивые парни, а единственный, с кем ей удавалось быть вместе – старый собутыльник Дамблдора. И она явно намеревалась прервать полосу любовных неудач.

Невилл встал, словно вкопанный и посмотрел в круглые очки Миртл, в которых отражалась любовь и нежность. Стало по-настоящему страшно.

Дверь туалета с тихим щелчком закрылась, и это событие, глубоко поразившее Избранного, заставило Лонгботтома молиться.

Школу Хогвартс закрывали. Невилл Долгопупс доживал свои последние часы. Профессор Снейп превратился в синюю гусеницу и мчался по маггловской канализации к Хогвартсу.

Все было хорошо.

– Джинни? Все точно хорошо? – Драко немного беспокоился. Зря он подсыпал в зелье, оставленное мадам Помфри, свой волшебный порошок. По правде говоря, он сейчас даже не был уверен, что это тот порошок. Это вполне мог быть и стиральный, и бетона покрошить он тоже мог куда угодно. Но ведь он хотел лучшего для девушки!

– Синяя гусеница... Невилл умрет... все умрут... – перло девушку. Малфой осторожно присел рядом.

Вокруг Хогвартса уже сгустила краски ночь. Последняя нормальная ночь. И такая хуйня с Джинни!

– Бляяя... да что с тобой не так, – пробормотал Драко, оглядываясь в поисках чего-нибудь потяжелее. Бревно-Мак-Гонагалл оказалось бы сейчас кстати...

Вздрогнув, Малфой решил, что этот план он отложит до худших времен.

– Джинни? – осторожно начал парень, но Уизли лишь перевела на него пустой взгляд и внезапно схватила за запястье, притянув к себе.

– От тебя вкусно пахнет, Малфой, – пробормотала рыжая, смотря собеседнику в глаза. – Так бы и съела.

На мгновение между этими двоими повисла тишина. А потом Драко резко вздрогнул, посмотрел в расширенные зрачки и хлопнул себя по лбу.

Он понял, что это была за травка.

Синяя и порошкообразная травка.

– Джинни, посиди тут, я сейчас приду! – в панике выскочил в окно Малфой. Вспомнив, что падать все-таки высоко, слизеринец мгновенно вернулся и, как нормальный человек – ну, почти нормальный, вышел через дверь. Нужно было срочно что-то предпринимать.

Что вообще Малфой забыл ночью в больничном крыле, спросит однажды Гермиона свою подругу. На самом деле, Драко не виделся с девушкой после того случая с... ну, Малфой сам еще не осознавал до конца, что он целовал Уизли и это был не Рон, и даже не Перси. И сегодня ночью, как истинный долбоеб, он решил девушку, проходящую курс интенсивного лечения у мадам Помфри, проведать. Чувствовал он что-то – сам не понимал, что, и даже порой злился на себя за это – что он, холодный и расчетливый слизеринец, словно какой-то там гриффиндорец, действует по велению чего угодно, но не мозга. Это пугало Малфоя.

Правда, осознание того, что он подсыпал Уизли, в надежде, что ей станет лучше, пугало еще больше. Не хватало им еще одного трупа в замке.

В голове всплыло что-то синее и вспухшее, но Драко лишь отмахнулся от нехитрых мыслей о том, что девушка в любом состоянии – мертвом или не очень – останется девушкой. Сейчас его целью было одно.

Безоаровый камешек. Размером с яйцо феникса.

Или Уизли умрет. И это будет не Фред. И даже не Джордж. Хотя, какая разница?

Сейчас было не то время, чтобы предаваться грустным и мрачным мыслям. Малфой дрожащими пальцами, стараясь особо не паниковать, искал в кабинете Снейпа нужное противоядие.