Комбинации реалий
Шрифт:
Женщина, скуля, царапала ногтями каменную дверь, что-то шептала себе под нос... но шанс ее был утерян.
Артур помешал ей сотворить то, к чему она готовилась не один год.
Повелитель не давал второго шанса.
Никогда.
– Ахуеть, – все, что смог сказать Рон – благо, что действие Силенцио за время рассказа уже успело пройти. Лаванда вообще потеряла дар речи. – А это здание…
– Заброшенный Храм Первейших магов, мистер Уизли, – кивнул Флитвик. – И… вы уже поняли, к чему я клоню?
– Кто-то освободил этого… Повелителя? – робко вопросила Лаванда. – Исполнил волю Друэллы?
–
– Именно так, ребята, – Флитвик был доволен догадливостью учеников. – Мы тут, а Он – там. Голову бы оторвать тому, кто его высвободил… – Филеус тяжко вздохнул. – Ведь знаете, что самое страшное?
Рон и Лаванда побледнели, глядя в серьезные глаза профессора. Флитвик вдруг стал сам на себя не похож.
– Остановить Его никто из ныне живущих не сможет. А мертвецам до нас дела, увы, нет. Нам пиздец, ребятки.
– Мяу! – яростно заорала кошка, вбегая в гостиную. Обеспокоенная Гермиона, ожидавшая своих друзей, вздрогнула, узнав в животном декана Гриффиндора.
– Мисс Грейнджер! – обратилась кошка в человека. Минерва выглядела так, будто забеременела от Живоглота. – Вы – вы, как староста! – объясните мне, КАКОГО МЕРЛИНА СЕЙЧАС ТВОРИЛОСЬ СНАРУЖИ?!
– О чем вы? – Гермиона поняла, что ее друзья спалились и стала придумывать, куда спрятать тело директрисы. – И причем тут мой статус старосты?
– При том, что это ученица Гриффиндора! Ваша подруга, между прочим! Сейчас! Над территорией замка! Вместе с Драко Малфоем! Устроила! Пиздец!
– Профессор, – вкрадчиво заговорила Гермиона, – успокойтесь. Хотите чайку?
– Сама еби свою чайку, зоофилка!
– Профессор...
– Что им понадобилось от кабинета Дамблдора?! Говорите, Грейнджер! – женщина вцепилась в Гермиону. Той стало совсем не по себе.
– Может быть, вашего кабинета, профессор? Вы же...
– Он никогда не станет моим, пока жив Альбус!!! – взвизгнула Минерва. – И после смерти его моим не станет! Старик сделал что-то ужасающее со своим кабинетом. Что-то жуткое! Пожирающее душу! Я не могу находиться там! И... и учеников туда не допущу!
– Чего? – Гермиона не ожидала такого ответа от Мак-Гонагалл. – Профессор, вы...
Минерва посмотрела на Грейнджер, вдруг тяжело вздыхая.
– Я так устала, мисс Грейнджер. Так устала... Дамблдор выбрал не того человека на пост директора школы. Нужно было просить профессора Снейпа.
Последние слова Минерва уже шептала, опускаясь на пол. Гермиона даже не успела ничего понять...
...когда сердце Мак-Гонагалл вдруг остановилось.
Драко шел и, наверное, впервые не знал, что сказать. Впрочем, ничего он говорить и не хотел – внутри было странно спокойно, тепло и уютно. Такой эффект давал лишь изредка какой-нибудь новый чудодейственный порошочек, но ведь сейчас, сейчас он ничего не пробовал, даже не нюхал...
Джинни тоже не совсем понимала, почему так предательски дрожат пальцы – первое время девушка убеждала себя, что это все сказались страх и волнение, но сейчас-то она понимала, что дело не только в этом. Вернее, вообще не в этом.
– Драко? – стараясь не выдавать смутного волнения, девушка надеялась, что предательский румянец был не совсем заметен внимательному слизеринскому взгляду.
– Да? – как можно небрежнее протянул Малфой,
стараясь особо не концентрироваться на этих странных чувствах. Может, это все еще волнение сказывается, ну.– Ты, это... ну...
– Джинни, все хорошо. Ты всегда можешь сделать вид, что ничего не произошло, – Драко усмехнулся.
– А ты? – девушка остановилась, глядя на слизеринца в упор.
– Я тоже могу, – не подумав, ляпнул парень.
И только потом понял, какой он идиот.
Потом, когда разгневанная Джинни быстрым шагом удалялась от него по направлению к школе.
Досадливо сплюнув сквозь зубы, Драко хотел было поспешить за девушкой, но вовремя одернул себя. С чего бы ему, чудесному и распрекрасному Драко Люциусу Малфою, бегать за всякими рыжими гриффиндорками? Тем более – за Уизли. Тем более, не особо привлекательными. Тем более...
Качнув головой, парень поплелся в сторону школы, задумчиво пиная камушек носком ботинка.
Внутри было странно неспокойно.
И очень уж хотелось верить, что виной всему волнение.
Тем временем Гермиона стояла над телом профессора Мак-Гонагалл и судорожно перебирала в голове все статьи как магического, так и не очень уголовного кодекса. Выходило так лет пять-шесть Азкабана, не менее. Или пятнадцать-шестнадцать? Впрочем, девушка была уверена – она не протянет в магической тюрьме и года. И даже полгода. И вообще не протянет, потому что то, что с ней станется после Поцелуя дементора, жизнью назвать уже будет нельзя. Все это было немного печальненько.
Потому Грейнджер принялась не менее судорожно перебирать в своей каштанововолосой голове все то, чему ее за все эти годы в Хогвартсе смогла научить покойная Мак-Гонагалл. А чему еще могла научить гриффиндорку Минерва? Правильно, дети. Как не залететь от кота, если ты кошка-анимаг. Ну, и в дополнение – базовому курсу трансфигурации. Так, на всякий случай.
И вот он настал, этот всякий, сука, случай.
«Так, и во что бы превратить тело?», – спросила девушка сама у себя. «В шкаф? Слишком палевно, кто-нибудь заметит, что в гостиной Гриффиндора появился шкаф. В жабу? Невилл увидит, подумает, что это его Тревор сдох и прыгнет с Астрономической Башни, теряя трусы. Что же тогда делать...»
И тут девушку осенило, как не осеняло еще никогда. В последний раз ее осеняло так, когда она... кхм, у нас же не NC-42, в конце-то концов. Но осенило ее знатно.
– Грейнджер, ты не занята? – заглянул в гостиную Драко Малфой. Девушка выхватила палочку и прежде, чем Драко успел заметить тело, обратила Мак-Гонагалл в... бревно.
Ну да, в бревно. Совсем, блядь, не палевно. В гостиной. Бревно.
– О, привет, Драко! Нет, не занята, – милым голоском ответила Гермиона. – Как дела, Драко? Все хорошо? И у меня все хорошо. Только вот...
– Только вот – что? – изогнул бровь слизеринец, чувствующий слабый запах подвоха. И не зря, к слову.
– Только вот директриса наша сдохла, – мрачно закончила Гермиона. – Вот, познакомься – наше новое бревнышко – Минерва Мак-Гонагалл. Теперь оно будет жить с нами. Бляяя… – девушка обессилено рухнула на диван. – Драко, она пришла, наорала на меня – увидела, как вы в окно входить пытались – и кончилась! Драко! – в голосе девушки начали прослеживаться истеричные нотки.
Малфой лишь развел руками, отчего-то вспомнив свое – свое? – рыжее бревнышко, обиженно уходящее в закат, который, на самом-то деле, как минимум рассвет.