Комедии. Мимиамбы
Шрифт:
Красавца юного… Наверно, то бог был!
30 Одет в хитон с прорезом на боку, жёлтый.
Как сядет, — выявлялся бёдр изгиб дивный.
Была оленья в крапинках вкруг чресл шкура,
А на плечах под цвет фиалок плащ лёгкий.
Чело венок плющевой обвивал плотно,
35 И на завязках шерстяных сапог ногу
Обтягивал… Пред ним поцеловал землю
Я в страху божием, — судьёй для нас в споре
Он согласился быть и приказал сделать
Из козьей шкуры мех, надутый так плотно,
40 Как Одиссеев мех, Эолом
«На этот мех должны, — он продолжал, — прыгать
И бить его пятой; кто ж устоять сможет,
Тот, значит, лучше всех, — он награждён будет,
Как в Диониса хорах мы чиним это».
45 На землю, как нырялы, головой книзу
Одни свергались и о прах пятой били,
Те навзничь падали… И всё свелось сразу
К тому, Аннат, что там смешался смех с гневом!
Из всей большой толпы лишь я один дважды
50 На мех вскочил — так снилось мне… Громко
Все крикнули, узрев, что мех меня держит.
За мной победу признавать стали,
А те — что исключить как чужака надо.
Тут кинулся ко мне старик с кривым носом,
55 Весь измождённый… Был закутан он в грязный
Кожух, а на плечах его была шкура
Истёртая, а на ноге сапог грубый,
И крепкой взмахивала длань его палкой.
Я в страхе закричал: «Ох, лихо мне, люди!
60 Глядите, что терплю». Старик же тот в гневе:
«Ишь ты, — сказал, — ещё вопит во весь голос! —
Ты, что труды мои пятой своей топчешь?
Прочь с глаз моих, не то, хоть я старик дряхлый,
Вот этою тебя я изобью палкой».
65 А я ему в ответ: «О люди! Коль старец
Забьёт меня, за родину приму смерть я, —
Мне послух — юноша!» А тот приказ отдал,
Чтоб живодёр в колодки нас забил вместе.
И был тут сну конец! — А где моё платье?
70 Сюда давай, Аннат! — Я сон свой так понял…
Пытался вытащить козла я из балки,
Чтоб был Дионису отменным он даром,
Но козопасы отняли его силой.
Расхитит так толпа, у муз что на службе,
75 Досужего труда плоды — мои песни!76
Так изъясняю сон… Но коли из многих,
Что, как и я, ногой топтали мех вздутый,
Награду я приял — один, как мне снилось,
Хоть и сердитого я принял в часть старца,
80 То значит, музою клянусь, за мной слава,
В простых ли ямбах я стихи слагать буду
Иль из хромых стихов, как Гиппонакт древний,
Второй по нём, хромые затяну песни,
Чтоб будущих Ксуфидов77 услаждать ими!
" Жалоба девушки"
Ночь. Девушка стоит в дверях своего дома.
По взаимной любви друг друга избрав,
Мы сошлись, и Киприда скрепила союз…
Больно припомнить,
Как он ласкался, а сам давно,
Лукавый, задумал
Ссору подстроить, хитрый предлог,
И меня покинуть.
Он ушел, а злой не уходит Эрот,
Тоска не стихает.
Правду скажу: и теперь он в мыслях моих неотступно.
(Выходит на улицу.)
Светлые
звезды, и ты, участливый мрак ночной, молю вас,Путь укажите сирой
К дому его. Туда ведь
Гонит Киприда рабу, гонит, связав, Эрот-владыка.
Нет лампады со мной. Достанет огня,
Что в сердце моем разгорелся и жжет!
Злая обида, злая беда!
Сколько гордых слов
Твердил он и клялся,
Будто его не Киприда ко мне пригнала, а после,
После, лукавый,
Ссоры пустячной достало тебе, чтоб все забыл ты!
Перед запертой дверью любовника, за которой слышен шум пира.
С ума сойду сейчас,
Нет сил боль терпеть,
Бьет дрожь, свет не мил,
Ревность терзает сердце.
Об одном тебя молю:
Кинь венок в руки мне,
Чтоб к груди прижать его!
Нет другой мне утехи!
Сжалься, друг, дверь открой,
Как раба молю тебя!
В дом впусти! Как раба
Я служить тебе стану!
(Ответа нет. К самой себе.)
Страшно так любить, как я,
Меру позабыв в любви.
Стыд терпи, слезы глотай,
Все сноси безответно!
О, как глупо всей душой
Одному предать себя!
Что, как он тебе солжет?
Не миновать безумья…
(Снова обращаясь к любовнику за дверью.)
Так знай же:
Я на все могу решиться,
Если сердце разъярилось!.. Ах, горе,
Худо мне, чуть припомню,
Как я ночами маюсь,
Ты же проворно бежишь к другой в объятья.
Ну, повздорили мы, так нужно скорей
Помириться.
Хочешь, друзей позовем, пускай
Рассудят наш спор, решат, кто прав…
Текст обрывается.
Teофpаст. Характеры
Притворство78 в общих чертах можно определить так: это — старание прибедниться в поступках и речах, а притворщик — это такой человек, который, подходя к врагам, хочет скрыть свою ненависть. Он в глаза хвалит тех, на кого нападает тайно, и соболезнует им, когда они проигрывают дело. Он извиняет тех, кто дурно говорит о нем и не сердится на своих обвинителей. С обиженными и негодующими он разговаривает кротко. Тем, кто хочет немедленно встретиться с ним, он велит прийти в следующий раз. Ни в одном деле с ним ни о чем нельзя договориться — он всегда норовит сказать и сделать вид, что сейчас только пришел, что опоздал, что был болен. И тем, кто просит вернуть долг или собирает складчину…79 Продавая, он говорит, что не продает, а не продавая, что продает. Услыхав что-нибудь, он не подает вида; заметив, говорит, что даже не смотрел в ту сторону, пообещав, — что не помнит. Об одном деле он, дескать, подумает, о другом знать не знает, третьему удивляется, о четвертом и сам-де когда-то был того же мнения. И он обычно говорит в таком роде: "Не верю, не понимаю, поражаюсь" или: "Ты говоришь, он уже не тот"; "А по его словам все было не так"; "Другим рассказывай"; "Не знаю, тебе ли не верить, его ли подозревать"; "Смотри, только не будь слишком легковерен".