Комедия положений, или Просто наша жизнь (сборник)

Самый внимательный из врачей справился о моём здоровье через день по телефону.

– Как вы узнали наш номер?! – спросила я.

– Это не составило труда, – признался он. – По адресу. Как ваше здоровье?

– Всё отлично. Температуры нет. Я готовлюсь к зачётам. Спасибо вам, можете больше не беспокоиться, – доложила я ему. – Я могу сама пойти на приём к участковому терапевту.

На следующий день он позвонил опять и сообщил, что на улице замечательная погода, а мне уже полезно гулять.

– Я мог бы составить вам компанию, – заявил он.Я пошла. Мне хотелось вывести его на чистую воду! Мне надоело спорить с бабушкой, что он совсем не таков, каким она его себе вообразила. Он лукавый хитрец!

Доктор встретил меня с букетиком цветов и плиткой горького шоколада. Как он догадался, что я люблю именно такой шоколад?

Погода, в самом деле, была упоительно прекрасна. Мы шли по дорожкам парка. Под моим напором он сразу признался в обычном мужском интересе к моей персоне.

– Разрешите представиться – Константин. И давай перейдём на «ты», – предложил мой спаситель. – Надеюсь, ты простишь меня за то, что я воспользовался своим служебным положением.

– Хорош! – сказала я. – Очаровал мою бабушку, проник в девичью спальню, застал меня неглиже…

– О, а как ты была хороша!

– А ты – коварный обманщик!

– Лучше расскажи мне, зачем таким хрупким созданиям сопромат? – ловко сменил он тему. – Кем ты собираешься стать в наше непростое время? Как могли заинтересовать тебя такие неженские науки?

Я решила не скромничать:

– Да знаешь ли ты, что я отличница, а получить пятёрку по сопромату не могут многие парни? Это раз. А известно ли тебе, что в стране началось тотальное перевооружение производства, а кадров катастрофически не хватает? Это два.

– И что ты будешь делать на производстве? – разочарованно спросил Костя.

– Я уже сейчас вникаю в работу в представительстве одной японской фирмы. Они занимаются внедрением новых прогрессивных технологий в обработке металлов по всему миру. Их режущий инструмент уникален. Мне пока не хватает опыта, но я очень хочу заняться этим. Это тебе три.

– Представляю тебя рядом с токарным станком! Вокруг чугунные болванки и повсюду летит металлическая стружка. А ты объясняешь рабочим, как им половчее строгать. Они тебя, конечно, слушают внимательно. Забавно! – усмехнулся Костя.

– Ты всё представляешь не совсем правильно. Чтоб изготовить сложную по конфигурации и точную по размерам деталь, надо произвести большую подготовительную работу. Этим занимается не один человек. Есть конструктора, технологи. Я буду заниматься геометрией режущего инструмента, отвечающей требованиям техпроцесса. Здесь больше нужна прикладная математика, точнее – аналитическая геометрия. В том то и всё дело, что теперь доступны такие технологии обработки, где образование стружки происходит направленно, безопасно. Ну, как же мне объяснить тебе?

– Не вдавайся в подробности, Зоенька, – посоветовал он. – Мне конечно не понять. Я не силён в математике.

– А я слабо разбиралась в анатомии, – созналась я. – Мне даже было как-то неприятно рассматривать пластмассовый скелет. А когда в школе решали задачки по скрещиванию, то я их просто списывала.

– Ты моя умница! Каждому своё. Но вот только всё равно не укладывается в голове, как хорошенькая девушка может интересоваться металлообработкой? – недоумевал он.

– Люди хотят ездить на надёжных машинах, летать на самолётах, – пыталась я объяснить. – Это же всё из металла. Его надо обрабатывать. И такие девушки, как я, иногда могут внести свою скромную лепту в процессе подбора инструмента соответствующей геометрии и даже режимов резания.

– Да, снимаю шляпу, – шутливо изумился Костя. – Что тут ещё скажешь?

– Я, конечно, не волшебница, я пока учусь, – смягчила я свою первоначальную горячность. – Это говорить легко, а делать гораздо сложнее. Вот ты, как я поняла, уже можешь лечить людей.

– Да, удаётся понемногу.Так мы проболтали весь вечер, и с тех пор виделись чаще.

Быстро миновало лето. Наступила осень. Наш первый поцелуй случился в унылый ноябрьский день. Даже в такое ненастье с Костей было не скучно.

– Хочешь, скажу, что меня привлекло в тебе? – неожиданно спросил он.

– Любопытно узнать! Выкладывай! – разрешила я.

– Я был сражён наповал видом твоей розовой гладкой горячей попки, почти дымящейся от высокой температуры, – ответил Костя.

Я не растерялась и тоже сострила:

– У всех людей, как правило, отношения развиваются постепенно, шаг за шагом: от взглядов к словам, от прикосновений к поцелую, а у нас в обратном порядке. Вначале ты залез мне в горло, потом, пользуясь случаем, обследовал попку и решил поухаживать. Так?– Примерно так, – лукаво улыбаясь, согласился он.

Подробности нашего знакомства стали домашним анекдотом. Мы в чём-то схожи с Костей, а в чём-то разнимся. Его специфичный медицинский юморок стимулирует меня следить за здоровьем. Моя дорогая бабуля теперь не принимает ни одной таблетки без одобрения Константина. Она так и говорит: «Надо бы узнать, как на это посмотрит Константин». Отныне все её пожилые подружки консультируются у бабули по поводу недугов и лекарств. Её авторитет во дворе возрос. Папа и мама тоже поглядывают на Константина с заметной симпатией. Я не берусь загадывать, что будет дальше, но номер его сотового телефона я занесла в свой справочник под кодом «Любимый». Для меня это номер скорой помощи по любым вопросам.

Просто безумие или Как написать бестселлер

– Вставай, – сказала я мужу и потрепала его за плечо.

– Да-да, сейчас, – сонно отозвался мой супруг. – А который час?

– Девять.

Мой однозначный ответ сбил его биологические часы.

– Сегодня понедельник? – промямлил он неуверенно. – Странно, я вроде бы засыпал в субботу… Впрочем, время так быстро летит… Я опоздал на работу.

– Сегодня воскресенье, – спокойно пояснила я.

Но это уточнение только разозлило его.

– Так в чём дело?! – возмутился муж и широко открыл глаза. Он реагировал так, словно я окатила его ледяной водой. – Почему ты не даешь мне выспаться?!

– Вставай. Надо, – строго сказала я.

– Кому-у-у?! – замычал мой супруг, сбрасывая одеяло и садясь на постели. Он понял, что уже обречён. Вот и молодец. Так-то лучше. Я этого и добивалась.

– Мне нужно. Для моего нового романа, – беспощадно заявила я.

– А что там у тебя происходит? – вяло поинтересовался мой любимый мужчина.

– Героиня с подругой идёт в музей изобразительных искусств, – бодро доложила я. – Там у них происходит важный разговор. В зале французских импрессионистов. Я запамятовала, как там вывешены картины. Мне надо там посидеть, осмыслить действие, продумать детали. Неточностей в романе быть не должно. Ты же понимаешь.

– Детка, это сейчас не модно! – отверг мой замысел супруг. – Может, они у тебя в клуб «Красная шапочка» сходят, мужской стриптиз посмотрят?

– Нет, у меня серьёзное произведение, – напомнила я ему. Возможно, моё заявление прозвучало несколько самонадеянно, но, на мой взгляд, правдиво.

– Так ты же пишешь обычный любовный роман!

– Да, но мои героини – тонкие штучки! Их посещают эротические фантазии только при виде настоящего искусства. Потом, по моей задумке, в зал должен неожиданно войти импозантный мужчина. Так я ввожу новый персонаж. Он неспешно пройдёт мимо моих милых дам, заинтересовав их собой. Ты немного поработаешь натурщиком для меня. Будешь медленно входить в зал, а я стану взирать на тебя их глазами.

– Это несовременно, – упорствовал мой муж.

– Всё новое – хорошо забытое старое. Нельзя писать про одних бандитов, проституток и киллеров. В стране существует нормальная интеллигентная прослойка. Не заговаривай мне зубы, вставай!

– Безумие какое-то, – бормотал супруг. – Ты безжалостна. Ты это понимаешь?

– Да, понимаю. Но если я буду всех жалеть, я никогда не закончу свой роман.

– Для кого ты пишешь? – вопрошал супруг. – Былая интеллигентная прослойка давно истончилась. Усохла. Образовались новые люди – крутые, деловые, оборотистые, зубастые. Они по-другому устроены.

Я уже ждала, что он мне скажет: «И вообще, поезжай одна». Но он не сказал. Он уже чистил зубы в ванной. Всё-таки не зря я вышла замуж за этого человека.

Мы живём на чудной улице Верхние поля. Район замечательный, но до станции Кропоткинской час на метро с двумя пересадками. Всё это время мы ехали молча, потому что муж мирно дремал под стук колёс. В метро я ему не докучала. Мне было чем заняться. Я продумывала эффектную концовку своего романа.

По Волхонке гулял холодный ветер, беспорядочно швырял крупные хлопья снега прохожим в лица.

– Ну, и март в этом году! – недовольно заворчал муж, поднимая воротник куртки.

И правда, погода совсем не напоминала весеннюю. Всё как-то сместилось в природе. Январь был бесснежный, мягкий. Зима лениво уклонялась от привычных канонов. В марте вдруг завьюжило, намело сугробов. Весной в столице и не пахло.

– Мы надолго? – уточнил муж.

– Нет, – нежно успокоила я. – Только в два зала. Думаю, на всё про всё у нас уйдёт не больше часика.

Но всё обернулось иначе. В музее разместилась выставка «Россия – Италия», и в этот неласковый мартовский день нашлось немало желающих посетить её. Вдоль музейной ограды тянулась зябкая очередь. Замерзший страж порядка отворял ворота не чаще, чем раз в пятнадцать минут и впускал любителей живописи группками по двадцать-тридцать человек. Люди бегом устремлялись к высокому парадному крыльцу и резво прыгали по его ступенькам. Со стороны казалось, что им нестерпимо хочется узреть картины итальянцев, но на самом деле они так согревались на ходу.

Муж обжёг меня безмолвным взглядом. Мне даже жарко стало на мгновение, несмотря на колкий ветер.

– Это ненадолго, – заискивающе заверила я супруга. – Нам с тобой крупно повезло. Увидим воочию полотна итальянских мастеров! Мы так удачно попали!

– Попали – это ты верно заметила! – сощурив глаза, воскликнул муж. – Я просто не смел мечтать о такой удаче! Очередь на час, полтора.

– Пойдём домой? – упавшим голосом покорно спросила я.

– Нет уж, постоим, раз приехали. Может, нас посетят эротические фантазии при виде настоящего искусства, – усмехнулся мой импозантный мужчина. – Посмотрим, во что это выльется. Тем более там подлинники итальянских художников.

Пока мы рассуждали, очередь удлинилась. За нами образовался живой хвост из продвинутых ценителей прекрасного. Чтоб не так мёрзнуть, я притопывала ногами и поводила плечами. При повороте направо открывался вид на новое здание галереи Ильи Глазунова. Опрятный бело-голубой особнячок выглядел просто сказочно. Чуть поодаль отливали золотом купола храма. Я видела всю эту красоту сквозь колышущееся кружево снега и ощущала что-то похожее на счастье. И это тоже согревало меня.На пути к моей мечте случился этот странный воскресный день, мартовская Волхонка, этот узорчатый снег. Когда моя мечта овеществится, воплотится в первую книжицу, я непременно с благодарностью вспомню холодную торжественность этих минут.

* * *

Всё началось ещё в первом классе средней школы. Я безотчётно сочиняла короткие наивные рассказы и записывала их, едва научившись коряво выводить слова. Я разрезала обычную школьную тетрадку поперёк на два тонких блокнота. Так мне больше нравилось. Крупные, неловкие буквы выстраивались вдоль бледных линеечек. Мысли фиксировались, оформлялись в незатейливые предложения.

Взрослые не придали значения этому увлечению, не возвели детское писательство в ранг серьёзного задатка будущих способностей, и моя затея постепенно угасла. Позже, уже в старших классах, я ловила себя на устном сочинительстве разных занимательных историй. Усмехнувшись над собой, себя же и одёргивала. Мол, ни к чёму.