Комедия положений, или Просто наша жизнь (сборник)
Шрифт:
Прозвучало эмоционально по форме, но, признаться, банально – по сути. Но слово не воробей…
И тут произошло нечто! Муж с ловкостью фокусника подчистил оставшиеся щетинки, отложил бритвенный инструмент и ловко обхватил меня сзади. Он горячо зашептал прямо в ухо:
– Ленка, ты прекрасна во всех проявлениях! Ты притягательна в этом халатике. Ты блистательна в гневе. Я люблю тебя всю и всегда. Ты бесспорно талантлива во всём, за что берёшься, потому тебе приходится многое делать. Так опиши всё, с чем ты сталкиваешься в своей жизни. Накропай повесть, рассказ, сочини мелодраму! Опиши вечный поединок мужчины и женщины. Тонкая душа и грубая сила. Твои попытки пробиться в мужском мире и боль разочарований. Всё женское население будет обливаться слезами. Твой начальник Саша будет растоптан твоим успехом. Дерзай, Ленка! Я верю в тебя!
Выдав тираду, супруг накинул пиджак, схватил портфель и был таков.
Я прислушалась к себе. Вначале внутри плеснулось довольство: за себя, за мужа и нашу неувядающую любовь. Но здравый разум подсунул другой вывод: опять едкая ирония! Эти лукавые глаза, эта ухмылка в уголках любимых губ… Мы знаем друг друга давно, с первого курса института. Все нюансы характеров хорошо изучены за долгое время. Раздоры
Чем хуже у меня настроение, тем тщательнее я наряжаюсь. Я надела своё самое любимое платье из красного шёлка, подобрала к нему туфли и пошла в парикмахерскую. Предстояли переговоры с испанцами, а они – большие ценители прекрасного. Надо было соответствовать.
Мы живём на улице Брянской, дом 4. Это тихая улочка в центре Москвы между помпезной Дорогомиловской и неряшливой площадью Киевского вокзала. Наш уютный дворик расположен на границе двух миров – роскоши и неустроенности. Из здания вокзала вываливаются потрёпанные жизнью люди, с тюками и неопрятными сумками. Те, кто состоятельнее, предпочитают самолёты. Мама говорила мне, что в советские времена поезда из Киева доставляли в столицу весьма солидную публику. Теперь всё изменилось. На Дорогомиловской расположены шикарные супермаркеты и бутики, а мимо них плывут потоком дорогие иномарки. У вокзала всё дешевле, но я направилась на Дорогомиловскую.
Салон красоты был дорогой, престижный. Основные его клиенты ещё спали дома. Пользуясь этим, мастерицы наслаждались вторым завтраком и чирикали наперебой, как весенние пташки: девушки сверяли взгляды на жизнь и любовь. Несколько пар глаз со свежим искусным макияжем неприветливо глянули в мою сторону.
– Садитесь, – процедила одна.
– Гриша! – крикнула другая особа куда-то вглубь помещения.
Из подсобных комнат появился он. «Война полов продолжается! – подумала я, устраиваясь в кресле. – Сейчас он меня оболванит, и выйду я отсюда чучелом». Но отступать было поздно и глупо. Я приготовилась к бою с грубой силой противника.
Григорий подошёл сзади, я видела его отражение в зеркале. Изящный, как стилист Сергей Зверев. Интеллигент и брюнет, как модельер Валентин Юдашкин. Умный, проницательный взгляд, как у психолога Владимира Леви. Он чуть наклонился, запустил руки в мою шевелюру, молча, с минуту, поиграл волосами.
Я внезапно ощутила облегчение. Он обезоружил меня. Все накопленные обиды невидимо испарялись, и лишь одинокая солёная слёзка медленно поползла по щеке, но мастер нисколько не удивился. Его глаза, отражённые в зеркале, успокаивающе говорили, что он видал в этом кресле красавиц и дурнушек, капризниц и скромниц, счастливиц и неудачниц. Он, конечно, расколол меня, как грецкий орех: все мои страдания, желания и полные 34 года.
Некоторое время мы контактировали без слов, и это было упоительно.
– У вас замечательные волосы: сильные, густые. Им не надо противоречить, совершать насилие против их природы. Я лишь поправлю линию тут и тут, немного уложу феном. Всё будет выглядеть вполне естественно, – наконец сказал он ровным тоном.
– Делайте, что хотите, – согласилась я, чувствуя, как напряжение покидает меня, тело становится пластичным, а волосы – послушными его рукам.
Гриша священнодействовал, а я отдыхала. Завершая работу, мастер пророчески молвил:
– У вас сегодня всё сложится очень хорошо!
Денег он взял немного, по какому-то не престижному тарифу. Потом мой кудесник совсем по-простому подсел к своим товаркам выпить кофе.
Маникюрши-парикмахерши уже откровенно скучали. Видно, темы вечной любви и вероломного предательства были исчерпаны. Гриша внёс заметное оживление в их беседу, влился в компанию коллег, а ко мне повернулся спиной. Наше интимное взаимодействие завершилось. Меня никто не выпроваживал, но никто и не учитывал моё присутствие.
Я, как царевна-лягушка, сбросившая ненавистную кожу, придирчиво и неторопливо осмотрела себя в зеркало. Оставалось проверить Гришино пророчество на практике.Не успела я спуститься с крылечка, как странный незнакомец с огромной папкой перегородил мне дорогу. Он быстро выпалил:
– Девушка, я должен показать вам свои фотоработы! Отойдём, отойдём в сторонку! Вот, вот смотрите!
– Очень мило с вашей стороны, но я спешу! – я пыталась отделаться от него.
Этот чудак энергично совал мне какие-то постановочные студийные снимки.
– Очень симпатично, но причём здесь я?
– Я увидел вас через стекло салона, дождался вашего появления. Выслушайте меня, прошу! Вы должны стать моей фотомоделью!
Вот это да! Такого мне ёще не предлагали. Любопытство взяло верх. Я приосанилась и с грацией светской львицы выслушала Николая – так он представился. На израненную душу минут пять лился бальзам его лестных отзывов обо мне. Он предлагал опробоваться в новом проекте для глянцевого журнала.
Я знала о себе всю правду, которую не разглядел незадачливый фотограф. Моё лицо плохо проецируется на плоскость, то есть я весьма нефотогенична. И в 34 года модельную карьеру следует завершать, а не начинать. Однако разочаровывать Николая не хотелось. Я с благодарностью приняла его визитку и пообещала перезвонить в ближайшее время.
Сниматься для журнала я не собиралась. Фотохудожник уже сыграл в моей жизни маленькую, но очень важную роль – он подарил мне уверенность в женском естестве и тем самым подтвердил Гришино предсказание. Вдохновлённая, я поспешила выполнять задание шефа.Каблучки выстукивали озорной ритм, любимое платье струилось, волосы развевались лёгким ветерком. Я спешила по Ленинскому проспекту, мимоходом ловя мужские взгляды. Как здорово вот так стремительно идти по весеннему городу! Я искрилась энергией, я фантазировала на ходу! Я представляла себя женщиной-мечтой, женщиной-загадкой, которую хоть на одно мгновение желал каждый прохожий в это утро! Вот вам, мужланы, моя изящная месть!
Один из представителей мужской братии не выдержал и заспешил ко мне.
– Девушка! – обратился уличный незнакомец № 2. Он был в белой рубашке с галстуком и с большим кожаным портфелем. – Не подскажете, как пройти к гостинице «Спутник»? Дело в том, что я в командировке,
а мне там забронирован номер.– Подскажу, – согласилась я. Негоже москвичам быть неприветливыми с гостями столицы. – Вам всего лишь нужно перейти дорогу. Гостиница почти перед вами, но вы двигались в другом направлении.
– Вот спасибо! – поблагодарил мужчина. – А вам случайно не по пути?
– Это вам не по пути со мной – вы ведь уже пришли. А мне дальше, – рассмеялась я. – Прощайте! Успехов!
– Как жаль! Тогда позвольте вам хотя бы сказать, что вы очень красивы! – выдал он на прощание.
– Спасибо! – ответила я на ходу. Женщинам-загадкам опаздывать на деловую встречу всё же некорректно.Мой путь лежал в Институт черных и цветных металлов. Видно, это уважаемое заведение переживало не лучшие времена, если часть его обширной территории была сдана в аренду коммерческой инофирме. Её учредители были весьма предприимчивы и брались за различные направления, осуществляли самые смелые проекты. Основу коллектива составляли испанцы, имелось несколько представителей Перу, Бразилии и одна гречанка. В бухгалтерии трудились наши москвички.
По дороге я мысленно настраивалась на разговор, подбирала убедительные слова, продумывала первые минуты визита, но в этот весенний день всё развивалось непредсказуемо. Войдя, я сказала совсем не те слова, которые тщательно готовила. Я восхищенно воскликнула:
– О-о! Какая красота! У вас какое-то событие?
Просторный офис напоминал благоухающий розарий. Благородные цветы всевозможных оттенков стояли повсюду в больших пластиковых вазонах.
– У нас новое направление в работе! Мы занялись цветочным бизнесом! Сегодня утром доставили первую партию роз, – торжественно сообщил мне старший менеджер отдела продаж испанец Педро. – Прошу вас, Лена, проходите, присаживайтесь!
– У меня назначена встреча с Сельсо. Могу я его видеть?
– А Сельсо срочно вылетел в головной офис сегодня рано утром! – ответил Педро. – Он в Испании, и я за него!
Это меняло дело. Простодушный парень Педро открыто мне симпатизировал. Мягкое кресло среди роз, чашечка кофе и жгучие испанские глаза напротив. Все спорные вопросы разрешились легко и непринуждённо. В конце беседы Педро поставил к моим ногам один вазон с охапкой цветов. Таких огромных букетов мне не дарил никто и никогда.
– Это вам от нашей фирмы! – гордо заявил испанец, сверкая глазами.
– Спасибо, – поблагодарила я, – Но мне будет трудно их донести.
– А я мог бы вас подвезти, – галантно предложил мой кавалер.
Не успела я сообразить, уместно ли принимать его предложение, как вошла главный бухгалтер Галина Петровна.
– В чём дело, Педро? – строго спросила она. – Почему так долго? Все ждут. Столы накрыты. Какие у вас проблемы?
– Нет проблем, нет проблем, – нараспев ответил Педро. – Лена, у нас сегодня маленький праздник. Три года успешной работы в России и день рождения нашей Галочки.
– Елена, давай тоже к столу, – властно скомандовала Галина Петровна.
Главные бухгалтеры не терпят возражений. Лучше сразу соглашаться.
– А можно моему начальнику звякнуть? – спросила я. – Я всё же на работе.
– Так и мы на работе! – отрубила Галина Петровна, но согласилась. – Давай, звони быстрей!Саша не стал требовать, чтобы я срочно явилась в офис. Его интересовало одно:
– Они подписали наши условия поставок? А сроки? А платежи?
– Они всё подписали, – спокойно и деловито ответила я.
– Отлично! Можешь сегодня гулять и веселиться! Документы завтра привезёшь, – позволил шеф и повесил трубку.
Вот так! Ни тебе «спасибо», ни тебе «пожалуйста». Даже «молодец» не сказал. Тем более следовало окунуться с головой в чужой праздник жизни.Стол был накрыт с размахом, в расчёте на долгую основательную трапезу. Впрочем, слегка закусив, фирмачи принялись танцевать, причём мужчины выкладывались активнее, импровизировали на ходу. Вскоре я поняла, что ритмические телодвижения для них важнее застолья. Это было самовыражение, разговор с миром, ликование. Каждый вслушивался в себя, раскрепощался и вплетал свою неповторимую пластику в общую канву коллективного танца. Галина Петровна самозабвенно кружилась в самом центре. Вскоре и я присоединилась к ней. Я танцевала иноземную ламбаду, непроизвольно ускоряя темп, радуясь свободе движений вместе со всеми. Происходило это развесёлое действо в разгар обычного рабочего дня, почти в самом центре величавой деловой Москвы, на Ленинском проспекте…
Домой меня доставил Педро. Он что-то напевал дорогой, подмигивал мне, но не делал непристойных предложений, и я была ему за это благодарна. Машина у Педро – самая обыкновенная российская «девятка». Она как-то дёргалась, тарахтела, глохла пару раз, словно не хотела слушаться испанца, но всё же мы доехали до нашей улицы Брянской. Дома я долго подрезала кончики стеблей, потом расставляла цветы. Пришлось задействовать трёхлитровые банки – так много было роз. Наконец, исколотая шипами, усталая, но довольная, я легла в постель. В подсознании слабо звучала музыка, в стремительном круговороте проносились лица людей, шелестели документы, мелькали машины, фрукты и цветы. Длинный весенний день угасал, изумив пестротой и непредсказуемостью событий.
Муж вернулся спустя два дня. Мои цветы ещё смело тянули вверх прекрасные ароматные головки, и я подметила растерянное удивление в глазах мужа. Однако он не задал наводящих вопросов. Володя ласково поцеловал меня и повинился:
– Я, пожалуй, был не прав тогда, перед отъездом. Ты уж прости, малыш. Надо быть добрее. Я очень люблю тебя, но бываю таким упрямым!
– А разве что-то было? Я и не помню, – хитро ответила я ему.
Он и не догадывался, что я сочинила рассказ, следуя его совету. Ему ещё предстояло удивляться и удивляться способностям своей жены!С того дня я стала более уверенной, более жизнерадостной. Однако иногда подкрадывается грусть или плохое настроение, и в такие минуты очень хочется вновь оказаться в Гришином кресле. Я как-то пошла на Дорогомиловскую, но оказалось, что салон красоты закрылся на капитальный ремонт. Я пыталась узнать про мастера Гришу, но пока тщетно. Он исчез, как добрый волшебник, выполнивший главное дело. А вы его не встречали?
Люда. (рассказ 1) Звонок из Парижа
Междугородние звонки всегда неприятно тревожат, особенно если их не ждёшь. Тем более – ночью. Муж тут же повернулся спиной и накрылся одеялом с головой. Так он обозначил своё отношение ко всему происходящему в данный момент. Он по умолчанию делегировал мне полномочия для любых переговоров и сношений с внешним миром. Я нехотя сняла трубку и прошептала: