Комендант некромантской общаги 2

— Повезло, что у нас ночное дежурство. — Поливать желто-коричневой субстанцией зеленеющие посадки ему не нравилось. Пришедшая вдруг в голову мысль заставила его вздрогнуть и вскочить на ноги.

— Какая кивела? Пахнет травой и алхимическим варевом! Не мог Данутич почуять кивелу, ей не пахнет. Может, он просто хотел зачем-то попасть в парк и придумал предлог? — Шейлим задумался, вглядываясь в темноту уходящей дороги. Ему казалось, что там серебрится воздух, но это, скорее всего, лунный свет отражался от плиток дороги. Он тряхнул головой и вновь принюхался и прислушался. В парке раздался странный шум, как будто дождь простучал в лесу по листьям, и тут же раздался рык, эхом прокатившийся в тишине.

Данутич обернулся, и он чем-то недоволен, быстро определил полудемон. Он еще раз оглядел окрестности и, приняв решение, тоже скользнул в темноту.

Утром пришедшая ко входу в парк со стороны развалин смена, не обнаружив другую пару ночных дежурных, только посмеялась.

— Слабаки! Чего еще ждать от ушастого? — Дроу Харо э'Нен иронично приподнял бровь. — Небось уполз к своей палатке, не вынеся сидения на земле. Целитель должен заботиться о здоровье, особенно собственном.

Его напарник змеелюд тихонечко зашипел, смеясь.

— Вампирс-с-ская арис-с-стократичность тоже, видимо, привыкла к мягким перинам. Отдежурим — доложим. Должен быть порядок. — Он присвистнул и махнул руками в сторону лежащей травы забора. Зелень взметнулась вверх.

Дроу, осматриваясь, вдруг неуверенно произнес:

— Вон там вроде трава как-то не так поднялась?

Змеелюд посмотрел в ту сторону. Встающее солнце не давало разглядеть всё по-хорошему, но в одном месте трава и правда казалась пониже и погуще.

— Наверное, опять эти упертые ловцы чупакабр пытались с-с-соорудить очередную ловуш-ш-шку, — пожал он плечами. — Вечно выдумывают новые нелепые западни. Вс-с-спомни, как они на кухне утащили банку меда, с-с-смешали с липучками для с-с-строительных тяжестей и у ис-с-сточника камни намас-с-сали вечером. Типа придет чупакабра на водопой и меда захочет, а ес-с-сть начнет и прилипнет.

— О, какой свист стоял! У меня чуть голова не треснула! Как тарка могла так свистеть с приклеенным языком? А как строители ругались! Эта их фигня вместе с медом жутко клейкой оказалась. Я думал, свистелке проще язык отрезать. — Харо фыркнул.

— У с-с-старой кикиморы вс-с-сегда ес-с-сть какие-то травки. Кажетс-с-ся, она с с-с-собой с рождения вс-с-се рас-с-стения мира тас-с-скает. Зато с-с-свистулька окас-с-салась не такая и дура. И зубы у нее хорошие. Как она их гоняла по лагерю, пока ее Винни не поймал! Почуяла ведь, что это их рук дело. Зато фон Фельдс-с-сон от этого с-с-свиста выс-с-скочила в ночной рубахе, и морда с-с-страшная, вся в желтой каше! — Змеелюд присвистнул под нос, трава забора рядом пошла волнами.

— Не понимаешь ты женщин. Это маска для улучшения цвета лица! — Дроу с философским видом отечески похлопал напарника по плечу. — Да ладно, подрастешь — поймешь. — И со смехом отпрыгнул, уворачиваясь от оплеухи.

— С-с-снаешь, я теперь ее лис-со только в этой каш-ш-ше и предс-с-ставляю! — скривился змеелюд.

— Слышишь? Поливальщики начали работу. Хорошо хоть, мы на дежурстве и не надо ходить с этой жижей для цветочков. — Дроу считал цветы бесполезными, если они не пригодны для еды или не имеют лечебных свойств.

— Правильно, пус-с-сть некроманты поливают. Лис-с-совс-с-ским полес-с-сно, — поддакнул змеелюд.

В парк по центральной дороге действительно пришли практиканты и строители. Они сначала привычно разбрелись с лейками по территории, а потом вернулись, чтобы сложить пустые у входа и отправиться по своим сегодняшним рабочим местам. Бытовичек интересовала отделка внутренних помещений, и фон Фельдсон важно вещала строителям о том, как надо сделать резные карнизы, чтобы они сочетались с узорами выбранных тканей.

— А на полу обязательно вот такой мозаичный узор. — Она тыкала пальцем в нужное изображение и притоптывала ногой по золотистой кварцевой плитке. Широкая юбка бытовички колыхалась, создавая почти незаметные глазу завихрения в слегка мерцающем перламутром воздухе около главной дороги.

Природники разглядывали серебристые цветочки с научным интересом.

— Очень красивые! Надо взять образцы и еще спросить у Манефы Ауховны, что это за цветы. — Грета полюбовалась ровным зеленым газоном с хаотично разбросанными по нему серебряными каплями цветов.

— Может, они еще и пригодятся для чего? Хорошо бы, чтобы польза была. — Практичный лешак Пущик любил полезные растения.

Они склонились над газоном, прикидывая, откуда бы выкопать парочку для исследований.

Винни же с братьями просто ждали, когда эти два ботаника наглядятся на свои посадки и поведут их копать очередные ямки, таскать камни для альпийских горок и выкладывания бордюров и стричь кусты под их бдительным присмотром.

Часть строителей пошла с бытовичками в здание для проведения внутренних отделочных работ, часть удалилась в парк, чтобы разобраться с фонтанами и беседками. С ними ушли и артефакторы. Воду от источника просто провели по трубам, артефакторы ругались, что-то изобретали, но умудрились применить принципы механики с минимальным использованием магии. Так что остались последние штрихи перед торжественным включением системы водоснабжения. Больше всех этого счастливого момента ждали, конечно, бытовички.

Фон Фельдсон шагала по коридорам дворца с гордым видом как минимум его управляющей, а то и владелицы. Проходя малую приемную, которую вместе с мозаичными панелями по стенам украшали узкие зеркальные, она вдруг замерла у такого зеркала.

— Бальный зал слишком маленький, мой принц. — Она повернулась к дядьке Чухе, который ее сопровождал. — Для нашей свадьбы требуется гораздо больше. Надо поискать, тут должно быть много комнат. — И она, закрыв глаза, закружилась в танце, напевая: — Бал будет прекрасен. Я самая красивая невеста.

Дядька Чуха замер у двери и вдруг сказал:

— Да не пойду я к куме на именины! Она опять рыбу костлявую на стол подаст! И не проси меня, старая, сама иди, если хочешь. А мне мяса сделай, да в подливе, а я пока тут двери поправлю. — И, достав из кармана инструмент, принялся обтесывать дверное полотно.

Бытовичка, видимо услышав монотонный звук работы, или у нее просто в мозгу что-то переключилось, принялась доставать из пространственного кармана образцы ткани и тесемки, кружево и тонкие газовые лоскуты. Она опустилась на пол прямо в кучу извлеченного и, зарыдав, принялась рвать всё, что попадалось под руку, причитая:

— Как мне могли подсунуть это убожество вместо свадебного платья! Переделать, всё переделать! Завидущие гадины! Это мой принц, моя свадьба и мое платье! Всё сама, всё сама. — И она начала связывать в узлы всё, что только что рвала.

— Да всё тебе не так! — вспылил бригадир. — И чем тебя окна не устраивают? А зачем тебе больше терраса? Сама потом будешь говорить, что дует от них. Ладно, не вопи. Надо проем тогда расширить, чтобы дверь и окна сразу поставить. — Он достал кувалду и методично начал лупить по мозаичной панели. Разноцветные кусочки полетели в разные стороны. Щеку задело осколком. Чуха остановился, потряс головой, потом плюнул на пол, ставший вдруг перламутровым и таинственно размытым, и пробормотал: