Коммандос из демиургов

Треола была из семьи кадровых военных и, естественно, пошла по стопам отца и деда. С блеском закончив военную академию, она осталась в столице. Служила честно, не прогибалась, не давала кому надо, но женщине всегда трудно пробиться на чисто мужском поприще. В один далеко не прекрасный день она отказалась выполнить приказ, позорящий честь офицера – возглавить карательный отряд, направляемый в одно село, отказавшееся заплатить налоги по причине случившегося зимой мора, и ее отправили в Лесное торжище. По тем временам это было самое глухое место королевства, куда ссылали, как на каторгу, самых нерадивых солдат и офицеров. Пять лет ей понадобилось, чтоб из отстойника создать боеспособное подразделение и сделать укрепленный форпост. Но наслаждаться плодами своего труда ей не дали. В это время Наместник Тьмы зачастил с налетами, и Тмутаракань стал теперь для всех просто райским уголком. Граница далеко, нечисть почти не балует, для колдунов интереса тут нет никакого, сиди себе за крепостными стенами да семечки лузгай. Естественно, между придворными тут же развернулась борьба за теплое местечко. Приехала комиссия, придраться ни к чему не смогла, но были бы серебряники, а Иудушки всегда найдутся. Составили рапорт, что начальник гарнизона пьет беспробудно, а подчиненные занимаются чем угодно, но только не тем, что им предписано. Цидульку подписали подкупленные солдаты, и через месяц Треолу разжаловали, лишили полученного за заслуги варрлства и отправили в отставку без пенсии, но с волчьим билетом. На ее место пришел сынок советника короля по военным вопросам, и, как он 'рьяно' исполняет свои обязанности, мы могли сами убедиться. Город превратился в клоаку, результаты ее пятилетнего труда похерены, а сама она сидит без работы.

– Только не вздумай мне сочувствовать или из милости нанять на работу, – закончив рассказывать, она залпом выпила стакан и со стуком опустила его на стол.

– Жалость расхолаживает, а нанимают только лошадь! – отрезала в ответ моя твердая позиция по данным вопросам.

Ну, а стремление заполучить себе лучших из лучших кинуло заманилово:

– Я хочу предложить тебе сотрудничество. У меня есть десять ни на что не годных новобранцев, военный лагерь и неограниченные возможности. Сама я теоретик, что хочу сделать, в принципе, знаю, но мне не хватает опыта и времени, чтобы его набраться. Поэтому мне хотелось, чтобы ты заняла должность нашего начальника гарнизона и научила моих салаг дисциплине и выправке и всему тому, что ты вбивала в головы своих солдат. Военному делу их будут учить другие специалисты. Ну, а я займусь глобальными вопросами.

Она усмехнулась и, посмотрев на моих телохранителей, спросила, почему я не хочу поручить им заниматься этими проблемами.

Я пошла ва-банк:

– Потому что они драконы, и сражаются как драконы, и никогда не смогут чему-то научить людей, слишком разные силы, возможности и мышление!

– Заливаешь, – недоверчиво хмыкнули мне в ответ.

– Заливаю я водку в глотку, а когда говорю о деле, всегда серьезна. Посмотри на меня и скажи, я и мои спутники похожи на ваших жителей?

Внимательно посмотрев, она отрицательно качнула головой, и я продолжила:

– Мы иномиряне, и среди моих подопечных нет ни одного человека, а азам разведывательного дела их учит вампир по кличке Кровавый. Еще в скором времени ко мне в распоряжение поступает член Братства Руки Забирающей жизни и еще один человек, которого мне рекомендовали как лучшего по выживанию в любых условиях. В дальнейшем мне еще понадобятся мастера по бою на мечах и по стрельбе из лука. Плачу я более чем щедро, поэтому, если согласна принять мое предложение, то мы будем рады, если ты к нам присоединишься, а по окончанию обучения я готова предложить тебе переехать жить в любой мир, где твои таланты оценят по достоинству.

– А если откажусь?

– Все равно я сделаю из них непобедимых воинов, просто потрачу на это гораздо больше своего времени и нервов, а ты профукаешь свой шанс на достойную жизнь, – отрезала в ответ моя бескомпромиссность.

– Мне нужно подумать, – набивая трубку, задумчиво кивнула Треола.

– Хорошо, если надумаешь, то найдешь нас неподалеку от деревни, где старостой является Снурок, прости, название я не запомнила. Извини, но ждать ответа здесь не могу, у меня там десять охламонов без присмотра и мой лучший друг на сухом пайке.

– Дальние выселки, – обронила она, ну а я, попрощавшись, пошла на выход.

Описывать наш путь в родные пенаты не буду, ничего интересного не произошло. Но вот когда я вошла в лагерь, мое сердце сжали неприятные предчувствия. Нет, все было на месте, и трупов нигде не валялось, но царила пугающая тишина. Занеся в дом покупки, мешочки с деньгами и шкатулку с подарком, я быстро переоделась и вылетела во двор.

Драконы помогали ставить Феде черный шатер, Крыс куда-то скрылся, народ по-прежнему отсутствовал. Начинала накатывать волнами паника, я уже собралась бежать искать пропавших, как вдруг из леса раздалось недружное пение:

Антошка, Антошка пойдем сажать картошку!

Антошка, Антошка пойдем сажать картошку!

И ему отозвался знакомый голос:

Тили-тили, трали- вали,

Это мы не проходили, это нам не задавали!

Антошка, Антошка готовь к обеду ложку!

Антошка, Антошка готовь к обеду ложку!

И в ответ:

Это, братцы, мне по силе,

Откажусь теперь едва ли!

Через минуту в лагере показался хор имени не знаю кого во главе с солистом Сосискиным. Я быстро всех пересчитала, демиурчики были на месте, но вот в каком виде…Лель шел, опираясь на костыль, Альфонс тащил практически на себе Плюшку, Цветочек ехала на плечах у Кабана, Мальвина поддерживала за талию Бестию…Заумная работала санитаркой и волокла на себе Гламурчика. И у каждого забинтована то голова, то руки. По случаю жары все были одеты в шорты и майки, и на голых участках тела виднеются следы от зеленки и пластырь.

– Просто недобитки отступающих из-под Москвы войск Наполеона, – констатировал шокированный мозг.

Увидев меня, Сосискин сначала радостно завизжал и кинулся ко мне, но потом опомнился, остановился и рявкнул:

– Рота стройся! Равнение на середину!

Как детишки строились, это была пестня. Они сшибали друг друга с ног, путались, чертыхались и никак не могли встать в шеренгу. Откуда-то материализовался Крыс и внес свою лепту в общую сумятицу. Пес носился кругами, матерился и кусал всех за ноги. Наконец, они построились, и распираемый гордостью за подчиненных Сосискин вышел на середину и отрапортовал:

– Товарищ командир! За время вашего отсутствия происшествий не было! Занятия проходили по заранее утвержденному графику. Прапорщик Сосискин.

Я наклонилась и шепотом уточнила:

– А откуда вы сейчас ползете?

– Дык, ходили репу полоть! Сама же сказала, пусть учатся работать и себя кормить!

– Они хоть чем-нибудь, кроме сельхозработ, занимались? – устало потерев глаза, поинтересовалось мое дурное предчувствие.

– Обижаешь, их кикиморы по лесу гоняли, ну и я учил их преодолевать всякие жизненные трудности.

Представив, чему он их учил, я зло плюнула и пошла вдоль строя, задавая вопросы, откуда появились следы от бандитских пуль. Ответы меня умилили:

– Учился чистить картошку.

– Сбила руки, пока стирала.

– Обварилась кипятком.

– Мозоли от мотыги.

– Упал с турника.

– Два часа мыла посуду.

И все в таком ключе.

Заприметив дядю Федора, выглядывающего из уже поставленного шатра, я приглашающе махнула ему рукой, и, скроив мерзкую рожу, гаркнула:

– Значит так, инфузории контуженые, к вашему глубокому сожалению, я вернулась и не одна. Радуйтесь, Капитан привезла вам учителя. Только попробуйте меня опозорить перед товарищем майором!

Кровавый подошел, встал рядом со мной и, обведя взглядом своих будущих учеников, клыкасто улыбнулся: