Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

…Грустный, охладелый, И нынче иногда во сне Они смущают сердце мне,

Пушкин, не меняя их, делает примечание: «Непростительный галлицизм». Это исправлено в списке опечаток, приложенном к главе Шестой (1828).

Пушкину могли прийти на память галльские обороты в духе «Ainsi, triste et captif, ma lyre toutefois / S''eveillait» <«Так, хотя я был в печали и в заточении, лира моя / Пробуждалась»> Андре Шенье («Молодая узница», 1794).

XXXI

Когда жъ, и гд, въ какой пустын, Безумецъ, ихъ забудешь ты? Ахъ, ножки, ножки! Гд вы нын?   ⁴  Гд мнете вешніе цвты? Взлеляны въ восточной нг, На сверномъ, печальномъ снг Вы не оставили слдовъ:   ⁸  Любили мягкихъ вы ковровъ Роскошное прикосновенье. Давноль для васъ я забывалъ И жажду славы, и похвалъ, ¹²  И край отцевъ, и заточенье? Исчезло счастье юныхъ лтъ — Какъ на лугахъ вашъ легкій слдъ.

¹⁴В «Осеннем утре», коротком пятистопном стихотворении 1816 г., у Пушкина (строки 10–12):

…на зелени лугов Я не нашел чуть видимых следов, Оставленных ногой ее прекрасной…

XXXII

Діаны грудь, ланиты Флоры Прелестны, милые друзья! Однако ножка Терпсихоры   ⁴  Прелестнй чмъ-то для меня. Она, пророчествуя взгляду Неоцненную награду, Влечетъ условною красой   ⁸  Желаній своевольный рой. Люблю ее, мой другъ Эльвина, Подъ длинной скатертью столовъ, Весной на мурав луговъ, ¹²  Зимой на чугун камина, На зеркальномъ паркет залъ, У моря на гранит скалъ.

^3–4Ср.: «Милая ножка» Никола Эдме Ретифа де ля Бретонна — посредственного, но занимательного писателя восемнадцатого века (1734–1806): «У Сентепалле был своеобразный вкус, и все прелести не производили на него равного впечатления… гибкий и легкий стан, прекрасная рука услаждали его вкус; но прелестью, к которой он был наиболее чувствителен… была милая ножка: ничто в природе не казалось ему обольстительнее этого очарования, которое и в самом деле предвещает тонкость и совершенство всех прочих прелестей».

⁷условною красой.Хотя «условный» означает «обусловленный», единственно возможный смысл здесь должен быть нацелен на идею «un signe convenu» <«условный знак»>, с ударением на знаке, эмблеме, шифре, коде красоты, тайном языке этих узких маленьких ног (см. коммент. к XXXIV, 14).

Ср.: Шекспир, «Троил и Крессида», IV, v, 55:

Что говорят ее глаза и губы И даже ноги? <Пер. Т. Гнедич>.

⁸своевольный рой.Вполне обыкновенный галлицизм «essaim» <«рой», «множество»>; со словом «своевольный» аллитерационно перекликаются такие эпитеты-клише, как «volage» <«ветреный»>, «frivole» <«пустой»>, «fol^atre» <«игривый»>.

Ср. у Лагарпа, который в 1799 г. пишет о Жане Антуане Руше (1745–94, авторе дидактических поэм, умершем на эшафоте вместе с Андре Шенье), и его «Месяцах»: «недостаток, преобладающий в его стихах… это частое использование слов-паразитов [таких, как] „рой“… общих слов, слишком много раз повторенных» («Курс литературы» [изд. 1825], X, 454). Понятие «mots parasites» <«слова-паразиты»> было впервые употреблено в стихотворении Ж. Б. Руссо.

Нескольких примеров будет достаточно:

Парни в «Эротических стихотворениях», кн. III (1778) «Воспоминание»: «L'essaim des volupt'es» <«Рой наслаждений»>;

Антуан Бертен «Элегия II, Катилии» (1785): «tendre essaim des D'esirs» <«нежный рой Желаний»>;

Дюси в «Послании дружбе» (1786): «…des plaisirs de dangeraux essaim» <«удовольствий опасный рой»>;

Ж. Б. Л. Грессе «Вер-вер» (1734; поэма — весьма нравившаяся Пушкину — в четырех небольших песнях, об изменнике-попугае, который был любимцем монахинь): «Au printemps de ses jours / L'essaim des fol^atre amours…» [19] . <«B его вешние дни / Рой игривых страстей..»>.

19

См. также Поуп, «Подражание Горацию», кн. IV, ода I:

«Туда… Лиры Призовут… юные Желания».

Пушкин, не говоря о младших его собратьях по перу, годами не мог избавиться от этих Обид, Очарований и Страстей, от этих сонмов купидонов, явившихся из своих фарфоровых ульев Запада восемнадцатого века. Грессе был одаренным поэтом, но средства его выражения были те же, что и у всего «роя» «игривых» поэтов его времени.

Юрий Тынянов («Пушкин и Кюхельбекер», очерк, который следует воспринимать с известной осторожностью, в «Лит. наследстве», т. 16–18 (1934), с. 321–78) полагает, что Пушкин впервые прочитал Грессе в 1815 г., когда мать Кюхельбекера прислала два тома этого поэта своему сыну, товарищу Пушкина по Лицею.

Кстати, вариации в написании имени попугая Грессе <«Vert-vert»> оказались забавны. Мой экземпляр имеет следующее название: «Сочинения Грессе, украшенные критикой Vair-vert <„Зеленого горностая“>, Комедия в 1-м действии» (Амстердам, 1748). В указателе содержания — название «Vert-Vert» <«Зеленый-зеленый»> на шмуцтитуле (с. 9) и в самом стихотворении «Ver-Vert» <«Зеленый червь»>, а в критике — в форме комедии, приложенной к тому, — «Vairvert».

⁹ЭльвинсиЯ полагаю — это внебрачное дитя макферсоновой Мальвины, что случается во французских переводах поэмы Оссиана (например, «Elvina, pr^etresse de Vesta» <«Эльвина, жрица Весты»> Филодора P., «Almanach des Gr^aces» [1804], с. 129).

^11–12; XXXIII, 1–4. В последних строках строфы XXXII, после того как поэт обращается к милым ножкам под длинной скатертью столов, имеет место тот редкий случай, когда ряд нескольких (именно четырех) строк со скольжением на второй стопе выполняет роль тормоза, внезапной остановки, сохраняющего импульс замедления перед рывком Быстрой и Быстрого Течения строк в следующей строфе <см. «Заметки о стихосложении»>. Более того, далее в строфе идут четыре строки со скольжением на первой стопе — очень редкий случай.

XXXIII

Я помню море предъ грозою: Какъ я завидовалъ волнамъ, Бгущимъ бурной чередою   ⁴  Съ любовью лечь къ ея ногамъ! Какъ я желалъ тогда съ волнами Коснуться милыхъ ногъ устами! Нтъ, никогда средь пылкихъ дней   ⁸  Кипящей младости моей Я не желалъ съ такимъ мученьемъ Лобзать уста младыхъ Армидъ, Иль розы пламенныхъ ланитъ, ¹²  Иль перси, полныя томленьемъ; Нтъ, никогда порывъ страстей Такъ не терзалъ души моей!